Всеволод Непогодин

ДЕВЯТЬ ДНЕЙ В МАЕ

роман

                                                                                    Посвящается Ирине Астаховой

Памяти всех жертв трагедии в одесском доме профсоюзов 02 мая 2014 года

Три вещи меня поразили в жизни – дальняя дорога в скромном русском поле, ветер и любовь(с)Андрей Платонов «Однажды любившие»

ПЕРВОЕ МАЯ

    В семидесятых годах микроавтобус «Volkswagen Transporter», хаотично раскрашенный яркими цветами, был одним из символов движения хиппи. Поклонники «Fleetwood Mac» и Janis Joplin колесили по Америке в похожем на буханку минивэне и радовались жизни под влиянием каннабиса. Спустя четыре десятилетия после пика эпохи свободы и любви ранним утром по Одесской области в оранжевом фургончике «Volkswagen Caddy» ехали трое мужчин, весьма далеких от идеалов хиппи. Троица встретилась на рассвете возле филиала само  й большой в мире сети бесплатных туалетов и бесвкусных гамбургеров, пополнила свои телефонные счета в ближайшем платежном терминале и спешно покинула спальную окраину под названием «Таирово». Трио отправилось в районный центр Белгород-Днестровский, дабы там по старинке отпраздновать день солидарности трудящихся. Тройку уже давно объединила любовь к футболу и совместное участие в проекте по созданию в Одессе филиала знаменитого клуба «Барселона». Владелец фургончика тридцатипятилетний Владислав Бондарь был заводилой компании на правах старшего и активно жестикулировал, постоянно выпуская руль из рук во время движения. Тридцатидвухлетний Алексей Шумков, пригласивший друзей на маёвку к себе на родину в Белгород-Днестровский, сидел впереди рядом с водителем и указывал ему маршрут, как и подобает штурману. Двадцатидевятилетний Вениамин Небеседин тихонько расположился на заднем сидении и молчаливо косился в сторону, посматривая на мелькающие за стеклом ставки, железнодорожные переезды и сельские домишки.

    Поскольку все трое были болельщиками каталонской команды, то с названием своего детища компания проблем не имела. Чтобы приобрести синтетическое футбольное поле Бондарь залез в долги, а Шумков продал квартиру. Небеседин не был среди инвесторов проекта, а лишь на общественных началах помогал налаживать контакты со спортивными изданиями и региональными телеканалами. Специализированная школа «Черноморец» в Отраде не могла принять всех детей, желающих заниматься футболом и поэтому у одесской «Барселоны» не было отбоя от клиентуры. Родители, одурманенные информацией о заоблачных доходах нынешних футбольных звезд, насильно тащили за шкирку своих сыновей в одесскую «Барселону» и готовы были платить тренерам приличные деньги, дабы их чадо совершенствовало мастерство обводки и удара с прямого подъёма. Спустя четыре года после основания в клубе занималось уже пятьсот детишек и две команды самых старших ребят участвовали в юношеском чемпионате Украины по своим возрастам.

   Долгое время Бондарь ездил на салатовом «Chevrolet Aveo», но после того, как дела пошли в гору, он отдал долги и сменил машину украинской сборки на аутентичного немца. Бывший футболист Бондарь слыл простым парнем и не подозревал о том, что «Volkswagen» имеет репутацию народного автомобиля. Владу было по барабану, что его средство передвижения  считается в Европе транспортом для широких народных масс. Бондарь был антиглобалистом, презирал Запад и не ориентировался в своем мировозрении на взгляды современных европейцев.

- Влад, а чего ты именно оранжевую машину купил? Ты поддерживал оранжевую  революцию в две тысячи четвертом? – в шутку спросил Шумков.

- Я подержанную машину брал, а не новую. Цвет нормальный как по мне. Мы ведь живем в солнечной Одессе, теплые цвета у нас в моде, - ответил Бондарь.

- Слушайте, давайте только не про политику и не про автомобили. Меня тошнит от этих тем. Влад, расскажи лучше как семья и дети, - вмешался в диалог Небеседин.

   Вениамин трудился на ниве политической публицистики и в свой выходной день явно не хотел говорить о работе. Вообще Небеседин мечтал о карьере кинодраматурга, но так как в Украине фильмы практически не снимались, а в Москве скептически относились к молодым авторам с периферии, то ему приходилось довольствоваться написанием язвительных статей о вороватых депутатах парламента и головотяпствующих галичанах, оккупировавших киевский Майдан Незалежности в ноябре 2013 года. Вениамин по утрам строчил дерзкие тексты про обезумевших сторонников евроинтеграции, отправлял их в редакции российских информационных агентств, а потом весь день скитался по прибрежным склонам, изучая с портативного компьютера киносценарии Геннадия Шпаликова и пьесы Александра Вампилова. Небеседин даже готов был начать с написания сценариев для телесериалов, продюсеры хвалили его синопсисы, но постоянно что-то не складывалось. Вениамин не отчаивался и придумывал все новые идеи для экранизаций.

- Веня, все отлично. Жена красавица, на других мужиков не засматривается. Сын первый класс заканчивает, лучший нападающий в своём составе. Доця маленькая ещё совсем. Моя семья – моё богатство! – гордо произнес Бондарь.

- А у тебя когда уже первенец появится? Работаете с супругой над этим вопросом? – обратился Вениамин к Шумкову.

- Пятый месяц беременности, да только мы сейчас с женой в контрах. Даже перестали жить вместе. Она вернулась к родителям в Киев. А всё из-за этой чертовой политики! Она и её предки активно поддерживают евромайдан. Больные люди, честное слово! И самое печальное, что им бесполезно что-либо объяснять! Упрямо настаивают на своём и не хотят прислушиваться к моей точке зрения! – пожаловался Лёша друзьям.

- Это она у тебя еще молодая совсем! Двадцать три это разве возраст?! Повзрослеет и поумнеет, попомнишь мои слова! Как родит ребёнка, то сразу начнет чаще мозги включать, - сказал Бондарь.

- Надо было раньше узнать о политических пристрастиях супруги и её семьи. Теперь уже поздно, - произнес Вениамин.

- А какой она скандал закатила, когда открыла мои личные сообщения «вконтакте»! Мне писали всякие тролли из «Правого сектора» что знают мой домашний адрес. Угрожали, что придут домой и жестоко расправятся со мной. Я на эти дешевые трюки не обращаю внимания, а вот она купилась! Кричала, чтобы я не смел ходить на митинги и не писал глупости в интернете. Я, конечно, пожалел её. Беременная все-таки. Теперь стараюсь быть в стороне от политики, - рассказывал Лёша.

  Помаранчевый фургончик проезжал мимо городка Ильичёвска, служившего спутником Одессы и целиком зависевшего от загруженности местного порта. Через пару километров, занятых сельскохозяйственными угодьями, виднелись контуры новостроек и башенные краны.

- Все поля рапсом засеяли – дожились мля, - сокрушался Бондарь.

- Влад, а ты в бытность футболистом катал в Ильичёвске? – спросил Небеседин.

- Было дело в конце девяностых. Мне только восемнадцать стукнуло как сюда в «Портовик» позвали. Пригласили без всякого блата, а не то, что как сейчас этих тепличных пацанов мамы за ручку приводят в нелюбительские клубы и башляют тренерам, чтобы взяли в команду. В восемнадцать лет вторая лига это неплохо. Платили по сто долларов за победу. Естественно зарубы за премиальные были нехилые. Первые заработанные деньги отдал родителям. Два сезона в «Портовике» откатал и думал уже завязывать с футболом. Иду мимо стадиона «Спартак» загорать на Ланжерон и слышу, как мне с поля кричит Саныч Мельник: «Влад, ты куда пошел? Давай раздевайся - тренировка через десять минут начинается!». Ну я и согласился, в «Балкане» у нас крепкая банда тогда сложилась. Попылил там немного и позвали в «Буковину» из Черновцов. Побегал там полгодика и решил, что с меня хватит футбола. Хочется стабильности, а с этими командами никогда нельзя ни на что серьёзное рассчитывать, - рассказывал Бондарь.