— Что же касается Туны, то он прикончил пять или шесть человек. Так что вы должны меня поблагодарить, что я разделался с ним сам, избавив вас от необходимости пачкать руки.

Но Веб благодарить его не стал. Он продолжал хранить молчание, хотя при других обстоятельствах обязательно сказал бы по этому поводу что-нибудь едкое. Но смерть человека, свидетелем которой он стал, напрочь отбила у него всякое желание шутить.

— У меня есть и другие проблемы. Это помимо тех, которые я вам уже обрисовал, — как ни в чем не бывало продолжал Большой Тэ. — Как только у меня завелись деньги, меня стали одолевать родственники. В частности, нарисовалась девяностолетняя тетушка, которой я никогда прежде не видел. Вы бы слышали только, как она разговаривает. — Большой Тэ придал своему голосу высокие, визгливые ноты. — «Фрэнсис, детка, у меня катаракта, я не могу играть в „Бинго“. Помоги, если можешь, — ведь я, как-никак, качала тебя на колене и меняла тебе подгузники». Ну, я дал ей денег, после чего она на неделю исчезла. Потом, правда, объявилась снова и стала клянчить деньги на лечение своей кошки, которая, по ее выражению, страдала «женскими болезнями». Подумать только — кошка, страдающая женскими болезнями. Как это вам понравится? — Большой Тэ снова заговорил фальцетом: — «Фрэнсис, детка, это обойдется тебе всего в тысячу долларов. Помнишь, как я меняла тебе подгузники, когда твоя мамаша пустилась во все тяжкие и стала колоться?» И что, по-вашему, я сделал? Отсыпал ей и ее поганой кошке десять тысяч зеленых — вот что.

— Так вас, значит, зовут Фрэнсис?

Большой Тэ улыбнулся, и тут Веб впервые обнаружил некоторое семейное сходство между маленьким Кевином и этим огромным мужчиной, называвшим себя его отцом.

— Неужели вы думаете, что меня и вправду зовут Большой Тэ? А что, собственно, это означает?

Веб покачал головой:

— Представления не имею.

Большой Тэ достал из кармана коробочку, вынул из нее пилюлю и положил в рот. Потом предложил пилюлю Вебу, но тот отказался.

— Думаете, это наркотик? Черта с два. Это препарат «тагомет» фирмы «Зантак», — сказал Большой Тэ. — У меня, видите ли, язва желудка, и я жру эти таблетки горстями — как жареные орешки. Вот до чего меня достали все эти чертовы проблемы.

— Почему бы вам в таком случае не выйти из дела?

— Легко сказать, да трудно сделать. На такой работе, как у меня, прощальных ужинов не устраивают и золотых часов на память не дарят.

— Не хотелось бы вас расстраивать, но полиция всюду вас разыскивает.

— С полицией я как-нибудь разберусь. Меня куда больше беспокоят некоторые коллеги по бизнесу. Они никак не могут взять в толк, почему мне порой хочется все бросить и зажить другой жизнью, и видят в этом с моей стороны какой-то подвох. Они-то считают, что я живу хорошо и денег у меня куры не клюют. Но деньги-то необходимо прятать, а чтобы дело шло, надо поворачиваться. При этом приходится постоянно иметь в виду, что кто-нибудь — будь то даже шлюха, твой двоюродный брат или та же девяностолетняя тетя с больной кошкой — может пристрелить тебя во сне. — Большой Тэ ухмыльнулся. — Но вы за меня не беспокойтесь. У меня все будет о'кей. — Он бросил в рот еще одну пилюлю и пристально посмотрел на Веба. — Вы один из парней, которые служат в ПОЗ?

— Это так.

— Я слышал, там работают серьезные ребята. Когда вы той ночью врезали мне по уху, мне было очень больно. Я давно уже такого не испытывал, очень давно. Должно быть, в ПОЗ и впрямь очень вредные парни.

— Вообще-то мы очень милые люди, когда узнаёшь нас поближе.

Большой Тэ даже не улыбнулся.

— Как же случилось, что вы остались живы?

— Ангел-хранитель помог.

На этот раз Большой Тэ расплылся в улыбке.

— Хорошо сказано, чтоб меня черти взяли. Где бы мне найти такого же?

Потом Большой Тэ неожиданно переменил тему разговора.

— Хотите знать, как пулеметы оказались в том здании?

Веб замер.

— Вы собираетесь дать официальные показания?

— Ага. Скоро приду в суд. Ждите.

— Ну а если серьезно? Как все-таки туда попали пулеметы?

— Вы знаете, когда были построены те дома?

Веб прищурился.

— Когда были построены? Нет, не знаю. А что?

— В пятидесятых. Я, конечно, этого помнить не мог, но моя мать была в курсе и сказала мне.

— Была?

— Перебрала наркотиков... Мда. Так вот. Пятидесятые годы. Думайте, ПОЗ, думайте.

— Что-то я не въезжаю.

Большой Тэ покачал головой и посмотрел на Мейси, а потом снова перевел взгляд на Веба.

— А я-то думал, что все федералы учились в колледжах.

— Есть колледжи хорошие — и похуже.

— Если вы не можете протащить товар через крышу или втащить его в дверь, то что вам остается?

Веб на минуту задумался, но потом его осенило:

— Подобраться снизу — вот что. Точно. Пятидесятые годы. Холодная война. Подземные бомбоубежища. Тоннели.

— Все-таки вы не так глупы. Как говорится, идете в верном направлении.

— Уже почти пришел. Дальше-то куда двигаться?

— А это уже ваше дело выяснять куда. Я дал вам наводку, а вы скажите федералам, чтобы они слезли у меня с хвоста. Повторяю, у меня не было никакой необходимости расстреливать позовцев. Поезжайте к своим и постарайтесь их в этом убедить. — Он помолчал, потыкал ботинком холмик лежавшей на земле пожелтевшей прошлогодней хвои и посмотрел на Веба в упор. — Надеюсь, вы не пытаетесь играть со мной в разные игры? Ведь это ваши люди взяли Кевина — просто вы не хотите мне об этом говорить?

Поначалу Веб не знал, что ему ответить. Но потом, как следует обдумав вопрос, пришел к выводу, что лучше всего сказать правду.

— Кевина у нас нет.

— Я местным полицейским не доверяю. Слишком много парней откинулось при невыясненных обстоятельствах после того, как полицейские наложили на них лапу. К федералам я с некоторых пор тоже отношусь с подозрением. Но ваши парни, похоже, без причины людей не убивают.

— Благодарю за добрые слова.

— Значит, если Кевин у вас, я буду считать, что с ним все нормально. В таком случае подержите его у себя подольше — пока вся эта заварушка не уляжется.

Веб понял, что Большой Тэ и вправду считает, будто Кевину лучше всего отсидеться на какой-нибудь принадлежащей Бюро конспиративной квартире, где он будет в относительной безопасности.

— Я был бы рад, если бы он находился у нас, но заявляю вам совершенно официально: у нас его нет. — С минуту помолчав, он добавил: — Но мне кажется, Кевин имеет какое-то отношение к этому делу.

— Чушь собачья, — взревел Большой Тэ. — Он ребенок. И ничего предосудительного не сделал. И в тюрьму он не пойдет. Кто угодно — но только не Кевин.

— Я не утверждаю, что он совершил что-то незаконное сознательно. Вы правы, он еще ребенок. Тот, кто держит сейчас его у себя, и есть истинный виновник того, что произошло во дворе. По крайней мере я так думаю. Я не знаю точно, почему Кевин оказался в тот вечер в аллее, но убежден, что это не случайное совпадение. Так что я хочу найти Кевина ничуть не меньше, чем вы. Кроме того, я не хочу, чтобы он пострадал. Я уже спас его однажды, и мне бы не хотелось, чтобы мои труды пошли насмарку.

— Ясное дело. Вам нужно, чтобы он дал показания. Но вам наплевать, что всю остальную жизнь ему придется провести под охраной программы по защите свидетелей. А это та еще жизнь.

— Какая-никакая, а все-таки жизнь, — бросил Веб.

Некоторое время они с Большим Тэ гипнотизировали друг друга пронизывающими взглядами, потом чернокожий великан отвел глаза.

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы вернуть вам Кевина живым и невредимым, Фрэнсис. Даю вам слово. Но ему придется рассказать нам все, что он знает. Мы же обеспечим ему защиту.

— Что-то не похоже, чтобы это у вас хорошо получалось.

Послышались шаги, и Веб понял, что возвращаются люди Большого Тэ.

— Было бы хорошо, если бы вы, кроме сведений о подземном ходе, сообщили мне хотя бы одно имя, — сказал Веб.

Большой Тэ сразу же отрицательно замотал головой.