Кэрдан Ромиш хочет жить. Это видно в его пылающих яростью и бессильным гневом глазах. Поежившись под этим взглядом, я зашуршала тканью, обыскивая убитых.

Но он и обязан выполнить долг.

Никлас успокаивающе положил ему руку на грудь и взглядом попросил меня уйти. Зажег свечу, достал откуда-то из широких рукавов теплой накидки полоски свежего холста и принялся врачевать над пациентом. Резко запахло цветками рауды. В носу засвербело. Оттащив тела к выходу, я поспешила к стражникам. Почему они, кстати, заснули? Неужели айры их чем-то отравили?

Сидя на узком парапете, я напряженно вспоминала давний разговор. Свесив ноги наружу и поглаживая пальцами теплый, нагретый за день и не успевший остыть камень, пыталась принять верное решение. Закрыв глаза, я подняла лицо к небу, как будто закатившаяся луна и острые иглы звезд могли мне в этом помочь.

– Ах, если бы у тебя был муж! – сожалеющее вскликнула Мартэ, следя за моими руками, начищающими арбалетное ложе. Ее пальцы неспешно перебирали кипу вычесанной из овец белой шерсти, превращая кудель в тонкую нить.

– И что тогда? – любуясь переливами теплой, покрытой узором из годовых колец древесины, спросила я. Солнце, просачиваясь сквозь тонкие кухонные занавеси, перекрашивало мрачное орудие убийства в золотистый цвет.

– Вам не пришлось бы уходить! Просто ввели бы вашего супруга во владение и…

– Не знаю, не знаю… Вряд ли из меня получилась бы хорошая жена. Да и менять относительную свободу на возможность пожить безмолвной тенью в своем собственном доме… лучше умереть! Или уйти.

– Возможно и такое, – грустно заметила женщина, – Хотя наш саеш не такой.

– Да, он позволил мне заниматься тем, что я хочу, хотя и вынужденно, но прочие владетели явно не похожи на отца! Традиции Ожерелья несколько отличаются от царящих на нашем острове…

Мысль найти безземельного супруга, отброшенная несколько лет назад, вернулась вместе с чужеземцем. Если бы я знала о нем что-то еще, кроме имени и факта опасной тайной работы. На кого? Возможно, я найду ответ. Не здесь и не сейчас… Но кое что, я кажется забыла за тяжелыми мыслями.

Вытащив из внутреннего кармана амулеты, мгновенно убедилась, что никаких опознавательных знаков. Рассеянного света звезд было достаточно. Белая кость морской рыбы, золотистые кругляшки янтаря с мелкими мушками внутри в простой железной оплетке, потертые ремешки из акульей кожи, сплетенные в толстую косицу. Попутный ветер, Полог Тишины и морская удача. Перекатив отполированные камушки между пальцев, ощутила легкое покалывание. Их еще можно использовать, значит, они еще послужат бусине Тьелегринов.

Бусина Тьелегринов. Что я готова сделать ради нее? Ради семьи, своих людей… Принять супругом чужака?

Резко развернувшись, я соскочила с парапета.

Торопливо, пока не пропала решительность, сбежала вниз по ступеням, пересчитывая тускло чадящие лампы. В зале кто-то тихо шумел, Мартэ отчитывала стражников, тусклые огни мелькали в оконных проемах, разбрасывая теплые блики. Вновь поднялась в гостевую башню, отметив, что слишком много бегаю этой ночью. В ногах скопилась усталость, и, войдя в комнату, я едва не споткнулась о порог. Хорошо, что трупы уже убрали. Никлас уже ушел и чужак в одиночестве лежал на широкой кровати и обреченно разглядывал потолочные балки. Сумрак разгоняли полдюжины свечей, тонкие струйки целебного ароматного дыма тянулись вверх, скручиваясь под потолком в изящные кольца.

– Приветствую вас, сеами, – в тихом голосе нехорошая обреченность.

– И вам – здравствуйте, – я кивнула, присела на край ложа и откинула с лица покрывало. Ромиш напрягся, мгновенно сообразив, что сейчас будет затронут важный вопрос. Остроты ума ему ранение не убавило. И он действительно весьма неплохо знает обычаи Ожерелья.

– Скажите, то, что вам надо доставить, очень важно?

– Откуда вы знаете? – он напряженно застыл, готовый сорваться и бежать… куда? Пальцы судорожно сжались, стискивая покрывало, лицо застыло.

Я кивнула своим мыслям. Очень важно, очень срочно…

– За мелочью столько айров посылать не будут, – склонившись над мужчиной, коснулась его руки. Легко погладила. – Шш, я не спрашиваю, что именно вы везете, и кому. Только спрошу еще раз, куда?

– Ну что же, – он расслабился, дыхание замедлилось, из карих глаз исчез лед. Ромиш посмотрел на меня оценивающе, – это действительно важно. И срочно, увы. И от этого зависят жизни многих людей. А место… столичная бусина.

– Доставить надо не позднее определенного срока? – вкрадчиво прошептала, склоняясь еще ниже.

Мужчина заинтересованно приподнял брови. Затаился, выжидая, и стал похож на змею. Островного питона, который способен часами таиться в засаде, а потом одним стремительным движением оприходовать жертву.

– Любой ценой?

– Именно.

– А вам противопоказано активное движение… и надо пить лекарства. Не получится, – в таком разговоре, лицом к лицу, шепотом, в полумраке, среди колеблющихся пологов есть что-то личное, интимное. Я глубоко вдохнула, пропуская через себя горько-сладкие ароматы исцеляющих мазей и противоядий, – возможно, я смогу вам помочь…

– Как? – чужак удивился, привставая на локте. Слишком близко…

Предупреждающе положив руку ему на грудь и заставляя мужчину опуститься обратно на тонкие покрывала, проговорила, едва шевеля губами:

– Не вставайте. И не радуйтесь раньше времени. Возможно, мои условия окажутся для вас неприемлемы.

– Что за условия? – болезненно морщась, спросил Ромиш. Сквозь кружащие голову ароматы пробился запах крови. Я скосила глаза на повязку на плече, сквозь которую проступило темное, почти черное пятно.

– Не связаны ли вы обязательствами с какой либо женщиной?

– Нет… – на лице чужака на миг проступило такое чистое и незамутненное непонимание, что я улыбнулась.

– Прекрасно, – скинув плетеные сандалии, одним плавным, тягучим движением распласталась рядом, и прошептала на ухо напрягшемуся, как струна, чужаку: – И станет моя жизнь вашей, и тело, и душа, и владения мои…

– Что-о? – он задохнулся, резко разворачиваясь и прижимая к постели мою руку, которой я легко коснулась его лица. От возмущения или какого-то другого чувства его дыхание участилось, и кожу залил горячечный румянец?

Высвободив руку и размяв занывшие пальцы, проговорила:

– Тиш-ше… вы вправе не согласиться…

– Но зачем? Не понимаю… – он навис надо мною, пристально вглядываясь в лицо.

– О, это просто… Но я была о вас лучшего мнения, – торопливо, пока Ромиш не начал возражать, зашептала я. – Или Никлас напоил вас маковым отваром? Послушайте, супружество по безземельному обряду – это выход. Взяв сеамни бусины, влившись в род, вы сможете пользоваться всеми правами саеша. Например, воспользоваться скоростной леккой… – я искушала, уговаривала,– и «Краста» домчит вас до Жемчужины за три-четыре дня. И вы без приглашения сможете войти в любой замок, как равный, и никто не посмеет вас остановить…

– Как… интересно, – мужчина затаил дыхание и замер на подушках. Лежа вплотную и касаясь худощавого тела, скрытого покрывалом, бедром, боком и плечом, я ощущала, как расслабляются мышцы. Тепло, хорошо… и можно, кажется, бесконечно так лежать, созерцая пляшущие по потолку тени. Желтые огоньки свечей колыхались в ритме волны, облизывающей подножие моего замка, вытканные на задранном пологе узоры блестели золотистой нитью.

– О, да… И как новый саеш острова Ситар вы сможете без проблем попасть на любой Совет, включая Великий. Подумайте…

Ромиш затих, рассчитывая плюсы и минусы моего предложения. Согласись, согласись же! Я стиснула кулаки… Помолчав, мужчина криво улыбнулся.

– В этом безумии есть смысл… Но, – мужчина развернулся на бок и потянул меня за короткую прядь у виска, – что получите вы, сеамни?

– Супруга-чужака. И возможность жить в собственном доме… Ах, да, морем добираться безопаснее. Мою лекку не догонит ни одна рукка[9] айр-ри.