– Издеваешься? – Иван насупился, поднимая руку.– Над царем-батюшкой глумиться вздумало?

Зеркальце заверещало. Баба Яга, почуяв, что назревающий конфликт может кончиться грудой осколков, торопливо выхватила вредную стекляшку из царской длани:

– Ну чего выкобениваешься? Что, показать вражину трудно? По царству-государству злодей шастает, национальные сокровища ворует…

– Тоже мне сокровище! – Успевшее прийти в себя зеркальце еще раз высветило упившуюся в зюзю катану.

– Но похитителя-то ты показать можешь? – Ягуся тоже начала терять терпение.

– Могу показать, как Малашка похищает заначку у Вакулы, могу…

– Все ясно,– вздохнула Яга,– ничего-то наше серебряное не знает. Похоже, и впрямь похитителя не было. Соловей! Никита Авдеевич! Быстренько за беглянкой, пока она еще куда-нибудь погулять не надумала, покажите Василисе для отчета – и сюда обратно. Нечего ей во дворце делать.

– А тут ей что делать? – Иван все никак не мог остыть.

– А давай, как папа,– вдохновенно предложила Центральная,– должность ей придумаем. Ответственность прочувствует. Образумится. Глядишь, и в питье умеренней станет. Как я, например…– Судья осушил свою десятилитровую чарку.

– Гениально! – поддержала Правая.

– Начальником охраны ее! – внес свою лепту Никита Авдеевич.– Пусть папин техпроцесс охраняет.

– Ты еще скажи – формулу! – возмутилась Левая.

– А я бы ей даже устаревшего оборудования не доверил,– покачал головой Соловей.

– А я бы ей и техпроцесс, и формулу доверила,– засмеялась вдруг Баба Яга.– Интересно было б посмотреть на муки басурманские, пока они над ними биться будут.

– Ладно, потом решим, что ей доверить. Сначала вытащить ее сюда нужно. Соловей, ты это место знаешь? – Иван кивнул на пыльные лопухи, в которых пристроилась катана-кладенец.

– Палисад у трактира «Петрофф».

– Вперед!

Соловей и Никита Авдеевич полезли на Горыныча.

Вот так ни о чем не подозревавшая катана вернулась в лоно родного синдиката, чем была крайне недовольна, ибо похмелиться ей после побудки, как всегда, никто не предложил.

В дверь избушки деликатно постучали. Фрау Грета не спеша вытерла руки о передник:

– Кто там?

– Это я, Ханс.

– Уже закончили?

– Закончили, хозяйка. Народ ждет…

– Сейчас посмотрим.

Старушка аккуратно повесила передник на спинку стула и вышла наружу.

– Позвольте вам помочь.– Атаман лесных разбойников подхватил легонькое тельце ведьмы и опустил ее на землю.– Ну как? – горделиво спросил он.

Фрау Грета одобрительно кивнула. Дорожка к ее избушке на курьих ножках была сделана на совесть. Булыжники тщательно подогнаны друг к другу, кустики по краям ровно подстрижены.

– Молодцы,– вздохнула она.– Одна беда – дорожку не туда провели.

– Как не туда? – загалдели разбойники.– Прямо к дому, от самой деревни, как и договаривались…

– Так к какому дому? Вон к тому! А не к этому!– Фрау Грета ткнула сухоньким пальчиком в симпатичный пряничный домик, притулившийся на краю лесной полянки.– Вот представьте себе. Я маленькая девочка Лизхен. Иду по этой дорожке. Песенки пою… Ля-ля-ля! Ля-ля-ля! – Старушка так забавно изобразила подпрыгивающую походку маленькой девочки, что разбойники невольно прыснули.– Подходит она к домику и видит… что?

– Что? – переспросил Ханс.

– Куриные лапы, торчащие из-под избушки. И делает что?

– Что? – тревожно спросили разбойники.

– А-а-а-а! – заверещала на пронзительно высокой ноте ведьма.– Удирает, конечно!

– Фрау Грета! – Леденцовое окошко пряничного домика распахнулось, и оттуда высунулся толстощекий мальчуган, уписывающий за обе щеки солидных размеров блин. Рядом появилось румяное личико его сестренки с леденцом в руках.– Что случилось?

– Кушайте, деточки, кушайте.– Фрау успокаивающе махнула рукой.– Не пойму,– обратилась она к атаману,– почему родители за ними не идут с выкупом?

– Они сказали, что пока Гензель и Гретель весь домик не съедят…– смущенно развел руками Ханс.

– Как это весь домик? – возмутилась ведьма.– Они что, год здесь жить будут?

– Не,– уверенно заявил Гензель,– за неделю съедим.– Малыш уже слопал свой блин и теперь старательно выламывал шоколадную раму. Его сестренка с видом эксперта пощупала вафельные стены и кивком головы подтвердила мнение брата.

– А мамка-то с папкой небось соскучились,– как-то неестественно засуетилась старушка.– Хотите, домой отпущу?

Гензель и Гретель отрицательно мотнули курчавыми головками.

– А я вам денежку дам.– В руках фрау Греты блеснули два пфеннига.– Каждому по монетке.

Гретель задумалась, Гензель продолжал трясти головой.

– Мало,– заявил он.

Через полчаса Гензель и Гретель согласились вернуться домой при условии:

1. Фрау Грета выплачивает каждому из них по 1 марке на киндера.

2. Шоколадная рама и леденцовое окно в количестве 1 шт. остаются у киндеренков на память о страшных лесных разбойниках, заманивших их к жуткой лесной ведьме.

Разбойники посадили детей на загривки, подхватили их призы и гурьбой двинули в сторону деревни.

– Нет,– вздохнула фрау Грета,– кинднепинг в Тюрингии дело бесперспективное.– Она грустно посмотрела на пологие склоны гор, терявшиеся в дымке тумана.– Пошли, поможешь стол накрывать,– ведьма дернула за рукав Ханса,– покормим твоих злодеев, как вернутся.

Акира был встревожен. Сенсей, к которому он успел привязаться, исчез. Промышленный шпион внимательно исследовал следы вокруг пыльных мятых лопухов и понял, что учитель взят без боя. Ни трупов, ни отрубленных голов вокруг не наблюдалось. Ниндзя не стал бить себя пяткой в грудь, но поклялся найти учителя, как только выполнит задание сегуна. К «Дремучему бору» он подъехал с шиком. В карете. Карета была, правда, не его. И сидел он не внутри. Внутри сидел Никита Демидов. Акира же в целях экономии денег японского посольства сидел на крыше вместе с мешком, чуть не доверху набитым золотыми червонцами. Номера у Яги действительно стоили дорого, а потому экономный японец снял самый скромный – около чуланчика, в котором четвертый месяц коптился индус Афанасия Никитина. Поиски формулы он решил начать с посещения ресторана. Удобно расположившись за полированным, сверкающим свежим лаком столиком, Акира заказал себе порцию риса, особо оговорив, чтобы туда, кроме соли, ничего больше не вздумали класть, и, разумеется, бутылочку эликсира. Бутылочку ему не дали, но вместо нее принесли графин. Акира не возражал. После третьей стопки он расправил плечи под черным кимоно и потребовал палочки. Ни вилкой, ни ложкой есть его так и не научили. Шустрый официант не поленился сгонять во двор. Палочку так палочку, лес-то рядом. Обстругав столовым ножом две сосновые ветки, он загнал каждую странному клиенту по червонцу за штуку и деликатно осведомился, не угодно ли господину шпиону что-нибудь еще.

Господин шпион только рукой махнул. Он торопливо насыщался и напивался. И лишь покончив с этим, обратил свой взор на подопечных мадам Брошкиной. Акира сердцем чуял, что гейша где-то здесь. Сложив пальцы в характерную дулю, он положил ее на стол и стал ждать. Никакой реакции. Акира свернул еще одну, но и это не помогло. Только официант соизволил поинтересоваться, на что намекает господин шпион. На чаевые? Акира удовлетворил его любопытство. Обалдевший половой подкатился к мадам Брошкиной и сообщил ей о желании клиента, которое он выражает таким странным образом. Мадам усмехнулась и приказала передать клиенту, чтобы он ждал в своем номере и приготовил денег побольше, ибо его ждет нечто необыкновенное. Японец радостно закивал и кинулся в свои апартаменты, где подтащил мешок поближе к кровати и стал ждать. Через несколько минут в номер постучали. Радостный писк замер на устах Акиры, как только он увидел свою гейшу. Обслужить его решила сама примадонна. Слоноподобная мадам Брошкина надвигалась на промышленного шпиона, азартно вертя дулями перед его носом.