Между тем, не зная, куда себя деть, Солт решил принять ванну. Ванна была низкая, широкая, длинная, совершенно не приспособленная для чтения в теплой воде. Поэтому пришлось отложить «Следы прилива» Томлинсона, взяться за губку, намылиться и ополоснуться, думая при этом о человеке по фамилии Гибберсон, которого Солт не видел почти десять лет. Когда пришла пора вылезать из ванны, он понял, что дело это непростое. Солт был тяжелым, хотя он и не производил такого впечатления, а ванна очень скользкой. Правой рукой ухватиться было не за что, а, опираясь только на левую, подняться оказалось невозможно. Правда, на высоте полуметра над ванной в стене имелось углубление для мыльницы и рукоятка — добрая помощница для таких, как он. Солт изловчился, приподнялся, схватился за эту рукоятку, но она вместе с мыльницей и кусками штукатурки тут же отвалилась. Солт вполне мог свернуть себе шею, но отделался ушибленной коленкой. Забросив рукоятку в угол, злой, хромающий, Солт направился к телефону, обмотав бедра полотенцем. На сей раз он решил вызвать управляющего. Но его соединили с Бюро путешествий.

Когда же наконец прибыл представитель администрации, он оказался молодым человеком с отсутствующим выражением лица, в длинном черном пиджаке, явно слишком просторном для него. Молодой человек назвался помощником управляющего.

Солт разразился потоком жалоб, указав на дырку в стене ванной комнаты. Он уже обсох и надел халат, купленный по случаю в Гонконге десять лет назад.

Отсутствующее выражение лица молодого человека сменилось виноватым:

— Как это могло случиться, сэр? Я крайне огорчен, сэр. Может быть, вызвать врача?

— Я сам врач!

Помощник управляющего вертелся внутри своего пиджака и был похож на испуганную овцу. Солту стало жаль его.

— Ладно, забудем об этом, — сказал он, перестав злиться. — Мне пора одеваться. Я, кажется, погорячился.

Солт спустился в коктейль-холл раньше назначенного Элис Мартон времени. Он чувствовал, что ему необходимо выпить. По пути он обратил внимание на высокого худого мужчину, который разговаривал с портье. Это был Герберт X. Коулман, очевидно, все еще ведущий частное расследование.

Солт увидел ее в дверях бара и тут же устремился ей навстречу.

— Привет, Элис. Ты, как всегда, прекрасна. Выглядишь здоровой и процветающей.

— Спасибо. Возвращаю комплимент, хотя и не могу понять, как выглядишь ты. Здесь слишком сумрачно, ты не находишь?

— Наверное, это нравится современным бизнесменам. Кажется, в углу есть свободный столик. Ты по-прежнему предпочитаешь джин и кампари?

Когда он сделал заказ, она сказала:

— Давай сразу поговорим о деле, дорогой Солт. Кто эта девушка, которую ты мне рекомендуешь? Надеюсь, это не какая-нибудь крошка, с которой ты сейчас забавляешься? Я не доверяю мнению мужчин, даже твоему, если дело путают с сексом.

— Ничуть, Элис. С девушкой, о которой идет речь, я не провел с глазу на глаз и двух минут. Насколько я понимаю, она по уши влюблена в одного молодого человека. Я с ним знаком, его зовут Алан Калуорф, он преподает физику в университете. В этом все дело. Она теряет, если уже не потеряла, работу в компании «Юнайтед Фэбрикс». Частично в этом виноват я. Молодые люди собираются пожениться, и я боюсь, им будет не на что жить. Его оклад невелик. Так что место заведующей твоим филиалом в Хемтоне ее очень бы выручило.

— Да, я ищу человека. Но не забывай, я не добрый доктор, такой милый и сердечный, а деловая женщина. Поэтому не надо меня уверять, что этот вариант будет очень удобен твоей протеже и ее жениху. Лучше скажи, что я смогу получить от нее?

— Думаю, она принесет тебе успех. Ты, вероятно, могла с ней встречаться в клубе «Юнайтед Фэбрикс», если бывала там. Ее зовут Джилл Фринтон.

— Погоди. Высокая, стройная, темноволосая, довольно элегантная и эффектная — это она? Мне кто-то говорил, она подруга одного из директоров «Юнайтед Фэбрикс».

— Это давно в прошлом. Элис, дорогая, я должен все повторить снова?

— Помолчи! Мне надо подумать.

Молча посасывая виски с содовой, доктор Солт неожиданно услышал знакомый голос, доносившийся из противоположного угла бара. Высокий, взвинченный, громкий, он выделялся на фоне приглушенного гула разговоров и звучания идиотской электронной музыки. Солт приподнялся, чтобы лучше рассмотреть девушку, которой принадлежал этот голос, убедился, что это именно она, и вновь уселся, кивнув сам себе с довольным видом.

— Когда ты кончишь подглядывать, дорогой Солт, — сказала Элис, — я скажу тебе, что я надумала. Если, конечно, ты еще не потерял интереса ко мне и не горишь желанием отправиться к своим друзьям, что сидят вон там в углу, у входа.

— Это не мои друзья, и я никогда не терял к тебе интереса, так что оставь этот сарказм. Он тебе не идет и в твоих устах звучит слишком тяжеловесно. Ну, так что ты скажешь насчет Джилл Фринтон?

— Ох, Солт, любовь моя, ты все-таки чем-то связан с ней. Я слишком хорошо тебя знаю, не противоречь. Безусловно, у мисс Фринтон выигрышная внешность, как раз для торговли дорогими наимоднейшими безделушками, без которых, кстати, вполне можно обойтись. Но из этого вовсе не следует, что она справится с самой торговлей. Может быть, у нее вообще не тот темперамент. Наверное, будет лучше, если я сама поговорю с ней. И сделаю это как можно скорее. Мы договоримся с ней о встрече через тебя?

— Не думаю. Вчера вечером мы с ней повздорили. Она решила, что я изображаю из себя Господа Бога, вершителя судеб. Все меня ругают, все угрожают мне. И все только потому, что я хочу выяснить, кто убил мою пациентку.

— По имени Норин Уилкс. Об этом уже пишут в газетах. Как тебе удалось найти труп? Все это так волнующе!

— Нет, — резко оборвал ее Солт. — Это отвратительно, гнусно, страшно. Но вернемся к Джилл Фринтон. Я думаю, будет лучше всего, если ты позвонишь ей утром и пригласишь к себе. Только не впутывай меня, я ей не нравлюсь.

— Ставлю тебе плохую отметку. Ведь мне придется сказать ей, что мне ты нравишься. И что я тебя даже люблю. Я ведь действительно люблю тебя по-своему.

— И я люблю тебя по-своему, дорогая Элис. Мы наслаждаемся, обществом друг друга, но мы друг в друге не нуждаемся, и ты это знаешь лучше меня. Тебе нужен узкогрудый щуплый астеник с бородкой, деликатный, увлекающийся гравюрами по дереву.

— Я его убью через неделю. Право, не знаю, кто нужен тебе, но могу сказать, кого ты рано или поздно получишь: бонну с негнущейся спиной и железной волей. Так что тебя связывает с этой Джилл Фринтон?

— К делу Норин Уилкс имеет отношение семейство Калуорфов. У них книжный магазин в Хемтоне.

— А, знаю. Я видела этот магазин, когда последний раз была в Хемтоне. Но скажи мне, Солт, друг мой, почему ты попросил меня приехать сюда? Это место не для людей твоего круга… если, конечно, ты сам вдруг не изменился.

— Позволь мне не комментировать.

— Нет, почему же?

Пришлось рассказывать все сначала. О Баззи, гостеприимстве космической эры, о том, что происходило с Солтом в этом отеле, который, по всей видимости, должен вот-вот развалиться на части. Элис захлебывалась от смеха, и Солт смеялся вместе с ней. И вдруг он увидел Мэгги.

Солт поспешил ее перехватить, пока она не удрала. Это намерение ясно читалось в ее глазах.

— Мэгги, присаживайтесь, я так рад. Если, конечно, вы не ищете здесь кого-то еще.

— Мне так неловко… — холодно начала она.

— Идемте-идемте. Я всего лишь беседую со своим старым другом, причем на тему, которая касается и вас тоже. Потом объясню. Я собирался вам звонить, — говорил он, подталкивая Мэгги к их столику. — Вот, Мэгги, это Элис Мартон, знаменитая своим Модным домом «Алисия». А это, миссис Мартон, мисс Мэгги Калуорф. Элис, я отойду на минутку, а ты закажи что-нибудь для Мэгги.

Быстро направившись к выходу, Солт у самых дверей заложил крутой вираж и свернул к угловому столику.

— Мисс Доннингтон, если не ошибаюсь? Я узнал ваш голос. Надеюсь, вы помните меня. Я доктор Солт. — Он посмотрел на сидевшего рядом с девушкой молодого крепыша, у которого от выпитого уже побагровело лицо и появился нехороший блеск в глазах. — По-моему, — обратился к нему доктор Солт невинно-простодушным тоном, — и с вами мы где-то встречались, у вас очень запоминающееся лицо, мистер…