Собираться — дело для Иного недолгое. Зачем, спрашивается, таскать за собой вещи, если их проще купить в дороге? Вся поклажа — амулеты, жезл да дипломат с одиноким журналом и несколькими прессами зеленой заморской валюты.
Разумеется, все, что можно купить за деньги, Иной может получить и так. Но, во-первых, не стоит зря тратить силу. Да и воздействие воздействию рознь. Расколешь продавца-человека на пирожок, а Ночной Дозор пришьет несанкционированное воздействие. С них станется.
Кроме того, Эдгару было бы попросту жалко продавца. Не за пирожок, конечно. Вдруг понадобится джип из автомагазина увести? Люди — основа. Кормовая база, субстрат. О них надлежит заботиться. И ничего страшного в том, что подобная идеология слишком напоминает идеологию Светлых.
Темные чувствуют разницу между «заботиться о» и «трястись над».
Прекрасно чувствуют.
Ночь Эдгар употребил на то, чтобы как следует отоспаться, хотя заснуть в непривычное время было труднее, чем он полагал. Уже проваливаясь в дрему, Эдгар подумал, что зря не пошел с Алитой на каток.
Поутру Эдгар обнаружил, что над его естественной магической скорлупой изрядно потрудились. Усилили, вплели неподатливые и неразрывные броневые нити. Завулон, конечно, кто же еще? Больше некому. «Хм… — подумал Эдгар. — Неужели задание обещает быть непростым и опасным? Или Завулон просто перестраховывается?»
После участившихся стычек со Светлыми Завулон многим сотрудникам Дневного Дозора поставил персональную защиту. И откуда он энергию черпает на поддержание этих бесчисленных щитов?
Наверное, на это знают ответ только двое в Москве — сам Завулон да его извечный оппонент Гесер. Ну, может, еще Инквизиция. В лице заправил.
В аэропорт Эдгара по собственной инициативе подбросил Шагрон. Похоже, недавно отремонтированному магу просто нравилось носиться на недавно отремонтированном «BMW» по предпраздничной Москве. Предлог он отыскал на редкость простой и убедительный: принять текущие дела. Там дел-то было — кот наплакал. Истерика тринадцатилетней девчонки, обнаружившей, что она умеет ходить в сумрак, и ненароком поглядевшей на себя там в зеркало. Приручить, вразумить, поддержать. Задача для дилетанта. Да еще спятивший суккуб-геронтофил, над которым хохотала половина Бирюлево.
Это даже не дела. Это так, мелкие шероховатости. Сор в избе.
Уже на входе в здание аэропорта Эдгара настиг звонок другого мага из верхушки Дневного Дозора — мага друзья-коллеги знали как Юрия, хотя он явно уже мог открыто носить сумеречное имя. Шагрон ведь носил за особые заслуги перед Дозором. А Юрий был заметно сильнее Шагрона и гораздо старше.
— Привет, Эдгар. В Прагу едешь?
— А что? — на одесский манер ответил Эдгар.
— Слушай и не перебивай. Я кое-что знаю о планах шефа. И о том, зачем тебя посылают. Все не так просто и незатейливо, как кажется на первый взгляд. В Прагу сегодня-завтра отбывают несколько Светлых, и я не удивлюсь, если туда же на днях полетит Гесер. По кое-каким мелким признакам можно судить, что Светлые затевают широкомасштабную операцию. Понятно, что Завулон затевает достойный ответ. Так что ты там… повнимательнее. Особенно в дороге.
Юрий умолк, словно бы ожидая ответа Эдгара, но тот, памятуя о просьбе не перебивать, молчал. Он только потянулся к сумраку в попытке нащупать Завулона — и не сумел отыскать ни малейших следов шефа. Где тот блуждал, в каких потаенных закоулках и на сколь глубоких слоях сумрака — неизвестно. У могучих магов свои пути и свои мотивы, малопонятные окружающим.
— Помнишь, как шеф отослал отдыхать Алису Донникову? — продолжал Юрий. — Вспомни о ее судьбе. Ты, конечно, хочешь спросить меня: а зачем я все это тебе говорю? Отвечу авансом. Потому что я — Темный. И еще потому, что успел некоторое время поработать рядом с тобой. Воспринимай это как хочешь, но я предпочел бы тебя видеть среди здравствующих Иных, нежели среди теней в сумраке. Пока, Эдгар.
И Юрий отключился.
Некоторое время Эдгар стоял, задумчиво тиская в ладони трубку. Потом убрал телефон на пояс, подхватил дипломат и направился к кассам.
«Тьма! — думал маг. — Что это было? Предупреждение? Предостережение? Причем явно через голову Завулона. Алису вспомнили…»
Ведьмой Алисой Завулон просто пожертвовал. Хладнокровно и без ненужной жалости. Словно пешкой в шахматной партии. В играх Дозоров смешно проникаться симпатиями к безликим фигуркам на доске… но Иные ведь тоже умеют чувствовать и любить. Эдгару было по-человечески жаль Алису, но он пальцем бы не пошевелил, чтобы ее спасти, даже если бы знал все наперед. Ведь у каждой игры есть жесткие, заданные раз и навсегда законы. И все, кто однажды вступил в игру, уже не могут ни выйти из нее, ни идти против законов. Ушла ведьмочка Алиса, пришла ведьмочка Алита. Закон сохранения в действии. Алита, пожалуй, даже посимпатичнее будет…
Кассиршу Эдгар обработал на полном автомате, погруженный в размышления. Ему выдали синюю книжицу, аннулировав билет какого-то несчастного пассажира. Увы, этому несчастному придется лететь позже. Потому что в мире людей и Иных законы устанавливаются последними. «Зачем Юрию понадобилось предостерегать меня? — размышлял Эдгар уже за стойкой бара и кружкой пива — дорогого, но невкусного. — Не из альтруизма же? Так правила игры не нарушают».
Мимоходом вспомнилось, что, исчезая из Москвы, Завулон оставил своим заместителем не Юру, не Николая — сильнейших после Завулона Темных магов Дневного Дозора, а его, Эдгара, заведомо уступающего обоим. Юра был признан магом вне категорий еще в прошлом столетии, Николай — не так давно, уже после войны. Эдгар пока не достиг даже первого уровня силы, да и второй еще, откровенно говоря, освоил далеко не полностью. Разумеется, Эдгар оставался сильным магом. Разумеется, он был сильнее большинства Иных Москвы — как Темных, так и Светлых. Но все равно Юрию и Николаю он уступал.
Почему Завулон поступил так? И не пытается ли Юра мелко отомстить? Из простой зависти? Напугать или (чего только не бывает!) попросту подшутить над коллегой-выскочкой?
Да и из Эстонии Эдгара забрали как-то спешно и нелогично. Жил себе в маленькой балтийской стране, руководил малочисленным и сонным Дозором, и вдруг — трах! Бах! Срочный вызов в Москву! Срочное натаскивание преемника — классического «горячего эстонского парня», мага едва четвертого уровня… надо ему позвонить, кстати, в Таллин. И что в Москве? Ну да, с ходу Эдгара кинули в горнило суматошной двухнедельной операции, да несколько позже пришлось поучаствовать в лихом кавалерийском наскоке с отбиванием у Светлых практикующей без лицензии ведьмы. И все. Потом — более чем трехмесячная рутина, и лишь в середине ноября неожиданное назначение исполняющим обязанности шефа Дневного Дозора на время отсутствия Завулона, визит Зеркала и Трибунал в МГУ.
Если подумать, то старые маги Дневного Дозора вполне могли бы попытаться проучить слишком быстро делающего карьеру гастролера-прибалта, потому что слово «подсидеть» тут не очень уместно. Завулон ведь редко покидает Москву. А в присутствии Завулона Эдгар не более чем один из оперативников. Сильный, конечно, можно сказать элита. Но — в равных правах.
К моменту, когда кружка опустела, Эдгар решил: хватит гадать о причинах. Лучше попытаться выработать линию поведения с учетом… с учетом всего. Даже самых бредовых вариантов.
Итак. На чем погорела Алиса? Она не успела набрать Силу. Она не распознала Иного-Светлого в ближайшем окружении. Она не сумела уклониться от заведомо проигрышной схватки. И самое главное — она поддалась эмоциям. Попыталась воззвать к чувствам Светлого.
Ну, с Силой у Эдгара было все в порядке, да еще Завулон поделился. Оба его амулета — просто кладезь силы. Особенно заряженный Маревом Трансильвании. Воспользуйся Эдгар этим амулетом — все Иные Европы ощутили бы чудовищный выброс магической энергии. Плюс боевой жезл — вещь узконаправленная, зато быстрая и безотказная. Плеть Шааба — не хухры-мухры!
Значит, Эдгару предстоит как можно внимательнее следить за Светлыми. Кстати, о Светлых. В Шереметьево в данный момент находилось сразу трое Светлых. Во-первых, знакомый по прошлым операциям Антон Городецкий, прозванный Темными низшего звена «любимчиком Завулона». В ситуации с Зеркалом он почему-то пошел на поводу у Завулона и тем самым помог Темным… Или заставил всех поверить, что помогает Темным? Скорее — последнее, иначе как бы он удержался в своем Ночном Дозоре?
