Этими отвлеченными воспоминаниями я унимал мандраж: на стук по дереву никто не откликнулся, калитка легко отозвалась на толчок, открыв ухоженный, весь в цветах и кустарниках, участок.

— Дарья Ивановна! — на всякий случай повысил голос я, переминаясь на дорожке из крупных, поросших боками мхом камней. — Соседский сын с визитом вежливости. Впустите?

Какая-то часть меня уже знала, что впускать меня некому. Дверь деревянного домика открылась, как и калитка, без всяких ключей. Внутри дома тетки Дарьи я прежде не бывал: они с ма не особенно ладили. В узенькой прихожей, где стоял рядок обуви, висели плащ и дождевик, я еще раз прокричал свою речь гостя. Запихивая поглубже немалым усилием дурные предчувствия, прошел дальше в дом.

Ответить мне не могли. И прав, кругом прав был Кошар: кровь, много крови, смерть и "держаться подальше". По каждому из пунктов угодил в точку заревой батюшка. И про весть законникам не ошибся: лежащая на спине в луже собственной крови женщина явно проходила по их ведомству. О том намекали раскуроченная грудная клетка, разодранное горло и вспоротый живот с вытащенными наружу кишками. Свет из оконец падал на лицо жертвы, игриво отражаясь от уложенных поверх глаз крупных монет: одна — двуглавым коронованным орлом смотрела на меня, другая — коронованным же профилем тучной дамы. Но более всего о срочности звонка именно Крылову говорила надпись по обоям в цветочек: "А блядям и видмам бесчестия 2 деньги против их промыслов". Кровью, кажется, сделанная.

Нехороший дух ударил мне в ноздри: похоже, от зрелищности вида я ненадолго забыл про дыхание. Обратно на улицу я чуть ли не кубарем выкатился. Поборов позывы к избавлению от завтрака, достал мобильный.

"Нет сети", — сказал аппарат.

"Кто б сомневался!" — я прошипел что-то нецензурное (не одному Кошару шипеть), отправился искать сеть — вне двора Дарьи Ивановны.

Обнаружив сигнал уже у своей калитки, тщательно описал Сергею увиденное. Прослушал второй сезон сериала про "блинную", а после — требование оставаться на участке до прибытия самого Сергея и его начальника.

Потом меня колотило: мелкой, противной дрожью, унявшейся, что странно, от умывания холодной водой. Съездил за город, развеялся! Нашел мангал с шампурами, расчистил площадку, потренировался в разжигании огня своими — внутренними — силами. Была мысль позвать Митина с Находько на шашлыки… Три раза: ага.

Меня слегка растормошил Кошар, заявивший, чтоб я поменьше думок думал. И что тетка навряд ли нарочно убилась под мой приезд. Стыкнулись в одном отрезке времени некстати, так злосчастья случаются.

Смутил меня: определенно, когда тетке кишки выпускали, ей похуже пришлось, чем мне от сорванных планов на отгульные дни.

На этой безрадостной мысли я подхватил авоську и потопал до ручья. Ехать служивым долго, а хотя бы одно дело сделать следовало.

Ручей, прозрачный до донышка, журчал свои ручейковые песни в обрамлении яркой зелени. Успокаивал. Я отправил карасей в вольное плавание, постоял молча на бережке. Повспоминал, как прыгал по корням и камням тут мальчишкой. И побрел обратно, чтобы не разминуться с сыскарями, едущими в наш тихий загородный уголок по скорбному поводу.

Я успел расчистить подход к дому от палой прошлогодней листвы, смести грязь по первому этажу, кое-где даже пыль протер. Почаевничал с Кошаром, заел стресс прихваченными из городской квартиры бутербродами. Задал давнишний вопросец, что вертелся на языке, но как-то раз за разом откладывался ввиду более важных тем.

— А почему караси, а не пескари? — я сыто щурился, почти уже не напрягаясь от факта, что в соседнем доме — труп. — Пруды Пискаревские. "Премудрого пискаря" Салтыкова-Щедрина я читал по детству. Сказка не детская, мне в шесть лет не понравилась, но название запоминающееся.

— Так Карасич, это в воду не гляди, назначенный, — ответил Кошар. — Покуда град строился, водоемам меняли русла, сушили. Где-то и новые разрывали.

— Меняли топографию, — заполнил я иронией паузу, пока шерстистый дожевывал свой бутерброд.

— Иные водники оставались не у дел. Они, знаешь, тесниться не любят, у них каждая водоросль на счету, всякая рыбешка под приглядом. Такие неудельные плывут на поклон к большаку. Большак, как дно новое разрывают, правит бывшего никчемного к делу.

— Ага, теперь понял, — я отряхнул руки от хлебных крошек. — Пожалуй, и хорошо, что не пескари. А то бы ходил потом по ручейной воде, доставал из воды пескарей.

Со стороны накатанной грунтовки просигналили.

— Наверх давай, — повторил я обговоренный уже момент укрывательства "моего" нечистика от доблестной милиции. — И чашку свою прихвати.

Не ошибся: перед домом тетки Дарьи стоял милицейский "уазик". Мы обменялись приветствиями, старшее поколение высказало одобрение тому, что я не стал поднимать шум в садоводстве, а связался напрямую с ними, младшее обозвало меня ходячим бедствием. Дальше меня с вежливой настойчивостью отправили восвояси, а слуги закона (не уверен, что того же, что и УК РФ) пошли делать свою работу. И попросили пока что никуда не уезжать.

"Не путайся под ногами, мальчик, а после мы с тобой поговорим", — перевел я. Не обиделся: меня к смраду и кровище не тянуло.

— Значит, вы были знакомы с потерпевшей, — первым делом спросил Семен Ильич, ввалившись через час ко мне в дом вместе с Сергеем.

— Шапочно, — пожал плечами я, указывая "гостям" на стулья возле круглого стола. — Как с большинством давно тут проживающих и на лето-выходные наезжающих.

Разумеется, о таком себе отношении ма к соседке я говорить не стал. Не совсем обалдуй.

— И первым делом, с порога, пошел к ней в дом? — здраво усомнился Сергей. — Вот прям со станции, прямой наводкой?

Да, этот момент я как-то не продумал.

— Запах почудился неприятный, — стараясь держаться правды (немножечко редактированной), ответил я. — Подумал, вдруг утечка газа. Я же тут хотел немножко потренироваться, а это, понимаете, огнеопасно. Постучал, покричал, решил посмотреть, что да как. Чай будете? Я нашел отменную заварку, она хоть и рассохлась, но все еще круче магазинной.

— Будем признательны, — подполковник жестом угомонил завертевшегося на стуле младшего коллегу. — А о принадлежности соседки к Ковену Северных Ведьм вы, Андрей, осведомлены?

Я от возмущения — совсем не деланного — аж блюдечком о стол задребезжал.

— К какому такому северному овену? Овен — это баран по гороскопу?

Семен Ильич отхлебнул глоточек чая на заварке ма, одобрительно хекнул.

— Все забываю, что вы недавно начали знакомство с обитателями Ночи, и многого не знаете. Ковен — это сообщество ведьм, некое объединение по необходимости и традиции: серьезные ритуалы требуют совместных действий. Дарья, или Дария Ивановна Берегова, входила в такое сообщество. До прошлого вечера… или ночи. Криминалисты скажут точнее после экспертизы.

— Невесело это знакомство начинается, — посерьезнел я. — Колдун — труп. Ведьма — труп. Предпочел бы вовсе без знакомств обойтись, чем такие.

— Вот и я нахожу, что много вокруг те… вас, Андрей, несчастных случаев, — пристальным взглядом вперился в меня Сергей. — Подозрительно много. Случайный прохожий, первый нашедший…

Я поерзал на сиденье, доставал из заднего кармана клочок бумаги.

— Как удачно, что у меня сохранился билетик.

И подумал, что еще удачнее — мое алиби, которое может подтвердить Бартош. Не хотелось бы ее впутывать, но если припрут к стенке…

— Оставьте, Андрей, — широким жестом откликнулся Семен Ильич. — Будущий лучший опер Питера пока еще молод и ищет легкие пути. Лично я убежден, что цепь случайностей — есть цепь случайностей. От этого никто не застрахован. Замечательный чай.

Я кивнул. Понял, что такими темпами у меня вскоре выработается аллергия на слово "случайность". Я случайно свернул к гаражам. Случайно вмешался в пожар. Случайно отхватил огневую силу. Случайно был знаком с коллегой па и теткой Дарьей.