– Слишком много болтаешь, – проворчал Карса.

– Ага, слишком. Ты бы хоть попробовал пошевелиться.

– Пробую.

– Согни правую руку.

– Пытаюсь.

– Помочь тебе?

– Только медленно. Если я потеряю сознание, не останавливайся. И другую руку тоже согни. И ноги.

Карса успел почувствовать, как нижеземец ухватил его за правую руку – у запястья и повыше локтя, – а затем теблора вновь окутала милосердная тьма.

Когда он опять пришёл в себя, под головой у Карсы оказался узел мокрой ткани, а сам урид лежал на боку так, что руки и ноги его были согнуты. Все мускулы, все суставы налились глухой болью, которая, впрочем, казалась почему-то отдалённой. Карса медленно поднял голову.

Теблор по-прежнему находился на плоту. Канаты, привязанные к носу ладьи, не позволили ему затонуть. Торвальда Нома нигде не было видно.

– Я призываю силу крови теблоров, – прошептал Карса. – Вся кровь в моих жилах пусть ныне исцелит меня, даст мне силы. Я свободен. Я не сдался. Остался воином. Остался…

Урид попытался шевельнуть руками. Вспышки боли – острые, но терпеть можно. Он попробовал вытянуть ноги, задохнулся от боли в бёдрах. На миг его одолело головокружение, словно сейчас теблор вновь потеряет сознание… но слабость миновала.

Карса попытался встать на четвереньки. Любое напряжение становилось пыткой для мышц, но урид не сдавался. Пот градом катился по рукам и ногам. Всё тело сотрясали волны дрожи. Крепко зажмурившись, Карса продолжал бороться.

Он не представлял себе, сколько прошло времени, но затем вдруг обнаружил, что сидит. Сидит, переместив весь свой вес на пятки, а боль уходит. Теблор поднял руки, поразился и ужаснулся тому, какими неуклюжими и тонкими они стали.

Отдыхая, Карса огляделся по сторонам. Разбитые корабли остались на своих местах, обломки и мусор сложились между ними в своего рода мостки. С редких уцелевших мачт саванами свисали обрывки парусов. Нос ладьи рядом с уридом украшали резные панели с изображением сражения. Длиннорукие и длинноногие фигуры стояли в челнах, похожих на чёрные ладьи вокруг. Однако враги их, судя по всему, не были теми же, с кем прежним владельцам корабля пришлось схватиться здесь. Противники на барельефе стояли в лодках поменьше и пониже, чем ладьи нападавших. Эти воины были очень похожи на теблоров, толсторукие, мускулистые, хотя ростом казались ниже своих недругов.

Движение в воде – блестящая чёрная спина с острым плавником вырвалась на поверхность и тут же вновь скрылась под волнами. И сразу же возникли другие: вода между кораблями закипела. Видно, в этом море всё же была жизнь, и сейчас она вышла на охоту.

Плот под Карсой дёрнулся, так что теблор потерял равновесие. Левая рука вылетела вперёд, чтобы принять на себя его вес, когда великан начал заваливаться. Тяжкий удар, мучительная боль – но рука выдержала.

Урид заметил, что рядом с плотом всплыл раздутый труп, затем из воды вынырнула чёрная тварь, распахнула широкую, беззубую пасть – и проглотила тело целиком. За острым усом мигнул маленький серый глаз, и гигантская рыба пронеслась мимо. Глаз продолжал следить за теблором, а потом чёрное создание ушло под воду.

Карса не успел толком разглядеть труп и не мог сказать, насколько тело совпадало по размерам с теблорским или нижеземским. Но чётко понял одно: эта рыба способна проглотить урида Карсу так же легко, как и Торвальда Нома.

Нужно встать. И потом – взобраться на борт.

Он заметил, как рядом с другим кораблём мелькнула ещё одна чёрная спина, и мысленно добавил: и быстро.

Карса услышал сверху шаги, затем у планширя на носу ладьи возник Торвальд Ном.

– Нам нужно… ох, благослови тебя Беру, Карса! Встать можешь? Выбора у тебя нет – сомы здесь не меньше акул и, скорее всего, ничуть не добрее. Вон один – прямо за тобой показался – он круги нарезает, знает, что ты здесь! Вставай! Хватайся за верёвки!

Кивнув, Карса потянулся к ближайшему канату.

Вода вдруг взорвалась у него за спиной. Плот содрогнулся, доски с хрустом переломились – и, не оборачиваясь, Карса понял, что огромная рыбина только что вынырнула и всем телом обрушилась на многострадальное днище повозки, разломив его напополам.

Но ладонь теблора уже сжала верёвку. Он ухватился покрепче, а плот вдруг ушёл из-под ног, вода поднялась до бёдер. Карса вцепился в тот же канат и другой рукой.

– Уругал! Узри!

Урид поджал ноги над вспенившейся водой, а затем, перехватывая канат руками, полез вверх. Верёвка сорвалась с обломков плота, ударила теблора о борт ладьи. Он удара он крякнул, но хватки не ослабил.

– Карса! Ноги!

Теблор взглянул вниз – и увидел лишь огромную, неимоверно широко распахнутую пасть.

Даруджиец схватил его за запястья. Завопив от боли в плечах и бёдрах, Карса подтянулся одним отчаянным рывком.

Пасть захлопнулась, подняв облако белёсых брызг.

Некоторое время Карса неуклюже барахтался, молотя коленями по планширю, затем всё же сумел перевалиться через борт и с глухим стуком растянулся на палубе.

Торвальд продолжал орать, поэтому теблор заставил себя перевернуться – и увидел, что даруджиец пытается поднять что-то вроде гарпуна. Маловразумительные вопли Торвальда, кажется, касались какого-то «линя». Карса огляделся, заметил, что к концу гарпуна привязана тонкая верёвка, сложенная бухтой совсем рядом с теблором. Застонав, урид подполз к ней. Нашёл конец, потянул его к носу.

Карса подтянулся, обернул линь вокруг носа – раз, другой, – а затем услышал громкие проклятья Торвальда, а верёвка начала быстро разматываться. Карса набросил ещё одну петлю и закрепил неким подобием полуштыка[2].

Он не верил, что тонкая верёвка выдержит. Пригнулся, когда последняя петля вырвалась у него из рук, а линь со звоном натянулся.

Ладья заскрипела, форштевень заметно выгнулся, а затем корабль пришёл в движение, задрожал, когда рыба поволокла его по песчаному дну.

Торвальд неуклюже подобрался к Карсе.

– Нижние боги! Я и не думал… ох, будем надеяться, он сдюжит! – прохрипел даруджиец. – Если так, мы долго голодать не будем, да, очень долго!

Он похлопал Карсу по плечу, а затем подтянулся, держась за нос. Диковатая ухмылка сползла с его лица.

– Ого.

Карса поднялся.

Конец гарпуна виднелся впереди: он рассекал волны, оставляя за собой расходившийся след, и двигался прямо на один из больших, трёхмачтовых кораблей. Скрежет под днищем ладьи вдруг стих, и она рванулась вперёд.

– На корму, Карса! На корму!

Торвальд попытался было потащить теблора за собой, но затем выругался, отпустил его и во всю прыть побежал на другой конец судна.

Пошатываясь, отгоняя волны подступающей черноты в глазах, Карса поплёлся следом:

– А рыбину поменьше ты не мог выбрать?

От удара оба рухнули на палубу. Ужасный треск отозвался дрожью в киле ладьи, а потом вдруг отовсюду хлынула вода, она хлестала из-под палубы, лилась через планширь. Доски на обоих бортах разошлись, точно старческие пальцы.

Карса барахтался по грудь в воде. Под ногами ещё чувствовалась палуба, и теблор сумел удержать равновесие. И прямо перед ним дико подпрыгивал на волнах его собственный кровный меч. Урид схватил клинок, почувствовал, как пальцы сомкнулись на привычной рукояти. Ликование охватило Карсу, и он испустил боевой клич уридов.

Рядом в воде появился Торвальд:

– Если от этого сердечко у этой рыбины не лопнуло, значит, его и вовсе нет. Пошли, нам нужно выбраться на следующий треклятый корабль. А то остальные ублюдочные твари уже собираются вокруг.

Оба двинулись вперёд.

Судно, которое они невольно взяли на таран, кренилось в другую сторону. Ладья врезалась в корпус и, прежде чем развалиться, пробила в нём здоровенную дыру. Форштевень с привязанным гарпуном отломился и скрылся где-то на нижних палубах большего корабля. Ясно было: массивное судно столь основательно село на мель, что даже такой удар его не сдвинул с места.