Он уже почти принял предложения товарища Тока сменить гражданство и поработать Премьер министром в Туве. Можно, ведь, отговорить Генсека вступать в состав СССР, по крайней мере, до смерти Сталина, и все эти репрессии, растянувшиеся на два десятилетия пережить вдали от эпицентра. Помочь избежать не получится. Это жизнь, а не фантастика, хоть самому бы уцелеть, а то явно не те у него покровители. Скоро их всех пересажают. И перестреляют.

Вот сейчас лежал, вдыхал аромат волос жены, прислушиваясь к её равномерному дыханию, и строил планов громадьё. Первым делом, нужно будет ликвидировать все колхозы, особенно аратские. Пусть люди спокойно, как и тысячу лет назад пасут свои стада. Только нужно чуть помочь товарищам аратам. Теперь есть сапфиры, и можно будет, превратив, даже пока не огранённые, в рубли, ну, не в доллары же, закупить у Монголии лошадей, яков, коз, и прочую живность. Совсем бедным аратам выдать понемногу и пусть благоденствуют. Нойонов и прочих ханов теперь нет, мест для выпаса животных при таком малом населении полно. Живи и процветай. Вот и пусть процветают, и не вмешиваются в процесс превращения Тувы в коммунистическую страну. В прямом смысле этого слова. Тратить деньги на вооружение не надо. Нужно вести себя, как Батька в течение всех тридцати лет, обещать создать Союзное государство, в данном случае войти в состав СССР, и под это дело получать всякие ништяки от большого северного брата. Геологов, вот, надо. Оборудование для новой электростанции. Закупить или выпросить немного тракторов в Америке. Много пока и не надо. Русских не так и много. Если всё правильно преподнести Генсеку, то можно вместо колхозов артели наладить. Если трактора будут, то это не сложно. Плохо с горючим. И скоро война и нефти от СССР не дождёшься все эти годы. Но Брехт ведь помнил, что в Германии во время войны делали горюче из угля. То есть, нужно у СССР попросить или купить всех химиков осуждённых и даже договориться, чтобы расстрелы им заменяли на пожизненную высылку вместе с семьёй в Туву. Оборудование? Успеть до войны купить в СССР или Штатах. Дальше. Нужны металлурги – тоже из заключённых. Там лучшие. И нужны энергетики. Если есть самородная ртуть, то сам бог велел изобрести или, если уже изобретены, то наладить выпуск люминесцентных кварцевых светильников и выпрямителей тока с жидким ртутным катодом. Стекло. Ну, песок везде есть. А выпуск соды? Ничего сложного, если будет уголь, то всё в наших руках.

А ещё, насколько помнил Брехт ту книгу Ефремова, то здесь в каждой речке золото. Нужно купить у американцев драги. И даже драги со специалистами, там сейчас только начали из кризиса выбираться, и найти рабочих и инженеров будет не сложно. Только золото нужно не в виде песка и самородков продавать, а в виде монет и украшений. Если есть сапфиры, то должны быть и другие корунды. Получается, можно создать бренд – «Золотые украшения с природными самоцветами из сердца Азии». Видел же Брехт кучу всяких колец и серёжек, повспоминает, освоим и будем деньгу лопатой грести. Стоп. Выходит, что из Бельгии нужны ювелиры на первое время. Опять, стоп. Там же скоро начнётся истребление евреев, их тоже нужно выкупить у Гитлера. Пока же СССР, вроде как, во вполне мирных отношениях с Германией. Нужно успеть этим воспользоваться …

– Эй, хозяева, поднимайтесь! Товарищ Брехт! Тебе телеграмма пришла, – забарабанил в окно Петрович – посыльный на местном телеграфе.

Событие сороковое

Увидев спящую принцессу, принц оценил ее внешность и тихо вышел из спальни со словами: «Пусть спит, бедняжка».

– Чем бы занималась принцесса Диана, если бы ожила?

– Скреблась ногтями о крышку гроба…

Иван Яковлевич сидел перед чёрным аппаратом телефонным и гадал, кому чего опять из-под него надо. В утренней телеграмме было только несколько слов. Быть у телефона в представительстве в десять по Москве. Если четыре часа добавить, то получится два часа дня. Звонили и раньше. И самое интересное, что по важному поводу почти никогда. Пока усиленно строили асбестовую фабрику, то интересовались темпами строительства. Пару раз просили написать статью в одну из центральных газет про армию Тувы и про процесс построения социализма в Аратской республике. Потому не сильно и переживал сначала. Была статья в приехавшей с опозданием в две недели газете «Правда», что арестован Тухачевский. Клеймили. Потому немного опасался, всё же под пытками сболтнуть чего маршал может, лишь бы не сували паяльник лишний раз, а нет, тогда ещё так не работали. Просто били по печени и почкам. Так вот, чтобы лишний раз не получить по почкам мог и для количества маршал вспомнить и о Брехта. Тем более, фамилия нарицательная и легко запоминающаяся.

Всё, решил, Иван Яковлевич, сегодня же … А, ну да, воскресенье! Завтра же, нужно идти к Генсеку и соглашаться сменить гражданство и должность. Пришёл заранее, дома места себе не находил, чего-то сердце подсказывало, что это не простой звонок, и ничем хорошим он не кончится. Шёл по дерев… Шёл по Столице с веточкой берёзы и отмахивался от комаров. Эти жужжалки – пищалки почти кончились, всё же август, но тут вдоль реки ещё хватало этого добра.

Пришёл, на брегет от Карлуши Фаберже глянул, и огорчённо вздохнул. Стрелки приклеились. Ещё и часа нет. Ну, вместо прогулки медленной получилась почти пробежка, и сам не заметил, как на быстрый шаг перешёл. И мысли и комары подгоняли. Пришёл, сел и стал гипнотизировать телефон, предлагая ему добровольно выдать страшную тайну, зачем и кому он там, в Москве, проклятой, понадобился. Все беды от Москвы.

Не хотел чёрный выдавать. Иван Яковлевич пересел на самодельный диванчик и, вытянув ноги, прикрыл глаза. Поспать часик? Не получалось, шёл в голове непрерывно ролик из фильма Михалкова, где следователь в НКВД ему по пальцам молотком лупит. Ну, жалко же пальцев. Запасных нет. И всё же отключился, видимо, так как звонок аж подбросил.

– Полномочный Посланник СССР в Тувинской Народной Республике Иван Яковлевич Брехт. – Постарался чётко представиться, чтобы голос не дрожал.

– Сейчас будете говорить с первым заместителем наркома обороны СССР маршалом … Егоровым. – Фу, ажнать испугался на слове «маршал», подумал, что Тухачевского вернули. А тут Егоров, не много знал об этом маршале, кажется, через год расстреляют, а сейчас, вон, на повышение пошёл. Радуется, наверное, вечно был недоволен своими вторыми ролями и трындел об этом в каждое подставленное ухо. «Разве Вы не знаете, что когда речь заходит о гражданской войне, то все везде и всюду кричат до хрипоты, что все сделали Сталин и Ворошилов, а где же я был, почему не говорят обо мне?! Почему борьба под Царицыном, создание Конной армии, разгром Деникина и белополяков приписывается только Сталину и Ворошилову?!» Вот, не трындел бы, может, и выжил. Будённый же с Ворошиловым пережили эти лихие годины. И доживут до глубокой старости.

– Товарищ Брехт. Я тут не так давно пообщался с комдивом Мерецковым и потом с комиссаром Берзиным. Они предлагают отправить вас в Испанию для проведения разведывательных и диверсионных операций. Хвалят вас. Что скажите?

Мать же ж, твою же ж! Советчики хреновы. Обоих сегодня – завтра арестуют, правда, Мерецкого потом выпустят. И он даже маршалом Победы станет. Получит один из немногих совсем орден «Победы». Так, что-то нужно пока ещё живому маршалу Егорову сказать.

– Если партия пошлёт, то я с радостью окажу помощь в борьбе с фашизмом братскому испанскому народу. Только (как его звать-то?) … Только (А – Александр Ильич) Александр Ильич я сейчас не состою в РККА, уволен в запас. Сейчас я служу в наркомате иностранных дел. – Может, прокатит. А завтра на поклон к Генсеку Токе.

– Я переговорил с Литвиновым. Ерундовый вопрос. Негоже таким боевым командирам штаны просиживать. Решим вопрос в течение нескольких дней. Пришлют тебе замену. Ты же полковник?

– Так точно, товарищ маршал.

– Хорошо себя покажешь в Испании, двинем в комбриги. Собирай вещички… Да, полковник, чуть не забыл, Мерецков о каких-то твоих особых диверсантах говорил. С собой возьми. Сколько их?