Вечером, лёжа в кровати, сообразил, что мне не нравилось с самого начала. Потом сообразил: в эмофону Ольга и Энрике были изначально настроены негативно. Вот не принимали они меня с теми же чувствами, что и раньше, до Выставки. Почему? Непонятно. Ольга и раньше ко мне настороженно относилась, с недоверием каким-то, а сейчас просто злобой от нее так и прёт, злобой, обидой и ненавистью. С чего бы такая перемена?

— Мама! Этот твой Доминик!

— Что случилось, дочка?

— Этот… Этот Доминик! Он предатель!

— Что?! Ольга, что случилось?!

— Знаешь, что он сегодня нам предложил? Наладить связи с Африкой! С Африкой, мама!

— Ольга, подожди. Что значит, "связи с Африкой"? Может быть, ты что-то не так поняла? Расскажи подробнее.

— Мама, да что там рассказывать?

— И все же?

— Ну ладно. Пришел Доминик. Ты же знаешь, как он себя ведёт! Пришёл, начал требовать, чтобы мы расширили свое производство. Ты же знаешь, Энрике дома не бывает, все время на фабрике или в магазинах. А Доминику на это наплевать, его только деньги волнуют. Так вот, пришел он и стал требовать расширения. Зонты, говорит, уже из моды выходят, надо что-то другое продавать.

— Может он и прав, мы же говорили с тобой об этом, помнишь?

— Да, мама, я помню. Но ты послушай, что было дальше! Он и предложил нам расширить ассортимент продукции. Предложил закупать у африканцев крокодилью кожу, обрабатывать ее и продавать изделия из нее. Ремни, перчатки, сумочки… Понимаешь, мама? У африканцев!

— Подожди, дочка! Что плохого в том, что вы будете продавать эти сумочки? Вспомни, ты же сама всегда выбираешь сумочку очень тщательно.

— Мама! Это будет сумочка из кожи крокодила. Чтобы она была качественная, нужно, чтобы за этим качеством следили. Ладно, мы сможем отправить своего человека в Африку, но ведь и здесь появится представители с той стороны! Понимаешь? Это же основы! Торговый представитель, что может быть лучше, для разведчика? Ездит туда-сюда, смотрит, вынюхивает. И затеял это всё, — Доминик! Не зря я ему не верила!

— Подожди, дочка, дай сообразить. Так ты говоришь, что Доминик, — африканский шпион? Ольга, ему пятнадцать лет! Ты что?!

— Мама! Ему пятнадцать лет, а посмотри, сколько всего он сделал? И зонтики, и мотоцикл! Разве может обычный школьник все это придумать? Я в это не верю. Да и потом, ещё один момент. Вспомни, из чего он сделал двигатель для своего мотоцикла? Из запчастей от машин иностранных марок. Почему он не взял наши? Дальше. На Выставке к ним подошли представители Корвета, предложили сотрудничество. А они отказались! Почему? И опять закупили запчасти у Лимузина. Разве это не странно?

— Ну, дочка, ты не совсем права. Лимузин, — это эталон качества во всем мире. Тут я с Домиником совершенно согласна. А что до Корвета… Они хотели просто выкупить чертежи, и делать мотоцикл под своей маркой, ты же помнишь, как нам Люси рассказывала…

— Вот! Вот именно, мама! Нам рассказывала Люси! Тебе не кажется странным, что важнейшие решения принимаются без нашего ведома? По отдельности вроде бы все просто, но если собрать все факты вместе… Почему, кстати, на Выставку не пригласили ни тебя, ни меня? Если они хотели заключить там сделки, почему на переговорах не было юриста?

— Дочка, ты же сама отказалась! У тебя же медовый месяц был, помнишь? А мне туда ехать было незачем, я не технолог, не изобретатель. И не забудь: весь этот проект, — идея Доминика. Он является и изобретателем, и вдохновителем.

— Мама, а ты уверена, что это именно Доминик является изобретателем? Ему всего пятнадцать исполнилось. Значит, все это он придумал… когда? В четырнадцать? Или в десять лет?

— Он мальчик гениальный, Ольга, ты же видела, как у него идеи появляются…

— Он мальчик! Даже не девочка! И он не гениальный, а просто жадный и невоспитанный самец! Вся их семейка подозрительная!

— Дочка, дочка, успокойся!

— Мама, ты бы слышала, как он тут рассуждал о том, что если мы будем сотрудничать с Африкой, то сделаем для нашей страны благо! Пятнадцать лет, а гонору, словно он состоит в Имперском Совете! Я не верю, что это его мысли. Я думаю, что вся их семейка, — это законспирированные африканские шпионы.

— Великая Праматерь! Ольга, ты это серьезно?

— Абсолютно. Я думаю, что нам нужно разорвать с ними всякие отношения. Пока ещё не поздно.

— Но… А как же наши проекты? Как ты разорвешь с Домиником отношения, после того, как он дал Клятву?

— Клятва! Ещё один способ держать нас под контролем! Успокойся, мама, у тебя дочь, — юрист. Клятва была дана на период подготовки к Выставке, и это время прошло. Сейчас мы с этими предателями ничем не связаны.

— Дочка, а если ты ошибаешься? Если Доминик действительно гений?

— Мама, он самец! Маленький, глупый самец! И он все время пытается контролировать всех вокруг. Нет, я на это не согласна. Я дам ему денег, точнее не ему, а Анне.

— А если он не возьмёт? Ваше предприятие ведь очень выгодное.

— А вот и посмотрим. Если возьмёт, — значит, они поняли, что я их раскусила…

— И что, ты собираешься обвинить их в шпионаже? Без доказательств?

— Не волнуйся, мама. Собирать доказательства, — это не моя забота. Нам главное, — расстаться с этими людьми без урона для репутации.

Ну, вот и все. Разосрались, разбежались. Всю неделю объяснял Анне и Марко свою позицию. Растолковывал и разжёвывал тонкости колониальной экономики. Пытался объяснить, что развивая сырьевую базу в Африке и индустриальную в Европе, я не пытаюсь подорвать нашу оборону, а наоборот, связываю руки африканцам договорами и контрактами. Вроде бы дошло, даже впечатлилась идеей разорить африканцев с их же помощью. А в субботу Мария Фернандес пригласила нас к себе, и официально расторгла наш договор о сотрудничестве.

Для меня это было шоком. Почему?! На мой вопрос, получил исчерпывающий ответ. Я слишком плохо воспитан, слишком дерзко разговариваю, и совсем не уважаю людей старше себя по возрасту и положению. До этих слов я ещё как-то пытался объяснить, даже извиниться хотел, но после слов о моем "положении", я все понял. Я — мужчина! Даже больше того, — я молодой мужчина! Ольга просто не могла вынести того, что я, такой молодой, и я, — такой парень, пытаюсь учить ее, — такую женщину. Это меня добило окончательно. Бабы — дуры, и этим все сказано. Да будь я на ее месте, я бы только радовался тому, что есть люди, умнее меня, которые подскажут, как заработать. И ведь не о копейках речь идёт, а о миллионах! Но раз им мой пол в глаза лезет, что ж… Дело ваше. Договор был расторгнут, Ольга демонстративно выплатила мне мою долю в их предприятии, — тридцать тысяч золотых, — и мы расстались. Маловато, как по мне, но качать права мне показалось противным.

Теперь Ольга с Энрике отдельно, Люси с "Мехом" — отдельно. Марию жалко, все же она так ратовала за наш успех, так волновалась о Выставке, и так радовалась нашему триумфу. И что теперь? Пойдет против своей дочери? Встанет на сторону сопляка-мужчины, которого его дочь чуть ли не в измене обвиняет? Эмоции у нее были, но такие… усталые. Вроде как ей все равно, кто прав в нашем споре. И что со старушкой стало?

Люси собирается переезжать. В автосервисе становится тесно, да и открыт он всем глазам. В пригороде она присмотрела небольшой пустырь. Там сейчас идут подготовительные работы, а весной начнется строительство рабочих цехов. Пока что их будет только два; один сборочный, другой, — склад. Но территорию можно прикупить, места там хватит. Поделиться что-ли с ней идеей конвейера? Да нет, рано ещё. Полсотни байков можно и на коленке собрать. Так что я молчу, да и Люси посещает нас все реже и реже. У нее свои заботы, у меня свои. По поводу нашего разрыва с Фернандес, она переживала не особо. Найти грамотного конструктора-чертежника проблем нет. Уже через пару дней Люси по телефону сообщила, что подумывает выкупить "Мастерские Алваро", причем вместе с персоналом. Под это дело она решила взять кредит в банке. Когда я услышал о кредите, меня немного перекосило, и я спросил, сколько ей надо. Оказалось, около ста тысяч. Сто тысяч за возможность собирать мотоциклы, а мне Ольга отдала всего тридцать! Сколько же сейчас стоит предприятие Энрике?