Они вытерли друг другу усы, вежливо попрощались с официанткой и вышли из кафешки.

Порывом ветра с Гели сорвало шляпку, она повисла на лентах, привычно заколотила по лопаткам. И Геля вдруг вспомнила фразу, которую невзначай обронила Люсинда: «Что ж… Дело сделано. Теперь остается только его найти. Это будет непросто, может уйти не один год, но теперь-то…» А еще — про суп! Помои из хитровского трактира, которые Розенкранц собирался…

Она потрясенно обернулась к брату:

— Но если Люсинда просто хотела найти Алмаз, почему она мне об этом не сказала? Зачем надо было городить чушь про защитное снадобье?

— А может, она злодей, — мрачно предположил Эраська. — И вовсе не собирается спасать человечество, а просто хочет завладеть камнем в каких-нибудь корыстных целях. А ты еще Ван Дорна обзывала по-всякому, — заметил он с упреком. — А он, между прочим, изобрел трамс… трансмутационную пушку — «Магистериум». И хочет транс-мутировать Камень Зла в Камень Добра. А не то что твоя врушка…

— Трансмутировать, значит? — обозлилась Геля. — А может, обработка, которой он собирается подвергнуть Яблоко, погубит мир! Камень вообще нельзя трогать, понятно?!

— Не знаю. — Эраська задумался и насупил брови.

На Маросейке был затор. Машины, нервно бибикая, еле ползли, а пешеходы, пугливо и в то же время нагло, перебегали улицу где попало. Брат с сестрой, взявшись за руки, как в старые времена, тоже пересекли улицу в неположенном месте.

— А еще, — наябедничала Геля, — Люсинда, наверное, знает о твоем Ван Дорне. Она в самом начале сказала: — Завтра двадцать девятое, он уже в Москве, надо спешить. — Только я не поняла тогда, что это за «он».

— Ну мало ли какой «он», — пожал плечами Эраська, но, подумав, признался: — Профессор тоже здорово торопился… Это что же получается?

— Получается, что истинные цели Ван Дорна и Люсинды Грэй нам неизвестны — это раз, — сказала Геля.

— И можно предположить, что они соперничают друг с другом, — это два, — подхватил Эраська.

— Именно поэтому и должны были отправить своих… эээ… агентов в прошлое не позднее 29 сентября — это три? — неуверенно закончила Геля.

— Да кто они такие, эти двенадцатиюродные? — вспылил Эраська. — И что хотят сделать с Яблоком? И почему столько врут?

— А взрослые всегда врут для нашей же пользы, так у них это называется. Фигня. А вот чего они добиваются и кто такие — хороший вопрос.

— Да уж, кто такие, кто такие… — Эраська в задумчивости зашевелил бровями. — Версии есть?

Но Геля на минуточку отвлеклась. Краем глаза она заметила тень большой птицы, промелькнувшую по улице Забелина. Тень большой птицы или… Маленькую черную кошку, пробежавшую во двор их дома!

Надежда была совсем хлипкая, но девочке хватило и такой.

— Силы Зла! — крикнула она и со всех ног бросилась следом за кошкой.

Не догнала. Успела лишь заметить, как зверек скрылся в подвале. Подбежав, затрясла решетку, перекрывающую вход, подергала цепь, на которой висел замок, — напрасно.

— Гелька, ты куда рванула? — настиг ее запыхавшийся брат.

— Силы Зла, — безнадежно повторила Геля, присела на корточки, опираясь на решетку, и расплакалась. Эраська, конечно, опять будет дразниться, ну и пусть.

— Да понял, не дурак, — возбужденно заговорил Эраська и присел рядом. — Наверняка так и есть. Эти двенадцатиюродные — мошенники и силы зла. Охотятся за Алмазом для каких-то подозрительных экспериментов. И мы должны добыть Яблоко раньше, пока оно не попало к ним в лапы, потому что вся ответственность за судьбы мира теперь на наших плечах, — с пафосом произнес, нет, даже продекламировал брат. — Да не реви ты, придумаем что-нибудь.

— При чем тут судьбы мира, — всхлипнула Геля, — Силы Зла — это моя кошка!

— Кошка? Но у тебя нет никакой кошки, — удивился Эраська, еще и хихикнул. — Слышал я о воображаемых друзьях, а о воображаемых кошках так в первый раз…

— Никакая не воображаемая, а самая настоящая. — И Геля, поминутно шмыгая носом, поведала брату о кошке, а главное, о загадочном браслете. — Я забыла рассказать Люсинде — столько всего произошло… И теперь не знаю, как это возможно. Фея говорила, что перемещать во времени материальные объекты нельзя, но вдруг Силы Зла все-таки как-то сюда пролезли?

Ожидала очередной насмешки, но брат деловито спросил:

— Кошка черная?

— Черная, — подтвердила Геля.

— Тогда понятно, — кивнул он. — Чайник твоя Люсинда. Черные кошки могут шнырять во времени, как захотят. Через хронодыры… А, ладно, после объясню. Не плачь. Ну, не плачь, найдем мы твою кошку. Обещаю. И Яблоко добудем — сегодня или в прошлом, и двенадцатиюродных переловим. Вот, вытри слезы. И прикрой меня, чтоб со двора не заметили…

Эраська протянул Геле упаковку бумажных платков, помог подняться. Стащил со спины рюкзак и, покопавшись, извлек оттуда здоровенные кусачки.

— Ух ты! — восхитилась она. — Откуда у тебя?

— У мамы из машины сегодня спер, — похвастался брат. — У меня там и фонарик, и пара яблок… Все равно сегодня собирался в подвал. — Эраська, покраснев от натуги, перекусил звено цепи, и та вместе с замком рухнула на асфальт. — Ну что, пойдем? Не бойся, давай руку.

— Я и не боюсь, — сказала Геля. Улыбнулась. Сейчас Эраська очень напоминал своего прадедушку. Не того, с парадного портрета. А другого — с черно-белой фотки. — С тобой — ни капельки не боюсь.

Взяла брата за руку, и они отправились разыскивать Силы Зла.