Сказав это, Герье медленно направился к дверям, а молодая женщина уткнулась в платок.

Пока Герье был у Анжелики, Клэр оставался в приемной, терпеливо ожидая возвращения друга. Тут он познакомился с мистером Чарльзом Чартнеем и с синьором Висконти. Они были очень удивлены рассказом о смелом путешествии, которое привело его в Долину Новой Жизни.

Упоминание о Герье заставило невозмутимого Чартнея нахмурить брови, но он не стал задавать вопросов.

Эти новые знакомые устроили так, что комнаты для Клэра и Герье были отведены в здании физического института, там же, где временно жил Висконти, директор этого института. Расставаясь, Клэр обещал провести сегодняшний вечер с ними.

Вид возвратившегося Герье очень не понравился Клэру. Без всяких лишних расспросов он увлек его из дворца Роберта и постарался как можно скорее устроиться в назначенном им помещении.

Состояние Рене сильно его беспокоило; он то и дело подходил к запертым дверям комнаты друга и прислушивался к тому, что там происходит.

Было уже совсем темно, когда дверь немного приоткрылась. Бледное лицо Рене было спокойно. Он спросил:

— Почему, Джон, вы не идете туда, куда вас звали? Я буду очень рад, если вы пойдете. Я чувствую себя усталым и сейчас ложусь спать.

— Мужайтесь, старина, — сказал Клэр с чувством, крепко пожимая руку человека, который сделался ему близок за эти немногие месяцы.

— Не беспокойтесь обо мне, Джон, — просто ответил Герье. Двери закрылись, и англичанин, поколебавшись с минуту, отправился в гости.

Квартира Висконти состояла всего из двух комнат и помещалась рядом с кабинетами и лабораториями института. Хозяин встретил Клэра в прихожей.

— Очень рад, что вы пришли раньше мистера Чартнея. Если пожелаете, могу показать вам то, чем заведую здесь, в Долине. Хотя ваша специальность далека от моей, тем не менее, думаю, вы с интересом осмотрите это учреждение. Ничего подобного вам не удастся видеть вне нашей Долины.

На эти слова мистер Клэр ответил выражением согласия и удовольствия.

— Прошу следовать за мною.

Работы в лабораториях и кабинетах были уже закончены. При входе в каждую комнату Висконти зажигал электрический свет. Останавливаясь перед заслуживающими внимания аппаратами, он давал объяснения:

— Вы орнитолог, — говорил он, входя в круглую высокую залу. — Может быть, я надоел вам, показывая то, что вас мало интересует, но вот я вам покажу нечто другое. — Он подвел гостя к круглому столу, стоящему посреди зала: — Видите эти три маленьких прибора? Это миниатюрные точные копии тех аппаратов, с помощью которых мы регулируем скорость распада атомов радиоактивных элементов. Вы знаете уже, что великий Гаро научил нас извлекать и использовать энергию, заложенную в атомах. Наука не знала, как можно заставить атомы распадаться. В естественных условиях распад длится годы и годы. Теперь мы можем заставить элементы распасться сразу. Мы можем регулировать распад, задавая ему ту или другую скорость. Вы понимаете, мистер Клэр, какой неисчерпаемой энергией обладает Долина, имеющая в своем распоряжении богатейшие в мире радиоактивные руды?

Клэр, внимательно слушавший физика, спросил:

— Наверное, вы имеете большие запасы добытых вами радиоактивных элементов?

— О, в наших хранилищах, — воскликнул Висконти, — находится такое количество их, что страшно подумать, что случилось бы, если бы энергия, заключенная в них, освободилась сразу.

Клэр взял в руки маленький приборчик и рассматривал его со всех сторон.

— Я не понимаю его устройства, — сказал он.

— Все гениальные открытия и устройства бывают очень просты, — весело засмеялся Висконти. — Этот аппарат дьявольски прост. Если вы не физик и не техник, вы все равно поймете принцип устройства. Смотрите, только сначала, для осторожности, я разряжу его. Ну вот, теперь я его открываю.

— Удивительно, — проговорил Клэр, изучив несложное устройство аппарата. — Не понимаю, как эта идея не была осуществлена раньше?

— Да, идея проста, но пришла она не сразу, — сказал Висконти. Он помолчал. — Все великое, что служит человеку на пользу, может служить и во вред. Вот эти три маленьких приборчика были отобраны у одного негодяя, который был подослан к нам.

— Подослан? — переспросил Клэр. — Кем же? И зачем?

— Максом Куинслеем. Он не может примириться с отделением наших Долин.

— Вы говорите о Зоне, — сказал, подходя к ним, Чартней. — Я искал вас в квартире и угадал, что вы отправились показывать нашему гостю свои владения. Я не мешаю?

— Конечно, нет, — сказал Висконти. Он взял в руки все три приборчика. Совершенно верно, они были найдены у Зона, этого тайного приспешника мистера Макса. Что хотел он сделать с ними, мы не знаем. Во всяком случае, эти адские машины были рассчитаны не для фейерверка.

— Я уверен, Куинслей хотел уничтожить военные гусеницы, — заметил Чартней.

— Вполне возможно, — согласился физик.

— Конечно, мистеру Максу очень важно уничтожить нашу главную военную технику. Я не думаю, что он может долго выносить автономию наших Долин, проговорил Чартней.

— Значит, эти маленькие ящики обладают большой взрывной силой? спросил Клэр.

— Сила зависит от величины заряда, — пояснил Висконти. — А теперь, господа, прошу вас к себе. Нас ожидает вкусный обед, который я заказал специально для этого вечера в клубе. Как жаль, что мсье Герье не может принять участие в нашем маленьком пиршестве!

В небольшой темной комнате сидели друг против друга Филиппе Мартини и Рене Герье.

Встреча потрясла старых друзей. Многое мог бы рассказать каждый из них, но слова не шли с языка. Горе Герье было так велико, что его нельзя было передать словами. Что до Мартини, то рассказывать о своих страданиях ему казалось и смешным и глупым. Они представлялись ему ничтожными по сравнению с тем, что вынес несчастный Герье.

Они молчали.

Мартини уже перестал видеть лицо своего друга. Но, не включая света, он спросил:

— Что же вы думаете предпринять дальше, дорогой Рене?

— Как можно скорее возвратиться в монастырь Син-Чун-Вен.

— А потом?

— Не хочу загадывать о далеком будущем. Во всяком случае, я останусь там надолго.

Мартини осторожно заметил:

— Может быть, это было бы самое лучшее для вас, мой дорогой друг, но боюсь, что ваш план трудно выполним. Вспомните, как мы пробовали один раз бежать из этой проклятой Долины.

— На этот раз я убегу, — горячо возразил Герье. — Я это так же хорошо чувствую, как предчувствовал все то, что ждало меня здесь. О, Филиппе, я изменился! Этот уединенный монастырь в горах научил меня многому. Таящийся во мне мистицизм развился вовсю; я верю в то, о чем прежде никогда не задумывался.

— Я вас вполне понимаю, Рене, — нежно сказал итальянец. — Однако, не уверен, что вам удастся ускользнуть из цепких лап Куинслея.

— Я вам уже рассказывал, что Клэр предвидел все и оставил лазейку для отступления.

— Не думаете ли вы, Рене, что Куинслей прекрасно знает, где находится ваша лазейка?

— Не знаю, каким путем мы уйдем отсюда, меня это мало интересует, но хорошо знаю, что не останусь в Долине, — упрямо возразил Герье.

— Тогда не откажите мне, Рене, и возьмите меня с собой. — Говоря это, Мартини положил руку на колено друга.

— Филиппе, вы для меня — самый близкий человек. Правда, я сильно подружился еще с Джоном, это удивительный человек. Но вы…

— Когда мистер Клэр предполагает оставить Долину? — спросил Мартини.

— Мы с ним не говорили еще об этом.

В этот момент двери из соседней комнаты приоткрылись, на пол упала яркая полоса света.

— Можно войти? Вы, кажется, не одни, Рене? Разрешите, я включу свет. Электрическая лампа вспыхнула под потолком.

Мартини встал, чтобы познакомиться с вновь пришедшим.

— О, я многое слышал о вас от нашего общего друга, — проговорил Клэр. Вообще, я заочно знаю всех обитателей Долины. В долгие зимние вечера в монастыре Рене подробно рассказывал мне о Долине Новой Жизни.