Пенни тряхнул головой.

— В бомбовом не знают, как это понимать. Говорят, не исключается война из-за наркотиков в Чайнатауне, или что-нибудь политическое.

Ники показал на стол.

— Вот, разобрал для тебя «Браунинг» и 38-й. Хочешь, почищу?

— Нет, я сам. Сенатор сегодня злая. Злющая. Начинаешь думать, а чем же они на Капитолийском холме занимаются.

— Отрабатывают налоги, которые ты платишь. Она еще в библиотеке?

— Да. Она и Акико. Завтра сделай копии с книги Ковидака. На всякий случай, вдруг что-нибудь случится. А прежде всего мы должны найти тебе комнату. О деньгах не беспокойся. Моего жалованья хватит нам обоим на некоторое время.

Ники отхлебнул пива, оставив на банке жирные отпечатки пальцев.

— Я о деньгах всегда беспокоюсь, любезный ты мой. Сейчас у меня ни цента. Моя маленькая операция с Поганцем и Ганисом пропала. Может, я у Ганиса займу сколько-нибудь. Этот говнюк сюда все время звонит. Девять, десять раз в день. Твоя дама от него бегает — ну, будто у него триппер. А он, видно, намеков не понимает.

— Он и Элен Силкс, — кивнул Пенни. — Она тоже пробивается к сенатору. — Он показал на полки с антиквариатом, большей частью там стояли чайники. — Фрэн Маклис говорила мне, что начала собирать эти штуки в прошлом году. Смотри, Европа, Китай, Япония. Кое-что здесь от Элен Силкс. Как я понимаю, мисс Силкс — очень щедрая женщина.

— Ты б тоже был щедрый, если бы питался от денег «Мудзин».

— Наверное. Черт возьми… — Он оборвал себя на полуслове и обернулся: в кухню вошла Фрэн Маклис. Хмурая. Пенни ее никогда не видел такой напряженной. В чем дело?

Прозвонил звонок входной двери. Звук глубокий, он раскатился по всему первому этажу. Фрэн Маклис поморщилась. Прижала обе руки к сердцу.

— Что случилось? — спросил Пенни.

— Это Элен. Она только что подъехала к дому.

— Как, как? Не говорите. Я уже знаю, почему вы такая напряженная.

— Эдвард, пожалуйста. Она позвонила с час назад и сказала, что сегодня вечером уезжает в Токио. Она, она хотела взять кое-что из вещей. И…

— Какие вещи? О чем вы говорите?

— Она хочет взять обратно свои подарки. Все, что мне дала, забрать.

Ники Макс захихикал было, но быстро умолк.

Пенни покачал головой.

— Не верю. Она действительно так сказала?

Опять звонок.

— Эдвард, я должна ее впустить, — взмолилась Фрэн Маклис. — Думаю, при вас не будет ничего страшного, если мы с ней увидимся. Она же не останется. Возьмет свои подарки и уйдет. Пожалуйста, пожалуйста не препятствуйте мне. Скоро и так все кончится. Это единственное, о чем я прошу. Пожалуйста.

Пенни всплеснул руками.

— Иисусе, я знаю, она злится на вас, потому что вы ее избегаете, но это уж слишком. Окей, окей. Пусть войдет, пока ее никто там не увидел. Но как только соберет свои вещи, пусть уходит. Ни минуты наедине. Письма были? Что-нибудь на бумаге?

— Может, я и дура, но не полная. Письменного ничего нет. Совершенно ничего. — Она бросила взгляд на Ники Макса, тот рассматривал какую-то деталь пистолета, потом сдул воображаемую пылинку. Тогда она прошептала Пенни: — Элен провела здесь лишь несколько ночей. Обычно останавливалась в отеле, если приезжала…

— Да, вы мне напомнили: слуги. Где они?

— Наверху. Я велела им оставаться там, не сходить вниз, пока я не скажу, а скажу я только после ухода Элен. Их у меня сегодня двое, Дамита, служанка и бой Тито. Повар отпущен на день. Не хватает дворецкого и одной служанки, я как раз ищу новых.

— Я знаю. И знаю также, почему вы не предупредили меня о визите Элен — Вам известно, что я сказал бы на эту тему.

— Эдвард, пожалуйста. Я уже очень разволновалась из-за этого. Нужно, чтобы вы побыли со мной это время, вот и все. Сделайте это для меня, пожалуйста.

— Какого черта. Пора с этим кончать. — Пенни подумал: леди, может ты и хороший сенатор, но в отношении Элен Силкс ты простушка. И чем больше он об этом думал, тем больше злился. Он взглянул на ухмыляющегося Ники Макса. Этот никакой глубокой мыслью не поможет.

Фрэн Маклис повернулась и чуть не выбежала из кухни.

Пенни последовал за ней.

В гостиной Пенни наблюдал, как Элен Силкс прокладывает черным сатином картонную коробку, в которой лежат книги и филиппинский барабан. Потом она взяла голубой китайский кувшинчик для имбиря с гранитного кофейного столика и осторожно положила на сатиновую прокладку. Встретившись с Пенни взглядом, маленькая Силкс быстро опустила голову, полускрыв лицо длинными, до плеч, светлыми волосами.

А вот ее взгляды на Фрэн Маклис были совершенно иными. В ту сторону она смотрела и дольше, и чаще. Один раз она даже коротко улыбнулась, но сенатор, курившая в кресле, притворилась, что не замечает. В дверях появилась Акико, почувствовав напряженность, она молча вернулась в библиотеку. Пенни подумал — здесь все слишком туго натянуты. Включая меня.

Упаковка почти уже закончилась. Две коробки с подарками стояли у лестницы, ведущей в фойе. Элен Силкс, склонившаяся над одной из коробок — в руках она держала плоское китайское блюдо — опять посмотрела на Фрэн Маклис. Во взгляде этом виделась трогательная печаль, и Пенни подумал: для любовников самое трудное — забыть.

Он подошел к кофейному столику, взял ключи от машины, которые Элен положила рядом со своей сумочкой, и сунул себе в карман. Рядом с коробками лежало еще небольшое зеркало в позолоченной раме, Людовик ХIV. Пенни взял это зеркало обеими руками.

— Пойду отнесу в машину.

Женщины смотрели друг на друга. Пенни для них не существовал.

Он решил оставить их пока одних, сходит к машине и вернется. Ну что может случиться за две минуты или даже меньше?

Пенни осторожно спустился по ступенькам крыльца на круговую гравийную дорожку. Он крепко сжимал зеркало, думая, что если оно разобьется, платить за него придется долго, несколько лет. А все потому, что Элен Силкс дала, Элен Силкс и взяла.

Он посмотрел наверх, в ночное небо. Полумесяц, отчасти скрытый облаками, света давал немного. Слава богу, на крыльце и в саду поставили новые осветители.

Машина Силкс стояла совсем рядом — бежевый «БМВ» с белыми кругами на покрышках и солнечной крышей. Ну, ну. Если платит Императрица, то лесбитерианка, как называл Элен Ники Макс, вполне могла ездить первым классом.