И в эту минуту дверь распахнулась и в комнату ворвался синьор Артуро в сопровождении нескольких советников короля.

— О, ради Бога! — взмолился Рэйф. — Что вам здесь надо?

— В городе пожары и бунт, ваше высочество! — с вызывающим видом объявил премьер-министр, решительно наступая на принца. — Мы решили, что вам следует знать об этом, если, конечно, вы не слишком заняты, развлекая себя!

— Пожар потушен, а бунт подавлен, — произнес Рэйф с напускным спокойствием, пропуская мимо ушей оскорбление. — Расходитесь по домам.

— И не подумаю! — заупрямился премьер-министр, уверенный в своей правоте. — Вы, ваше высочество, у власти всего несколько часов и не имеете опыта в сглаживании политических кризисов. Кабинет вынужден взять все государственные дела в свои руки. Этого ждет от нас его величество. Идите развлекайтесь. В конце концов, сегодня ваш день рождения, — добавил он с ухмылкой и оглянулся на остальных советников.

Они одобрительно переглянулись.

— Представляете, он хочет спасти от виселицы эту бандитку, несмотря на то, что она ограбила нас всех! — пожаловался Адриано премьер-министру. — Не могли бы вы его образумить?

Синьор Артуро бросил на Адриано хитрый взгляд.

— Да я слышал, что Всадника в маске поймали. Женщина, вы говорите?

— Кьярамонте, — спокойно проговорил Рэйф. — Неужели никто из вас не понимает, что все, что делала эта девушка, она делала не для себя? Я видел ее дом, одежду. Она не потратила на себя ни гроша из вашего золота.

— Закон не принимает во внимание мотивы и обстоятельства преступления, ваше высочество! — вскричал синьор Артуро. Сейчас, пока король в отъезде, он готов был сражаться с Рэйфом до конца. — Я полагаю, вы знаете, что ваш долг — повесить эту нарушительницу закона.

— Я знаю, в чем заключается мой долг, — ответил принц терпеливо. Он знал и то, что советники короля только и ждут от него хоть одного неверного шага, чтобы отобрать у него власть, пока страну не захлестнула анархия.

В комнату неслышно вошел Орландо. Он мрачно кивнул собравшимся и бросил вопросительный взгляд на Рэйфа. Орландо был членом семьи, и это придало Рэйфу уверенности.

— Господа, — начал он, вздернув подбородок, — я проверю все факты и тогда решу судьбу синьориты Даниэлы. Я не собираюсь устраивать самосуд. Прошу всех успокоиться, — добавил он с раздражением.

— Успокоиться и наблюдать со стороны за тем, как правосудие будет растоптано?

— Не преувеличивайте. — Премьер-министр выпрямился во весь свой рост.

— Если вы и на этот раз не дадите восторжествовать правосудию, ваше высочество, то не рассчитывайте на меня как на вашего союзника.

Рэйф долго молчал, уставившись в пол.

— Синьор Артуро, вы разочаровываете меня. — Он хмуро посмотрел на премьер-министра. — Я надеялся, что ради блага Асенсьона вы подавите в себе личную обиду, но сейчас я вижу, что вы все еще не можете простить мне смерть вашего племянника. Я знаю, что он был вам как сын, но я не убивал его.

В комнате наступила настороженная тишина.

Даже разбушевавшиеся друзья Рэйфа примолкли, Джордже ди Сансеверо был их другом, и его смерть стала для них ударом.

Все посмотрели на Рэйфа.

— Вы были там, — произнес Артуро, дрожа от негодования. — Вы могли спасти его, но не сделали этого, и я считаю, это равноценно хладнокровному убийству. Вы знали, что дуэли запрещены, но не остановили его. Вместо этого вы согласились стать его секундантом, — с горечью закончил он.

— Он был моим другом, и я не мог отказать ему в просьбе.

— Он был бы сейчас жив, если бы вы исполнили свой долг. Он был еще мальчиком.

— Как и я.

— Вы могли остановить его. Он, как и многие, во всем подражал вам.

— Я пытался остановить его. Джордже жаждал крови, и не мне учить его жить.

— Дуэли противозаконны! — с болью в голосе вскричал премьер-министр. — Вы проигнорировали закон тогда и намерены проигнорировать его и сейчас! Кто должен умереть на сей раз ради вашего удовольствия?

— Как вы смеете? — угрожающе прорычал Рэйф, делая шаг к премьер-министру.

— Господа, господа! — вмешался Орландо, вставая между ними. Он бросил на Рэйфа тяжелый взгляд, затем повернулся к синьору Артуро. — Ведите себя как цивилизованные люди.

Замечание герцога несколько охладило враждебность, от которой воздух, казалось, завибрировал в помещении. Орландо оглядел собравшихся.

— Мой дорогой синьор Артуро, есть причина, по которой его величество оставил принца Рафаэля править Асенсьоном. Выполняя свой долг, мой кузен, безусловно, сделает все, чтобы восторжествовало правосудие. Я в этом ни капли не сомневаюсь. Когда эта женщина будет приговорена к смерти, народ убедится, что принц так же заслуживает доверия, как и сам король Лазар.

Рэйф изумленно посмотрел на него:

— Ты что, свихнулся? Народ любит Всадника в маске. Если я повешу эту девушку, он окончательно возненавидит меня.

Орландо снисходительно улыбнулся. Легкомысленное поведение кузена разозлило Рэйфа. Орландо ему нравился, но, несмотря на то что тот был его родственником, Рэйф никогда ему не доверял.

— Если ты не повесишь ее, кто захочет признать твою власть? — глубокомысленно произнес Орландо. — Я считаю, что у тебя нет выбора.

— Плевать мне на выбор! — заявил Рэйф. — Я принц-регент или нет? Сдается мне, вы намеренно забываете об этом.

«Повесить Даниэлу?» — подумал Рэйф, возвращаясь к реальности. Он скорее разобьет бесценную эллинскую вазу или сожжет «Мону Лизу». Как он может погубить ту, которая намного лучше, намного порядочнее его и духовно богаче? Он хотел бы одеть ее в шелка, покрыть ее тело поцелуями, а вместо этого должен отдать ее в руки палача. От этой мысли он содрогнулся. В отсутствие отца он здесь единственный правитель и своей властью спасет ее. Однако они правы: кто будет уважать его власть, если он ее отпустит?

Он станет посмешищем в глазах света, в очередной раз свалявшим дурака из-за женщины. Кроме того, если он ее простит, то создаст прецедент, который с восторгом будет встречен в преступном мире. «Ах, рыжая кошка, во что ты меня втянула!»

— Оставьте меня, — попросил он. Ему надо было обо всем хорошенько подумать. — Все свободны.

— Ваше высочество… — начал синьор Артуро.

— Черт бы вас всех побрал! Выполняйте приказ! — взревел он, не в силах больше сдерживаться. — Убирайтесь из моего дома! Все! — гремел он, наблюдая, как они бросились к двери, словно в комнате находился лев.

— Элан, спустись в зал и прикажи этому проклятому оркестру замолчать! Пусть все убираются вон! Прием окончен! Вы слышите меня, бесполезные ленивые ублюдки?! Вечер закончен!

Рэйф дрожал от ярости.

Всех как ветром сдуло, и он наконец остался один.

Рэйф провел рукой по волосам и заметил, что она слегка дрожит от злости, а если уж быть честным — то от страха. Он подумал в отчаянии, что абсолютно непригоден для той ноши, которая свалилась на его плечи. Бунт. Пожары. Засуха.

Придворные восстали против него. Друзья превратились в грубых незнакомцев — или они всегда были такими, а он, погруженный в разврат и удовольствия, просто не замечал этого?

Потрясенный и разочарованный во всех, кого он знал, включая и самого себя, он подошел к бару и налил в стакан виски. Выпив залпом жгучий напиток, Рейф почувствовал, как жидкость потекла к желудку, согревая его. Случайно его взгляд упал на поднос, где лежали портреты пяти принцесс. Друзья весь вечер отпускали плоские шуточки в их адрес.

Рэйф посмотрел на их лица.

У него снова возникла потребность спасти эту несносную девицу. Но на сей раз он не пойдет на поводу у своих эмоций. Даниэла не относится к тому типу женщин, которых надо спасать. Сунь ей палец в рот, она откусит всю руку. Нет уж, увольте. Больше никаких спасаний. Ему придется послать ее на виселицу, как он отправил Джулию несколько лет назад в долговую тюрьму. Она сама во всем виновата. Орландо прав: обе они воровки.

Даниэла Кьярамонте должна быть повешена. В этом нет сомнения.