Ну ладно, допустим, освоим мы этот двигатель и даже его клоны другой размерности. Со временем и многоцилиндровые модификации пойдут. Вот только ситуации в целом это никак не изменит. Не дает этот мотор, со всеми выгодами для страны и для меня лично, никакой гарантии, что события не будут развиваться негативно. Даже при живом Сталине в начале войны сколько техники потеряли! А если его в 1938 грохнут и наверху грызня за власть начнется? Единственное, что даст мне хоть какую-то уверенность в будущем, так это то, что я сам буду принимать решения. Или такие решения будут принимать люди, которые уже один раз доказали, что способны все сделать как надо.

Стал же Яковлев личным советником самого? Конечно, он не сам собой действовал, там целая команда работала. Но тем не менее, пример. Настолько приближаться к телу я отнюдь не собираюсь, так как у меня в голове не укладывается, как можно совмещать работу с железом и подковерную возню. Да у меня времени на жену достаточно не бывает! А вот опыт командных действий очень полезен. Им мы и воспользуемся. Плохо только, что команды, которая мне подошла бы, в Москве нет. Да я, говоря откровенно, вообще не понимаю, кто кому тут друг, а кто на кого зуб имеет. Поэтому собираюсь поступить радикально и выставить на доску козырную фигуру досрочно по сравнению с «эталонным» миром. Если мне все удастся, выигрыш будет просто колоссальным. А вот если не удастся, тогда сожрут меня моментом кремлевские жители. Едва сообразят, что я их вздумал подвинуть. А скорее всего, им всего лишь чутья окажется достаточно.

Завод жил своей обычной жизнью. Заскочил я сюда, чтобы не терять понапрасну время, до вечернего парохода с кожуховской пристани еще три часа.

Прошел в опытный цех. При этом люди смотрели на меня как на пустое место, что вызывало мое немалое удивление. Так продолжалось, пока я нос к носу не столкнулся с Евдокимовым.

— Каким ветром к нам, красавец?

— Здравствуй, Михалыч! Что-то ты не слишком приветлив сегодня.

— Семен? — мастер вглядывался в мое лицо и наконец, остановившись на глазах, продолжил: — Вот мать честная! Не признал. Знать, богатым будешь.

— Что, так изменился?

— А это с какой стороны посмотреть! Прости, шутка. Я ж тебя последний раз еще в бинтах видел, не думал, что так оно все, — мастер смутился, подколки подколками, но и перебор может выйти.

— Новости какие есть?

— Есть, как не быть. ЗИЛ-5 заводские испытания считай что прошел, по мотору нареканий вроде нет. Станки в цехах уже полностью по-новому установили. Готово все, считай, к серийному производству. Вот только бабский участок пока отстает. Ну тот, что под насосы да форсунки специально организовали. Глянь, кстати, сюда.

Евдокимов протянул мне два кольца, на вид совершенно одинаковых. Сколько я их уже передержал в руках! Догадка лежала на поверхности, и я, ожидая утвердительный ответ, для порядка спросил:

— Жаростойкая сталь? Уже поставили на поток?

— Не совсем. Вот то, что в левой руке — это опытная тигельная плавка МИСиС. А то, что в правой — из Златоуста. Уж не знаю, какая светлая голова, но сообразила, что у них обломок клинка. Да и не постеснялась спросить у тех, кто в клинках лучше всех разбирается, в Златоусте то бишь. И представляешь, нашлась у них там сталь для нас подходящая! И с теми и с теми кольцами мотор нормально работает, ресурс не меньше, чем у ЗИЛ-2, будет. — Михалыч отобрал у меня детали и покачал их на руках, как бы сравнивая.

— Вот дурак! А я-то меч сломал! — сказал я в сердцах и еле удержался, чтоб не плюнуть. — Мозгов не хватило сообразить такую простую вещь!

— Да не казни ты себя! Все не предусмотришь наперед, — успокоил меня Евдокимов для порядка, но было видно, что мои переживания ему совершенно непонятны. — Ты, кстати, на работу-то когда?

— Да вот, больничный сейчас в контору занесу. Завтра у меня выходной по графику, так что, раньше послезавтра не ждите.

— К директору пойдешь?

— Да ну его к лешему! Сейчас чем-нибудь озадачит, опять без выходного останусь. Я и так из-за его торопливости даже к жене в роддом ни разу не наведался. Да и вообще, Михалыч, в отпуск я хочу.

— Так ты и так, считай, месяц и неделю в больнице валялся! Неужто мало? — искреннему изумлению мастера не было предела.

— Хорош отпуск, нечего сказать! Чем так отдыхать, лучше уж вовсе круглые сутки без выходных! — возмутился я и перевел разговор на гораздо более интересующую меня тему. — Кстати, ко мне туда чекист заходил, у вас тут он не отметился, часом?

— Был. Про твое происхождение, кстати, спрашивал. Ты точно не из эксплуататоров? А то мы тут все поручились, что ты самый что ни на есть пролетарий. По работе судя.

— Обижаешь.

— Ну и ладно. Бывай, Семен, дела.

Тепло распрощавшись с мастером, двинул свои стопы в сторону заводоуправления, точнее отдела кадров. И первым лицом, которое я там увидел, была Роза.

— Семен, какая неожиданная и приятная встреча! — кокетливо улыбаясь, встретила меня добровольная помощница. — Рвешься на работу, доделывать свой жутко интересный мотор?

В последней фразе сквозила неприкрытая ирония.

— Пожалел бы себя, отвлекся, что ли. С работы — в больницу, из больницы — на работу. Разве так можно? Сходил бы в кино или на танцы. Конечно, одному скучно, но я готова составить тебе компанию. По-дружески, разумеется. — И она посмотрела на меня так, чтобы не осталось ни малейших иллюзий, что о дружбе речь и не идет.

— Ценю твою настойчивую заботу, — ответил я в том же ироничном тоне, делая ударение на слове «настойчивую», — но мне действительно необходимо заняться своим жутко интересным мотором. Боюсь, придется посвятить этому делу всю оставшуюся сознательную жизнь, а отдыхать буду на том свете. Составить мне компанию, по понятным причинам, не прошу.

— Ну что ты такое говоришь! Если не хочешь в кино, могу тебе по работе помочь. Чертежи, какие там составить или записку пояснительную написать. От чистого сердца, честно!

Ага, чертежи двигателя ей с пояснениями! И почему я дурачком не уродился? Мог бы сегодня вечером недурно провести время в интимной обстановке… Хотя есть у меня для тебя одно дельце.

— Роза, — перешел я на строгий тон, — если ты действительно хочешь помочь, то сделай мне вот что. Мне для дела нужна справка по Грузии. В смысле по успехам в народном хозяйстве этой республики и по ее руководителям. Посмотри, пожалуйста, подшивки газет, наверняка какие-то заметки были. Может, еще где данные найдешь, справочники, отчеты какие-нибудь. К завтрашнему вечеру сможешь?

— Постараюсь, не знаю, неожиданно как-то… А тебе зачем?

Эк тебя озадачило! Еще бы, если она уложится в срок, а для этого ей надо работу бросать прямо сейчас и бежать в библиотеку, это будет настоящим трудовым подвигом. Или придется допустить, что ей кто-то помогает. Заодно и вброшу лишнюю информацию для загрузки мыслительного аппарата.

— А это затем, красавица, что думаю завод моторный там построить в самый раз! Надо же сразу понять, с кем придется работать.

— Постой! Это ты о чем?

Ну надо же! Так глупо попасть! Лихачев, будь он неладен! Что за манера к добрым людям со спины подкрадываться!

— Ты имей в виду, Любимов, пока мотор в серии строиться не будет, никуда не отпущу! Ни в какую Грузию! Умник нашелся! Сейчас, значит, нас с панталыку сбил своим мотором, он, не дай боже, паршивым в серии окажется, а спросить и не с кого уже! Изобретатель уехал на юг! Других с толку сбивать! — Негодованию директора, начавшему подозревать меня в смертном грехе — неверности ЗИЛу, не было предела.

— Спокойно! Двигатель мы в серию запустим. Другого пути у нас уже нет! Другое дело, что для этого потребуется. И в первую очередь — ликвидировать бардак на заводе! — это я, конечно, палку перегнул. На Ивана Алексеевича смотреть больно.

— Это какой бардак? Все у нас по графику, распорядку. Трудовая дисциплина, опять-таки. — Лихачев растерянным голосом, оглядываясь вокруг, будто ожидая поддержки, начал ни с того ни с сего оправдываться.