Часть 13
Во дворе слышались маты рабочих, возводивших пристройки - будущую большую комнату и санузел. Из-за рабочего шума Михаил не расслышал шагов Родиона.
Стукнула входная дверь, и на пороге появился Родик. Он был в одних шортах, на загорелых, давно обгоревших плечах висел этюдник, на ремне которого болталась футболка.
- Я все ноги повыдергаю у твоего трёхногого друга! Ты слишком долго… - Михаил подошёл вплотную к художнику, аккуратно снял с его плеча ремень и поставил этюдник к стене. – Я соскучился…
- Ты не скучал, ты бездельничал… - Родион смотрел в глаза Мише и улыбался.
- Да… Но это не мешало мне скучать… - руки Михаила бездумно гладили шершавые плечи.
- Ты - наглый бездельник…
- Да…
- Ммм… Кто?.. Я?..
- Как хочешь… только не тяни…
Н а полу Флейц играл с серебристыми надорванными пустыми пакетиками.
С дивана свесилась безвольная рука Родиона, которая в порыве игры тут же была укушена.
- Ай! Бля, монстр! Мих, смотри с чем он играет!
Михаил рассмеялся.
- Надо убрать использованную резину, а то и до неё доберётся! Хе, учим ребенка плохому!
- Мне лень вставать…
- Мне - не меньше…
- Надо.
- Надо…
- А это что? – Родион всё же поднялся и поднял с пола тетрадку, про которую Миша уже и забыл. – О! Мой старый дневник! Ты его читал?
Мише было стыдно сознаваться в том, что он сунул нос во что-то слишком личное своего парня. И он только кивнул, прикусив губу.
- Ну и как? Много уже прочёл? – Родион совершенно не злился и не собирался устраивать ссору по этому поводу.
- До декабря…
- А!.. Да… Я тогда не спрашивал тебя, как-то не возникало мысли, всё казалось таким единственно правильным… Почему ты поменял свою квартирку на мою халупу?
- Сложно сказать… Если бы я попросил тебя переехать ко мне, ты бы согласился?
- Ну, может не сразу…
- А я хотел быть с тобой сразу и постоянно… До сих пор плохо переношу твоё долгое отсутствие… Неужели нельзя тут рисовать?
- Не-а… Давай в следующий раз со мной? М? Всё равно нихера ведь не делаешь?
- Посмотрим… А сейчас надо всё-таки выбросить резину, а то окончательно развратим кота. Встаём-встаём!
Через некоторое время, когда всё было убрано, диван опять заправлен и утолён обычный голод, Родион сидел на полу, поджав ногу, гладил кота и смотрел на Мишу, который снова взял в руки дневник и пытался найти место, на котором он закончил читать.
- Миш, а Миш… Я до сих пор никак не пойму, а откуда ты знаешь Санеева, Белова и Малкова?
Тот отложил тетрадь в сторону и посмотрел в окно на стремительно сгущавшиеся сумерки.
- С Малковым мы жили в одном дворе, я за его младшей сестрой ухаживал…
- Бабник…
- Чья бы корова!..
- Молчу, продолжай!
- Санеев был бы сейчас генерал-лейтенантом, если бы не демобилизовался раньше. Белов, видишь, до сих пор служит… И я бы служил и был бы полковником, если бы не ранение… Они оба были моими командирами, сначала Санеев, потом Белов. Вместе воевали и хлебали из одной кружки. Хорошие мужики.
- А как тебе удалось?..
- И на Солнце бывают пятна, Санеев не без греха, вот и замаливал… Он, конечно, знал, что я никому ничего никогда не скажу, но от этого ничего не изменится, себе не соврёшь.
- Смысла спрашивать, что он натворил, нет? – Родион задал риторический вопрос.
- Да. На войне всякое бывает. И к тому же, это - не мои секреты, ты понимаешь.
- Да. Ладно, брось ты эту тетрадку, иди сюда, посидим, тупо, как обыватели, посмотрим телек… - и, нашарив на полу пульт, Родион нажал кнопку.
Миша слез со стула и подполз к нему, но мелькающие кадры в телевизоре его так и не увлекли, пришлось перебраться на диван…
До дневника Михаил в ближайшие дни так и не добрался - закружили домашние заботы с заканчивающимся строительством и обустройством новой территории, да и Вере Матвеевне по-прежнему нужна была кое-какая помощь. Другими словами, читать попросту было некогда.
- В гробу я всё это видал! – заявил Родион, плюхаясь на диван. – Сил моих больше нет, это не отпуск, а каторга какая-то! Давай хоть на недельку поедем куда-нибудь? М? Хоть в соседнюю деревню, только чтобы этот бардак не видеть! Ми-и-иш?..
Михаил отвечать не стал, только поцеловал, а на следующий день улучил время и съездил в турагенство, купил две путёвки на моря-окияны.
Пришлось спешно доделывать дела, чтобы со спокойным сердцем расслабиться...
Только в самолете, когда Родик заснул в кресле, Миша достал из сумки дневник и снова попытался найти место, на котором тогда остановился.
Часть 14.последняя
5 декабря.
Я хреново знаком с теорией вероятностей, посему в толк не возьму, как так получилось, что ещё одним художником, которого взяли, стал Андреев?
Пиздец, я как увидел, чуть на жопу не сел посреди коридора! Уму не постижимо!
Не, я ничего не скажу по поводу его способностей, что есть, то есть. Но, сука, какого хрена?! Сидел в своём Зажопинске и сидел бы, нет, чёрт принес его…
Как я и думал, у него возникло непреодолимое желание пообщаться. Зажал меня в углу в моем же кабинете и начал пространную речь о судьбе и прочей мути. Хорошо, что, как всегда, случился нежданчик в лице Ракитина, который постоял, поблеял на тему «темперы» и убежал. Вот ведь, шпиён!
И точно, через минуту «темпера» в срочном порядке понадобилась половине класса, не иначе Ракитина впечатлила моя перекошенная рожа.
Андреев ещё помялся и свалил, а я буквально стёк на свой стул.
Думаю, та же птичка на своем хвосте принесла новость и Мише. Зашёл в кабинет злой как чёрт.
- Это твой любовник?
- Это мой однокурсник и по совместительству пару раз случайный любовник, – я не стал отмазываться, что было, то было.
- Что он хотел?
- Ну, а как ты думаешь?
Миша в бешенстве ушёл. Хреново. Хоть плачь.
Андреев - сука! Меня колбасило до конца рабочего дня. Больше всего я боялся, что Мишка побросает тряпки в сумку и уйдёт обратно в свою квартирку…
6 декабря.
Я в Бога не верю. Но что-то подобное, определенно, есть, и оно, вне всяких сомнений, любит меня!
А иначе чем мне объяснить, что Миша на меня, как оказалось, не злился? Более того, он ночью был таким… сука, у меня аж слезы из глаз полились от всяких там чувств!
Днём, на перемене, Фея с ухмылкой поведала мне, что имел место быть приватный разговор между Андреевым и Обэжэ. Причём после оного мой бывший однокашник выглядел не айс, в смысле, весьма расстроенным.
- Теперь к тебе, Родион, до конца жизни никто на пушечный выстрел не подойдёт!
Ну, по правде говоря, сейчас меня подобная перспектива вполне устраивает.
Дальше, до конца декабря было всего несколько записей, заполненных беспокойством окончания полугодия и подготовкой к Новому году.
По проходу пошла симпатичная стюардесса, предлагая напитки. Родион приоткрыл глаза и заказал кофе с молоком. Миша подумал и тоже взял себе кофе.
Кофе было выпито почти в два глотка. Родик, немного повозившись, снова задремал, предварительно вслепую нащупав руку Миши.
Ефремов хотел было вернуться к чтению, но вдруг подумал, что дальше знает всё сам. Примерно с этого времени Родик был перед ним как на ладони, ничего не скрывал, все мысли, эмоции, «художества» были озвучены. Нельзя сказать, что они не ссорились, не без этого, но размолвки долго не длились, один из них обязательно шёл на мировую.
