Вскоре Трент перестал сверлить и изменил направление вращения, освобождая сверло.

— Почему ты не сверлишь? — спросил Брайан.

— Наткнулся на что-то твердое.

— Здесь тоже металл? — спросила Лисса.

— Похоже, да. Во всяком случае, это не древесина. Давайте посмотрим. — Он посветил фонариком в отверстие, наклонил голову сначала в одну сторону, потом в другую и решительно потряс головой. — Что-то ничего не вижу. Давайте поднимем Лиссу.

Лори и Трент подняли сестренку, и Брайан передал ей фонарик. Лисса прищурилась и заглянула внутрь.

— Точно, как в той трещине, что я нашла, — заключила она.

— Окей, — скомандовал Трент. — Следующая картина.

Сверло коснулось металла и за второй гравюрой, и за третьей. За четвертой — на этот раз совсем рядом с дверью кабинета Лью — сверло погрузилось до отказа. Когда подняли Лиссу, девочка сказала, что она увидела «розовую вату».

— Точно, изоляция, про которую я тебе говорил, — повернулся Трент к Лори. — Теперь попробуем с другой стороны.

На восточной стороне коридора им пришлось просверлить отверстия за четырьмя картинами, прежде чем они натолкнулись на дранку и затем изоляцию за штукатуркой. И в тот момент, когда они вешали последнюю гравюру, послышался шум старого «порше», оповещавший, что Лью въехал во двор.

Развешивать картины взялся Брайан. Поднимая четвертую, парнишка, встав на цыпочки, уже дотянулся до крюка, но выронил ее. Лори успела вытянуть руки и ухватилась за раму в последний момент, не дав картине упасть. Мгновение спустя она дрожала так сильно, что вынуждена была передать гравюру Тренту, опасаясь, что сама уронит ее.

— Повесь, — сказала она, глядя на старшего брата испуганными глазами. — Я уронила бы ее, если бы думала о том, что делаю, честное слово.

Трент повесил картину, на которой были изображены экипажи с лошадьми, катящиеся по городскому парку, и заметил, что она висит не совсем ровно. Он протянул руку, чтобы поправить раму, и судорожно отдернул ее, прежде чем коснулся пальцами. Для младших сестер и брата Трент был почти богом, однако сам он прекрасно понимал, что все еще мальчик. Но и мальчик — если у него даже половина взрослых мозгов — знает: коль дело вроде этого не ладилось, лучше побыстрее смыться. Трент как-то сообразил, что если он будет продолжать возиться с картиной и дальше, она точно упадет, осыпав пол разбитым стеклом.

— Бегите отсюда! — шепнул он. — Все вниз! В комнату с телевизором!

Внизу хлопнула дверь — Лью вошел в дом.

— Но картина висит косо! — запротестовала Лисса. — Трент, она…

— Не важно! — перебила ее Лори. — Делай, как сказал Трент!

Трент и Лори посмотрели друг на друга широко открытыми глазами. Если Лью вошел в кухню сделать себе сандвич, чтобы дотерпеть до ужина, все обойдется. Если же нет, он встретит Лиссу и Брайана на лестнице. Стоит ему взглянуть на них, и он сразу заподозрит что-то неладное. Младшие дети Брэдбери были достаточно большими, чтобы промолчать, но отнюдь не скрыть свои чувства на лицах.

Брайад и Лисса припустили бегом по коридору.

Трент с Лори последовали за ними, но не так быстро и настороженно прислушиваясь. Наступил почти невыносимо волнующий момент, когда слышались только шаги младших на лестнице, а затем Лью рявкнул на них из кухни:

— Вы не можете ходить тише?! Ваша мать отдыхает!

Если такой вопль не разбудит ее, подумала Лори, то не разбудит и ничто другое.

Поздно вечером, когда Трент засыпал, Лори, открыв дверь его комнаты, вошла и села к нему на кровать.

— Он не нравится тебе, но это еще не все, — сказала она.

— Что? — спросил Трент, осторожно приоткрывшая один глаз.

— Лью, — тихо заметила Лори. — Ты ведь знаешь, кого я имею в виду, Трент.

— Да.

— согласился он, сдаваясь. — Ты права. Я не люблю его.

— И ты боишься его, правда?

— Да. Немного, — ответил Трент после долгой паузы.

— Только немного?

— Может быть, чуть больше, чем немного. — Трент подмигнул Лори, рассчитывая на ответную улыбку, но Лори серьезно смотрела на него, и Трент снова отступил. Ее не удастся увести в сторону, по крайней мере сегодня вечером.

— Почему?

Ты думаешь, он может причинить нам боль?

Лью часто кричал на них, но никогда не наказывал физически. Нет, внезапно вспомнила Лори, это не совсем так. Однажды, когда Брайан вошел к нему в кабинет не постучавшись, Лью отшлепал его. Жестоко. Брайан попытался не плакать, но в конце не выдержал. И мама тоже плакала, хотя не пыталась помешать наказанию. Но она, должно быть, что-то ему сказала, потому что Лори слышала, как Лью кричал на нее.

А свелось все к тому, что Лью отшлепал Брайана, чего никак нельзя было отнести к издевательству над малолетним. Да и Брайан, говоря по правде, бывал невыносим, если ему этого очень хотелось.

Сделал ли Брайан это в тот вечер намеренно? — подумала теперь Лори. Или Лью отшлепал ее брата, заставив его плакать, только за случайную ошибку маленького мальчика? Она не знала этого и, внезапно, интуитивно почувствовав это, подумала о том, что, может быть, Питер Пэн note 1 был не так уж не прав, не желая становиться взрослым. Она не была уверена, что ей хочется узнать, как все обстояло на самом деле. Но в чем она была убеждена, так это в том, кто был по-настоящему невыносимым в этом доме.

Она заметила, что Трент не ответил на ее вопрос, и толкнула его в бок.

— Язык откусил?

— Просто думаю, — сказал он. — Это непростой вопрос, ты знаешь это?

— Да, — тихо призналась она. — Я знаю.

На этот раз она дала ему время подумать.

— Нет, — сказал он наконец и сплел пальцы за головой. — Я не думаю, что он пойдет на это, Килька. — Она не выносила, когда он называл ее так, но сейчас решила пропустить это мимо ушей. Она не могла припомнить случая, чтобы Трент когда-либо говорил с ней так серьезно и внимательно. — Я не думаю, что он пойдет на это.., но считаю, что он может, что это у него в характере. — Трент приподнялся на локте и посмотрел на сестру еще серьезнее. — Но я думаю, что он причиняет боль маме, и с каждым днем все сильнее.

— Она жалеет, правда? — спросила Лори и вдруг почувствовала, что ей хочется плакать. И почему только взрослые ведут себя иногда так глупо, когда возникают вопросы, столь очевидные для детей? Просто хочется дать им Хорошего пинка под зад. — Она с самого начала не хотела ехать в Англию.., и он иногда так на нее кричит…

— Не забудь про головные боли, — мрачно заметил Трент. — Те самые, в которых, он считает, мама убеждает себя сама. Да, она наверняка жалеет.

— Она когда-нибудь решит.., ты знаешь…

— Развестись с ним?

— Да, — с облегчением выдохнула Лори. Она не была уверена, что сможет произнести это слово, и, если бы поняла, до какой степени она дочь своей матери, сама ответила бы на этот вопрос.

— Нет, — ответил Трент. — Только не мама.

— Тогда мы ничего не можем поделать, — вздохнула Лори.

— Ты так считаешь? — произнес Трент так тих», что она едва расслышала его.

За следующие полторы недели ребята, используя время, когда их никто не видел, просверлили множество маленьких отверстий и в своих собственных комнатах за плакатами, и позади холодильника в нише (Брайан сумел протиснуться туда и пустить в ход дрель), и в кладовых нижнего этажа. Трент даже просверлил отверстие в стене столовой, вверху, в одном из углов, где всегда темно. Он стоял на лесенке, а Лори удерживала ее.

Металла больше нигде не было. Только дранка.

Дети на время забыли о том, что произошло.

Примерно месяц спустя, после того как Лью приступил к работе, Брайан подошел к Тренту и сказал ему, что на третьем этаже в штукатурке появилась новая трещина и под ней виден металл. Трент и Лисса немедленно отправились посмотреть. Лори еще была в школе, на репетиции оркестра.

Так же как и в случае с первой трещиной, их мать слегла с головной болью. Настроение Лью улучшилось после того, как он вернулся к своей преподавательской работе в колледже (Трент и Лори ожидали этого), однако прошлым вечером между ним и матерью разразился отчаянный спор из-за ужина, который Лью хотел организовать для преподавателей исторического факультета. Больше всего на свете бывшая миссис Брэдбери ненавидела званые ужины для преподавателей колледжа, на которых ей приходилось играть роль гостеприимной хозяйки. И тем не менее Лью сумел настоять на своем, и она в конце концов была вынуждена сдаться. Теперь она лежала в затененной спальне с задвинутыми шторами с влажным полотенцем на лбу и бутылкой фиоринала на ночной тумбочке, пока Лью, хлопая коллег по спине, раздавал приглашения в преподавательской гостиной факультета.