Мне сдавило грудь, когда я подумала о возможности того, что монстр появится на этой маленькой экскурсии, а это уже плохая идея. Но теперь я ничего не могу с этим поделать.

— Элиза? — произнесла она, когда мы пошли по дорожке.

— Да?

— Зачем на самом деле ты это делаешь?

Я посмотрела на нее.

— Что ты имеешь в виду?

— Я знаю, что для тебя это опасно. Зачем ты это делаешь?

— Потому что он был добр ко мне, важен для тебя и является частью Стаи. Это делает его важным для меня.

Она выдохнула сквозь сжатые губы, как будто пыталась сдержать слезы. И ей это удалось.

— Ты ведь знаешь, что не обязана этого делать, верно?

Она посмотрела на меня, потом отвела взгляд, опустив подбородок.

— Мои друзья и семья обладают магией. Отказываться от нее… — Она замолчала, словно подыскивая слова. — Это тяжело. Я не жалею о том, что сторонюсь магии. Но сожалею о других вещах, от которых мне пришлось из-за нее отказаться, потому что я боюсь того, что могу сделать. Этой чертовой скользской дорожки.

Я потянулась и сжала ее руку. Она сжала мою в ответ.

— Кто-то должен ему помочь, и прямо сейчас я могу быть этим кем-то. Я задолжала это ему. И я отказалась от столь многого, что задолжала сама себе. Просто чтобы посмотреть. — Она посмотрела на меня и улыбнулась. — Я рада, что ты вернулась, пусть даже ненадолго.

Я улыбнулась ей.

— Пошли поговорим с парочкой фейри и попытаемся остаться в живых. Потому что это действительно плохая идея.

— Ага, — согласилась с улыбкой Лулу. — Но, по крайней мере, мы выбрались из дома.

* * *

На территории было тихо, газон в идеальном порядке, камешки мягко хрустели, пока мы шли к проходной и ее огромным дверям — двум половинам шестиметровой арки с черными петлями, удерживающими их на месте.

Там была магия, слабый гул, оставляющий в воздухе холод. Не уверена, это был выброс скопления самих фейри или же из-за того, что они заколдовали это здание так же, как было с башней.

Дверь слева открылась раньше, чем мы успели постучать. Мужчина фейри в униформе выглянул из-за нее. У него были темные, прямые волосы и высокое, стройное тело. Глаза казались темными драгоценными камнями на его бледном, угловатом лице.

— Ты кровопускательница, — сказал он.

— Да, — ответила я. — А она нет. — Не было необходимости вдаваться в подробности о магии Лулу, если она ее не использует. — Мы бы хотели поговорить с Клаудией.

— Клаудия не общается с кровопускателями.

— Хорошо, — произнесла Лулу, — тогда как насчет того, чтобы ты ответил на несколько вопросов?

Фейри перевел свой взгляд на нее, его движения были методичными, а лицо невыразительным.

— У вас нет разрешения вторгаться на нашу землю. И все же вы пытаетесь задать нам вопросы.

— Мы мирно пришли к вашей двери, и нам нужно задать несколько вопросов, — сказала я. — Если вы не хотите на них отвечать, мы уйдем. Все просто.

Он мгновение смотрел на меня, а потом дверь захлопнулась с такой силой, что с лица Лулу сдуло волосы.

— Дружелюбно, — пробормотала она, но не сделала и шага назад.

В воздухе начала растекаться магия, и мое сердце в ответ на это начало колотиться, в кровь начал выбрасываться адреналин.

«Ни за что», — предупредила его я и затолкнула подальше. Это было похоже на попытку игнорировать боль, попытку напрячь мышцы вопреки ей. Ты все еще можешь двигаться, но боль не отступает. И монстр тоже не отступил.

— Если меня смертельно ранят, — прошептала она, — я разрешаю тебе меня обратить. Но убедись, что я получу хорошую комнату в Доме Кадогана.

— На третьем этаже самый лучший вид, — сказала я, расстегнув ножны своей катаны.

Через десять секунд обе двери открылись, и нас позвали внутрь.

* * *

Стены проходной были высотой с двухэтажное здание. Потолок был открытым, через него виднелось небо, лунный свет пробивался сквозь него и освещал каменный пол. Второй набор двойных дверей дублировал первый и вел сквозь стену.

На стенах висели факелы, освещая пространство мерцающим светом от огня. За исключением треска факелов, в помещении стояла полная тишина — несмотря на то, что там находилась почти дюжина фейри в черных одеяниях, которые таращились на нас, у них у всех были дубинки и прямые мечи.

Они стояли идеальным полукругом перед Руаданом. Сегодня на нем была туника мерцающего изумрудного цвета, его длинные, прямые волосы были завязаны в сложные косы. По краям его туники блестела золотая филигрань, в волосы была вплетена золотая нить, а на пальцах сверкали кольца.

Это был не подчиненный Руадан с приема, мужчина, цель которого, казалось, состояла в том, чтобы дополнять свою королеву. Сейчас он выглядел как мужчина, взявший управление в свои руки. И я задалась вопросом, не совпадение ли, что Клаудии нет среди фейри.

— Кровопускательница, — произнес он тоном, который был одновременно оскорбительным и любопытным. Но не удивленным. Он либо видел, как мы идем, либо его об этом проинформировали.

Он перевел взгляд на Лулу.

— И… не человек.

— Вполне человек, — ответила она, но ее голос был тихим.

Я постепенно придвинулась ближе, коснувшись ее своим плечом в знак поддержки и единства.

— Руадан, — сказала я. — Мы бы хотели задать вам несколько вопросов.

— По поводу чего?

«Нет смысла валять дурака», — подумала я.

— По поводу Томаса Кардоны. Вампира, убитого в Доме Кадогана. Вы что-нибудь знаете о его смерти?

— С чего бы? Он был кровопускателем. Наша связь с кровопускателями минимальна. — Но его губы изогнулись в улыбке. — Вы пришли в наш замок, поэтому, возможно, это изменится.

— Нашего друга незаслуженно обвинили в убийстве, — сказала я. — Мы пытаемся ему помочь.

Его взгляд потемнел до цвета грозовых туч, и вокруг него начали раздаваться тихие шепотки на языке, которого я не поняла.

— Вы считаете, что у нас есть информация, касающаяся убийства кровопускателя. Или информация, которая оправдает оборотня.

— Мы не знаем. А она у вас есть?

— Будьте осторожны, не доверяйте тем, кто перекидывается и меняется. Их противоречивость доказывает, что они не заслуживают доверия.

— Райли не убивал Томаса. — Голос Лулу был твердым и уверенным.

Словно хорошо смазанный механизм, голова Руадана медленно повернулась к Лулу.

— Ты выдвигаешь обвинение?

— Нет, — ответила она, и я почувствовала, как она дрожит рядом со мной.

«Я не должна была позволять ей идти», — подумала я, мой живот скрутило от сожаления и чувства вины. «То, что и мне не следовало приходить, значения не имеет. Я бессмертна, у меня есть биологический щит против собственной глупости. У нее нет такой защиты».

Шепотки переросли в бормотание, перебирание ногами и возбуждение. Любопытство, которым светился взгляд Руадана, улетучилось, и он стал твердым, как камень. Честно говоря, я предпочла гнев жуткому интересу.

Худая челюсть сжалась, он сделал шаг вперед, его окружил запах терпких трав.

— Вы заявляетесь на нашу территорию без нашего разрешения, чтобы узнать, не совершали ли мы преступления.

Я сделала шаг вперед, пытаясь переключить его внимание на себя.

— Мы не спрашивали, совершали ли вы преступление. Но теперь, раз уж ты об этом заговорил — это фейри убил Томаса?

— Вы грубы и самонадеянны, но от Иных мы другого и не ожидали.

— Ты прав, — сказала я. — Приходить сюда было грубо и самонадеянно. Убийство — это тоже варварство. Я спрошу еще раз — это фейри убил Томаса?

Его глаза вспыхнули, а голос понизился.

— Мы никого не убивали.

Я заметила брошь на воротнике его туники.

— Случайно никто из ваших фейри не терял золотую брошь в Доме Кадогана?

Он резко дернулся. Быстро ее прикрыл, но я увидела это движение. Возможно, он не знал, что брошь потеряли, но он знает, это значит, что ее нашли.