В начале апреля (по другим сведениям, в конце марта) Черчилль приказал готовить в пожарном порядке операцию „Немыслимое“». Что за «Немыслимое»? Война против СССР. «Дата начала войны приурочивалась к 1 июля 1945 года. В ней должны были принять участие американские, английские, канадские силы, польский корпус и 10–12 немецких дивизий из тех, что держали расформированными в Шлезвиг-Гольштейне и в южной Дании.
Как должна была действовать Ставка после поступления соответствующих сигналов? Берлинская операция явилась реакцией на план „Немыслимое“. Подвиг наших солдат и офицеров был предупреждением Черчиллю и его единомышленникам. Политический сценарий Берлинской операции принадлежал Сталину. Генеральным автором его военной составляющей являлся Георгий Жуков» (там же). Какая богатая пища для ума даже Героев Социалистического Труда!
Считая историю войны то извращенной, а то даже и ненаписанной, Гранин сам восполняет пробелы. Рассказывает такую, например, историю: «Самое начало войны. Мы наткнулись на четырех немецких солдат. Они, уставшие, грязные, свалились в кусты и спали». Странно, конечно. Что за солдаты? Почему они отбились от своей части? Почему так беззаботно без охраны все дрыхнут на чужой земле, в которую вторглись? И где это случилось? Объяснить бы надо. Ну, да ладно, допустим, на войне все бывает. Что дальше? «Командир сказал: „Не будем стрелять в спящих“ Его тогда чуть не отдали под суд».
Да, я думаю, что и князь Андрей не стал бы стрелять в спящих. Но с другой стороны, ведь это солдаты, пришедшие разорить твою землю, а среди тысяч и тысяч спящих жителей Минска, Киева, Севастополя были и ни в чем не повинные спящие дети, и это не остановило немцев в ночь на 22 июня 41 года бросить на них бомбы, погибли не четыре человека, а сотни, тысячи спящих; а разве не было спящих среди 135 тысяч мирных жителей Дрездена, погибших под англо-американскими бомбами 13 и 14 февраля 45-го; а в те августовские ночи 45-го года неужели никто не спал среди всех возрастов мирных жителей Хиросимы и Нагасаки, неужели все бодрствовали, ожидая американскую атомную бомбу?..
Но что дальше-то было с теми странными немецкими солдатами — взяли их в плен или хотя бы разоружили, допросили? Неужели только полюбовались спящими оккупантами, согнали с них комаров, мух и пошли дальше? Об этом Гранин молчит, ему и это неинтересно, для него главное — нарисовать драматическую ситуацию сомнительной достоверности и демагогического оттенка.
Еще одна загадочная история: «Был 41-й год, конец августа, мы (?) выходили из окружения. Шли несколько дней. И самое трудное было — выбираться». Откуда, из чего выбираться? И хотелось бы знать, с какого именно участка фронта шли так долго? Ведь все крупные окружения известны. Назвал хотя бы армию или ближайший город. Опять никаких данных! «Немцы наступали на Ленинград. Мимо нас шло огромное количество транспорта, бронемашины, мотоциклисты, велосипедисты». Шли мимо и не трогали? Интересно. Другим так не везло. «Днем мы часами лежали в кюветах, ожидая паузы». Крайне странная картина! Группа советских солдат, как увидим, даже с оружием, в дневное время часами лежит в придорожных кюветах, а по этим дорогам валом валят немцы и на этих солдат, судя по всему, еще и в форме, не обращают ни малейшего внимания. Может, вы, Даниил Александрович, хотели сказать что-то другое? Или не знаете, что такое кювет?
И вот, говорит, как сейчас помню, однажды лежим мы полеживаем в кювете, ничто нас не колышет, вдруг видим: «Идет колонна наших пленных, человек пятьсот. Черные от грязи, изможденные. А впереди немецкий велосипедист и сзади немецкий велосипедист — все!.. 500 человек идут покорно».
Поверить в это еще трудней, чем в безмятежное лежание при свете дня в кювете на глазах немцев. Во-первых, чтобы велосипед не повалился, надо ехать с некоторой скоростью, и она выше, чем движение пешехода, тем более, изможденного. Так что передний велосипедист непременно укатил бы от колонны, а задний врезался в нее. Во-вторых, не составляло никакой проблемы налететь сзади на переднего велосипедиста, руки которого заняты рулем, сбить его на землю и прикончить, причем так, что задний из-за колонны ничего и не услышал бы и не увидел. Да и с ним расправиться можно. Ведь чтобы защититься, немцу надо соскочить с велосипеда, снять из-за спины винтовку или автомат и открыть стрельбу — времени и возможности на это у него не было бы. И велосипедисты не могли не понимать такой просто вещи.
Но самое глубокомысленное дальше. Кюветчики «решили подстрелить охрану (почему „под“, а не снять вообще? Ведь тут не спящие. — Авт.), но Саша Ермолаев сказал: „Думаете, они разбегутся?“ В лицах их читаешь поражение». И основываясь на анализе выражения лиц пленных, кюветчики ничего не предприняли для их освобождения. А один из них через 65 лет не стесняется изобразить нам поведение шкурников как некий увлекательный психологический феномен одних наших солдат на фоне комплекса поражения и безнадеги других. И это в самом начале войны, в дни Брестской крепости и обороны Одессы.
«Неправда в деталях разрушает представление о войне», — в этом-то Гранин прав.
Итак, тема пленных. Писатель видит причину того, что наши солдаты и офицеры «претерпели голод, нечеловеческие условия в немецком плену» только по той причине, что «не были защищены Женевской конвенцией». Давненько я не встречал сей замшелый довод, когда-то не сходивший со страниц сочинений самых тупых антисоветчиков. Видимо, даже они все-таки в конце концов сообразили, что это разоблачает их как людей, ни уха, ни рыла не смыслящих в том, какой и чем была война со стороны германского фашизма. И вот на тебе — патриарх Гранин эксгумировал дохлятину и подает как новинку к празднику Победы!
Во-первых, что такое конвенция? Это собираются мужики иностранных дел из разных стран и за рюмкой коньяка говорят друг другу: «Ребята, давайте жить дружно!» Например, Женевскую конвенцию 1925 года о запрещении отравляющих веществ сразу подписали 37 стран, позже — 93, в том числе СССР. И это не помешало Японии в начале 30-х годов использовать газы в войне против Китая, немного позже — Италии против Абиссинии, а в 60-е годы США вовсю применяли дефолианты во Вьетнаме. Женевскую конвенцию 1949 года по защите жертв войны подписали 120 стран. И неужели вам неизвестно, писатель Гранин, что после этого вытворяли американцы сперва в Корее в 1950 году, потом — во Вьетнаме?
Другое дело — конкретный договор между двумя конкретными государствами, какими и были два советско-германских договора 1939 года. В этом случае степень ответственности, мера прочности неизмеримо выше. Так вот, если немцы наплевали на два конкретных межгосударственных договора с нами, то откуда у вас, Гранин, уверенность, что они стали бы считаться с решением какой-то благостной многонациональной конференции о пленных и обращались бы с советскими солдатами и офицерами как с французами или датчанами?
Во-вторых, зачем порядочным людям нужна какая-то международная конвенция, чтобы по-человечески обращаться с пленными, — так, например, как мы обращались с немецкими и японскими пленными?
В-третьих, в этом же номере «Новой газеты» напечатана статья военного историка Вячеслава Дашичева. В советское время, когда этот историк фигурировал как приличный человек, он издал фундаментальный двухтомный труд «Банкротство стратегии германского фашизма» — собрание документов германского командования и других властей военного времени. Комментарии автора уж слишком шибали в нос верноподданными ссылками на Маркса, Ленина и Сталина, цитатами из речей Брежнева, постановлений ЦК КПСС, «Истории партии» и т. п. Но документы сами по себе представляют большой интерес.
Приведу лишь один, впрочем, давно и хорошо известный всем, кто интересовался историей Второй мировой войны. Еще в 1934 году, за пять лет до войны, Гитлер говорил тогда близкому приятелю и президенту сената Данцига Герману Раушнингу: «Нам надо изыскать методы депопуляции, т. е. уничтожения, целых расовых единиц. Именно это я намерен осуществить… Если я могу послать цвет немецкой нации в ад войны без малейшего сожаления по поводу того, что будет пролита драгоценная немецкая кровь, то я, конечно, вправе уничтожить миллионы людей низшей расы, которые размножаются, как паразиты» (The voice of distraction. London. 1940. P. 137). Такого же рода заявления во множестве делались Герингом, Гиммлером, Геббельсом, Йодлем и другими главарями фашистской Германии. И было сделано ими все, чтобы в СССР реализовать свои планы.
