Возглавляя отряд вместе с королем и Ребеккой, Эдвард думал о своем клане. Он и представить себе не мог, что столько его родичей предадут его и выберут Дункана. Конечно всегда есть недовольные, но чтобы так много.

Он вдыхал смолистый запах сосен. Это была последняя стоянка в лесу, после нее они выйдут к горе и пойдут к замку. Никогда не поведет он их через пещеры, хотя этот путь был бы намного короче.

Нетерпение сжигало его душу. Нетерпение поскорее избавиться от Руперта, Дункана и войны. Нетерпение поскорее начать мирную жизнь с Ребеккой. Вообще-то Эдвард знал, что слишком уж мирной их жизнь не будет но был уверен в том, что от скуки она его, несомненно, избавит. Ради жизни с Ребеккой он запасется терпением и постарается избежать ошибок, грозящих им гибелью.

То, что она будет драться рядом с ним, было и хорошо, и плохо Он будет знать, где она, и сумеет ее защитить. Но хватит ли его защиты на них обоих? Конечно, он позаботится, чтобы хватило. Эта решимость заставляла его быть все время начеку и усиливала его бдительность.

Он посмотрел на Ребекку. Она завернулась в плед так, что край его стал капюшоном. Он видел, как побелели ее пальцы, сжимавшие поводья, от напряжения и усталости. Похоже, с приближением к замку тревога ее нарастает.

Она искоса взглянула на него. Затененное капюшоном лицо ее было хмурым.

– Клан Керкгардов натравил наши кланы друг на друга... Все эти годы мы враждовали. Какой была бы наша жизнь, если б они не разрушили ее?

Гнев Ребекки перешел в грусть, и слезы потекли по ее щекам. Слава Богу, она пока не знает, что Руперт сотворил с ее матерью. Так думал Эдвард, наблюдая за сменой ее настроений.

– Предаваться печали сейчас бессмысленно. Не трать зря свои душевные силы. Мы не можем изменить прошлое. Вытри слезы. – Эдвард не хотел, чтобы она увидела в его глазах жалость, и сказал это строгим тоном.

Она посмотрела на него таким взглядом, словно он дал ей пощечину, и отвернулась, вытирая глаза кончиком тартана. Так обращался он с молодыми воинами. Воинами, которые потом предали своего вождя Эдварда Макклири и не явились к нему, когда ему понадобилась их помощь.

– Ты не сможешь драться, заливаясь слезами. И смотри на меня, когда я с тобой говорю!

Ребекка сердито зыркнула на него, но промолчала.

– Забудь о прошлом. Направь свой чудесный упрямый нрав на то, чтобы завоевать для нас и наших семей прекрасное будущее. – Эдвард улыбнулся, и от ответной улыбки Ребекки вздрогнуло его сердце. Ему захотелось прямо сейчас заключить ее в объятия и позволить ей выплакать все свои страхи у него на груди.

– Ты прав. Пора перестать цепляться за прошлое. Надо расстаться с ним навсегда. Если бы я знала все о твоем прошлом, мне было бы легче.

Выражение ее лица было на редкость милым и трогательным. Но Эдвард знал – любую ситуацию она стремилась повернуть в свою пользу. Ее ум был острым, реакция быстрой, и она никогда не подвергнет их жизни опасности. Так же как и он. Но сейчас Эдвард, вздохнув, отвернулся.

После долгого молчания, зная, что она продолжает следить за ним из-под капюшона, он заговорил:

– Мэри была... беспечная... легкомысленная бабенка. Веселая, из хорошего рода. Я думал, что сделал ей ребенка, и мы поженились. Оказалось, что она использовала всех мужчин. Ей все время нужны были разные. Потом она призналась мне, что ребенок не от меня.

Эдвард посмотрел на Ребекку. Губы ее были сжаты в узкую злую полоску, глаза свирепо сверкали.

– Как она выглядела? – процедила она сквозь зубы.

Эдвард вздохнул.

– У нее были густые черные волосы вроде моих, но длиннее. Хрупкая фигурка и красивое личико.

Ребекка резко отвернулась, снова скрыв лицо в складках тартана.

– Конечно, не такое красивое, как твое... – Эдвард вроде бы услышал хмыканье, но не был в этом уверен. Он рассмеялся и был вознагражден появлением из-под капюшона хмурого лица Ребекки, Взгляд ее пронзил его насквозь. Но Эдварду надоел этот разговор, и он решил раз и навсегда покончить с этой темой.

– Тебе что, нравится изводить себя подобной чепухой... о которой следует давно забыть? И нечего злиться на меня: ты сама задала этот вопрос.

– Эдвард, это вовсе не чепуха. Я, несмотря на вражду наших кланов, была верна нашей любви. Десять лет!

Теперь пришла его очередь раздраженно хмыкнуть.

– О да! А выйти замуж за Руперта – это ты называешь хранить мне верность?

– У меня не было выбора! – разозлилась она. Разговор переходил в громкую ссору, и король Яков с тревогой повернулся в их сторону.

– Как это у тебя не было выбора? Ты могла сбежать. Бог свидетель, тебе это прекрасно удается! Ты могла обратиться за помощью ко мне. – Эдвард больше не смотрел на нее. Он высказывал мысли, давно не дававшие ему покоя.

– Мне некуда было бежать. Твои родичи хотели видеть меня в могиле. Я не могла убежать к тебе. – Взгляд Ребекки стал неуверенным. – Вот опять мы спорим о прошлом. Разве не ты только что говорил: мы должны об этом забыть?

– Это ты все время его ворошишь.

– Она умерла при родах?

– Да. Я никогда даже пальцем не тронул ее за измены. Мне это было безразлично... Потому что я никогда не любил ее по-настоящему. Но... ее поведение меня позорило. Мне мучительно вспоминать о ее смерти из-за слухов, которые ходят среди моих людей. Многие говорят, что это я ее убил. И мне жаль ребенка, ведь он-то ни в чем не виноват.

У Ребекки хватило совести устыдиться своей ревности.

– Прости, что я пробудила такие болезненные воспоминания.

– Ты имеешь право знать об этом. Теперь мы можем наконец оставить эту историю в покое. – Эдвард пожал ее вцепившиеся в поводья пальцы. – Расслабься, пока это возможно.

Она кивнула, откинув с головы тартан. Под летним солнцем становилось все теплее. Безоблачное небо не давало спасения от жгучих лучей. Перед ними простиралась горная Шотландия: заснеженные зубчатые вершины, зеленые холмы, земля, мягко пружинившая под копытами коней.

Воздух был напоен сыростью и сладким запахом трав. Эдвард с наслаждением вдыхал его. Но тут некстати в животе заурчало от голода, и ему пришлось достать из сумки сушеное мясо. Он жевал жесткие полоски, запивая их водой из меха. Наевшись, он предложил подкрепиться Ребекке, но она отказалась.

– Король Яков, могу я предложить вам два решения на выбор? Или добраться до замка засветло, или остановиться на ночевку в лесу, а с утра пораньше отправиться в замок. – Эдвард рассчитывал, что король примет первый вариант.

– Не будем задерживаться.

– Отличный выбор, ваше величество! – радостно улыбнулся Эдвард.

Отряд погнал коней по холмам лихим галопом. Обитатели замка услышат их, когда приступят к вечерней трапезе. Эдвард любовался тем, как ловко Ребекка управляла своим конем. Казалось, она и конь были единым целым. Она где-то потеряла головную повязку, и волосы ее развевались по ветру, как знамя. Чувственное возбуждение причиняло значительные неудобства в седле, и он постарался перевести мысли на то, что им предстояло сделать. Вскоре лошади тяжело задышали, их бока покрылись пеной. Король подал знак перевести коней на медленную рысь. Наконец вдали показался замок Макклири. На фоне наступающих сумерек он выглядел темным и скорбным. Сердце Эдварда болезненно сжалось при мысли о погибших и предавших его членах клана, и эта боль отразилась на его лице. Он бросил взгляд на Ребекку. Не плачет ли она опять?

– Ты можешь вернуться в свой замок.

Холодные слова Эдварда ударили ей в сердце. От них теплый вечер стал зябким. Настроение ее сразу изменилось: она выругалась себе под нос и отъехала в сторону, чтобы Эдвард не видел ее хмурого лица.

Эдвард добродушно рассмеялся. Она отвернулась, сделав вид, что любуется природой. Но долго молчать она не могла и заговорила первой:

– Твой замок выглядит таким заброшенным... таким мрачным и печальным. – Она не сводила глаз с далекого силуэта.

– Я тоже об этом подумал.

Ребекка повернула голову и сочувственно посмотрела на него. Но потом, пересилив себя, она засмеялась: