Он повернулся и шагнул к боту, мысленно приказав дверям открыться. И стукнулся лбом об оставшуюся целой обшивку.
Перехватили управление, сообразил Олег. Значит, свои; но почему на крейсере?! Его ж только к вылету полчаса готовить, не говоря уж об экипаже! А сообщение я отправил минут двадцать назад. Это что получается, крейсер держали в полной готовности специально на этот случай?
Олег покачал головой. Бред какой-то. Но крейсер-то — вот он, уже завершает торможение. Сейчас зависнет в воздухе и спустит шлюпку.
Великий космос, спохватился Олег. Да что же это?! Офелия никаким боком не в содружестве! Где маскировка?!
Что там у них происходит?!
Олег поежился. «Ситуация в галактике действительно очень серьезна…», — мигом вспомнились слова посланника.
Неужели Дино Кагер прилетал сюда с предупреждением о войне?!
Олег повернулся обратно и потер лоб. Крейсер уже завершил посадочный маневр и висел теперь на высоте в несколько километров, сверкая опознавательными огнями Земли.
— Ого, какая громадина, — произнес Хамп, почесывая бороду. — Скажи, Олег, ты сможешь расколоть ее пополам? Как ту вчерашнюю гору?
Олег покачал головой.
— Если я — дьявол, — ответил он, — то сейчас вы видите бога. Это сильнее меня.
Герт бросил на него косой взгляд и упрямо сжал губы.
— Мы тебя не оставим, — мрачно пообещал он.
— Неважно, кто сильнее, — усмехнулся Хамп. — Важно, кто победил. Надеюсь, там будет с кем скрестить меч!
На темном брюхе крейсера зажглась светлая полоска. Из открывшейся щели выскользнула яркая точка и метеором скользнула по темному небу. Олег едва успел повернуться; десантная шлюпка затормозила в тридцати метрах выше по склону, выставила посадочные опоры и опустилась на мгновенно раскалившиеся камни. Брызнула вода, поднялось облако пара, два трапа гулко ударились в землю.
Двенадцать человек в серебристых, переливчатых скафандрах скатились по трапам и рассыпались вокруг, профессионально взяв Олега в полукольцо.
Точно как на войне, со все возрастающим изумлением подумал Олег.
Заметив направленные в живот излучатели, он замер, боясь пошевелиться. Спокойно, спокойно, это свои… по крайней мере бот их опознал как своих… а если посланник раскрыл наши коды?!
Олег втянул голову в плечи и задрожал от вскипевшей в теле энергии. Сейчас, после недели тренировок, ему уже не требовалось закрывать глаза и расслабляться в кресле. Переход в «невозможность», состояние, которому Олег так и не придумал более подходящего названия, произошел в долю секунды. И, как всегда, принес с собой пронзительную четкость восприятия.
Олег глянул за блестящие шлемы скафандров и сжал губы. Одинаковые, ничего не выражающие лица; сверкающие алым глаза. Бэчеэры, боевые человекообразные роботы. Элитные войска специального назначения.
Великий Космос, подумал Олег. Да за кем же они прилетели?!
— Дипломат Соловьев! — прогремел из недр шлюпки властный голос. — Лягте на землю лицом вниз и сложите руки за спиной!
Это даже не война, подумал Олег. Это какая-то зачистка местности. Надо бы поговорить с их командиром…
В то же мгновение перед Олегом предстали внутренние помещения шлюпки. Все ее двенадцать отсеков, с мебелью, декоративными стенами, транспортными каналами, локальными гравитационными полями. На борту шлюпки находились миллионы предметов; но людей среди них не было.
Только роботы. И притом роботы, снятые с предохранителя.
Не задумываясь, Олег упал ничком и завернул руки за спину.
В то же мгновение раздалось едва слышное жужжание. Задействованные в режиме парализатора излучатели уложили на землю Герта и Хампа.
— Спокойно, дипломат Соловьев, — произнес голос. — Сейчас вы будете зафиксированы стасис-полем. Не двигайтесь, в противном случае возможны поверхностные повреждения!
Стасис-поле, удивился Олег. Но зачем?! Разве не проще поставить защитный купол? Та же самая полная изоляция, и притом поговорить можно. Впрочем, с кем разговаривать? Тут же одни роботы, что, кстати, совершенно правильно, людей бы здесь в момент зателепали…
Стоп! Они же еще не знают о Смирителях! Единственный телепат на планете, о котором им достоверно известно — это некий Олег Соловьев.
И перед тем, как провалиться в черноту стасис-поля, Олег сделал свое последнее в этой миссии умозаключение.
Они прилетели за мной!
А потом было черное безмолвие. Олег плавал в нем тысячи лет, не чувствуя тела, не слыша звуков, не видя даже собственных снов. Каким-то шестым чувством он знал, что должен дотянуться — до чего угодно, что не будет темнотой, тишиной и бесчувствием. Но в черном безмолвии не было направлений, и Олег кружил и кружил на месте, кружил год за годом, век за веком.
Что-то, мелькнувшее в черноте, появилось само. Олег совершенно точно знал, что никогда не достиг бы этого собственными усилиями. Но теперь, когда появилось что-то, он получил направление.
Остальное было привычным.
Он разглядывал собственные руки, лежащие на сером полированном столе. Толстые пальцы, покрытые редкими черными волосками. Широкие запястья, на левом — искрящаяся полоска комма. Мускулистые, даже чересчур мускулистые руки. Могучие грудные мышцы, на которые можно ставить стакан. Очередное чужое тело.
Чужое тело подняло голову и посмотрело прямо перед собой.
— Согласно плану операции, — услышал Олег уже знакомый властный голос, — на время допроса все мы должны погрузиться в стасис-поле.
Олег легчайшим мысленным движением отправил чужой взгляд в бесцельное блуждание по комнате. Он сидел во главе Т-образного стола, установленного в прямоугольном рабочем кабинете; отделка — белые стены и потолок, серое ворсистое покрытие пола, черная обивка полукресел — была выдержана в традиционном военном стиле.
Одно из полукресел занимал невысокий, коротко стриженный брюнет. Олег с большим трудом удержался от подробного рассмотрения личной карточки, светившейся на его стандартном комбинезоне. В памяти осталась только фамилия — Галимовский.
— Прошу прощения, адмирал, — с легкой усмешкой произнес этот Галимовский. — Согласно тому же самому плану вы располагаете достаточными полномочиями, чтобы изменить процедуру допроса!
— Если на то будут достаточные основания, — прогудел адмирал. — Но пока я слышал только лозунги!
— Под этими лозунгами подписалось трое из пяти офицеров, — Галимовский погладил подбородок, по-прежнему улыбаясь. — Еще один голос, адмирал, и вы будете отстранены от командования.
Адмирал усмехнулся:
— Вы отлично знаете, что никогда не получите этот голос.
— Вы так уверены? — Галимовский покачал головой. — В этот самый момент мы принимаем уточненные данные о событиях на Градисе. Можете не сомневаться, что капитан Петухов изучит их самым тщательным образом.
— Я не верю… — начал было адмирал.
— Взгляните сами, — прервал его Галимовский, отталкиваясь от стола, отчего его стул откатился почти к самой стене. Стена прямо напротив Олега превратилась в объемный экран; кабинет погрузился в полумрак.
Мельтешащий туман экрана развеялся, и перед Олегом появилось панорамное изображение столицы Градиса — Анелокуса. Олег узнал знакомый зигзаг Большого Разлома, пересеченный добрым десятком мостов. Глаз оператора повисел в верхней точке, а потом стремительно бросился вниз, чтобы замереть перед высоким человеком, одетым в блестящий камуфляжный комбинезон. Он стоял, опершись на боевой глайдер, висящий над землей в режиме трехсекундной готовности.
— Мауб Кимерос, — сообщил оператор, — глава Временного Совета северных территорий. Мауб, что вы можете сказать нашим зрителям о вчерашних событиях вокруг посольства Земли?
Лицо человека приблизилось, заняв весь экран. Олег узнал характерные для градиатов черты — большой прямой нос, синеватый цвет усов и бороды, большие толстые губы, ярко-голубые глаза. Несомненно, глава Временного Совета был выдающимся представителем своего народа. Вот только откуда взялся этот Временный Совет на еще недавно безмятежной курортной планете?!
