Все началось с того момента, как я вышел на пенсию. Хотя я всеми силами и оттягивал этот день, но в итоге, он все же наступил. Оказалось, что я зря боялся. Пенсия, это не приговор, а скорее начало новой жизни, но при этом, ты полностью свободен от каких-либо обязательств и обязанностей. И сейчас совсем ненужно вставать с первыми петухами, не обращая внимания на погоду, заводить свой старенький автомобиль и мчаться, не успев продрать глаза, на службу, стараясь попасть туда к общему подъему, или хотя бы до приезда командира. Не нужно выслушивать выдуманные им претензии, и вытянувшись во фрунт, поедать глазами начальство, создавая вид 'лихой и придурковатый, дабы разумением своим начальство не смущать'. И вообще, можно послать всех в далекое пешее путешествие, а самому завалиться на диван с книжкой. Попить пивка, или влезть на полдня в интернет, не оглядываясь при этом по сторонам, и не прислушиваясь к тихим шагам, крадущегося командира, мечтающего поймать тебя, не за составлением планов по ремонту техники, а играющего во что-то, по его мнению, неприемлемое, на служебном компьютере. В общем, лепота. Правда эта лепота, довольно быстро надоедает, особенно если привык, совсем к другому образу жизни, но пару-тройку дней, я все же выдержал. А уж после, занялся тем, к чему и готовился все последнее время. Тем более что все необходимое для этого было заранее приготовлено и заблаговременно перекочевало из складов и гаражей родной в\ч, в еще более родной гараж и сарайчик. И кстати все это не было украдено, наоборот, все честно списано и выкуплено по остаточной стоимости с одобрения и по прямому приказу командира части, который, тоже немало поимел от этого, впрочем, не буду вдаваться в интимные подробности. Да и не нужны они никому.

Пару лет назад, когда я только-только, начал задумываться о предстоящей пенсии, у меня возникла идея. А почему собственно я должен сидеть дома, или устраиваться на какую-то другую работу? Только ради того, чтобы чем-то себя занять? Пенсии должно быть достаточно, по моим прикидкам, сумма набиралась вполне приличная. Семьи у меня нет. По молодости попытался ее создать, но служба не способствует ее сохранению, тем более, когда единственные волосатые руки, которые у тебя есть, твои собственные. Не знаю, на что уж рассчитывала, моя подруга, когда выходила за меня замуж, но через полгода совместной жизни, она попросту сбежала, даже не оставив записки. А еще спустя два месяца прислала по почте повестку в суд, на развод. Я не поехал. Тем более что ни нажитого совместно имущества, ни детей у нас не было. Просто написал письмо, о том, что не возражаю, заверил в штабе, и отправил его в народный суд.

Лет через десять, я отдыхал в каком-то санатории, и во время отдыха, заехал в небольшой городок, находящийся неподалеку. Прогулявшись немного, я захотел подкрепиться, но увы, город был настолько мал, что в нем не нашлось места, для самого захудалого кафе, а может я просто не смог найти его. Пришлось идти в продовольственный магазин. Найдя его, я вошел, окидывая взглядом полупустые витрины, уставленные банками с морской капустой, и увидел за прилавком ее. Похоже, она тоже сразу узнала меня, потому как смутилась и спрятав лицо в ладонях постаралась нырнуть в подсобку, но я все же успел разглядеть, ее сильно расплывшуюся фигуру, и лиловый синяк, украшающий левую половину ее лица.

Усмехнувшись про себя, я купил то, что было нужно и, вышел из магазина. Больше, я ее ни разу не видел.

После развода, у меня были конечно попытки остепениться, но увы, они не увенчались успехом. Рекордом стал год совместного проживания гражданским браком, и после этого я вообще, забросил любые попытки создать семью. Видимо, не создан я для того. Да и привык уже как-то обходиться. С женщинами я иногда все же встречаюсь, но это происходит достаточно редко, и без долгосрочных обязательств.

Больше всего, конечно из-за этого переживала мама. Особенно, когда я приезжал в отпуск, погостить у нее. Тут же начиналась суматоха, меня почти ежедневно или водили, по различным знакомым, или наоборот кандидатки приглашались к нам в дом, но в итоге, видя, что все потуги пропадают даром, мама махнула на меня рукой и переключилась на младшего брата, который к тому времени стал уже взрослым. Сестра еще раньше вышла замуж, но несмотря на многочисленные мамины просьбы не принимала участие в подсовывании мне девиц.

Братик же, в один прекрасный момент просто привел в дом свою подругу и поставил мать перед фактом, сказав, что они только что расписались. От неожиданности, мама так и села. Благо, что нашлось куда. А когда узнала, что Серегину жену зовут Эльвира, то просто схватилась за голову, повторяя одно слово: 'Татарка'!

Мама, всю жизнь слыла ярой 'националисткой' всячески отваживая нас от любых попыток сблизиться с кем-то, кто, по ее мнению, не удовлетворял выдвинутым ею требованиям. В первую очередь это касалось национальности. Причем национальность определяла именно она, порой меняя фамилию до потери смысла. Например — Каёмова, у нее превращалась в Каюмову, тут же становясь узбечкой. Белова тут же превращалась в мордву или чувашку. Белоруска — Стоянович, тут же превращалась в еврейку. И если она сказала, что моя подруга скажем еврейка, то ее уже не убедишь в обратном, пусть даже во всех документах, будет написано, что она русская. Правда, Серега, мой младший брат, ее несколько успокоил, сказав, что это просто имя такое, а на самом деле, она не татарка, а немка. И фамилия у нее Зейдлиц.

'Хрен, редьки не слаще!' — резюмировала мама, но вроде бы смирилась. Ровно до того момента, как у Сереги родился сын, которого назвали Герхардом. Хорошо хоть меня в это время не было там, а то досталось бы и мне заодно.

Уже позже, когда я вновь появился в родительском доме, мне все же пришлось выслушать все претензии, накопившиеся у мамы, к брату и его жене. Понимаю, что я здесь ни при чем, но только, чтобы лишний раз не расстраивать маму, пришлось это выслушивать, при этом ни один раз.

Особенно запомнилось ее:

— Ты представляешь?! Герхард Сергеевич Искандер! А дети будут Герхардовичи! Тьфу ты! Язык сломаешь! — Повторяла она изо дня в день, чаще добавляя, — Это ты во всем виноват! Нет, чтобы жениться, как все нормальные люди, семью создать! А ты…

— Мам, — я пытался вставить хоть слово, — но ведь — Искандер, тоже нерусская фамилия!

— С чего это нерусская?! Твой прадед был исконно русским человеком! И взял эту фамилию, в честь Александра Македонского, который когда-то прошел по этим землям. А заодно, и в отместку своей семье, которая сослала его сюда, оклеветав из политических соображений. Вот и он сменил свою фамилию на эту.

В конце концов, мне это надоело и, сославшись на вызов, который по старой дружбе мне устроил сослуживец, я уехал на службу. Ладно бы все эти разговоры, ограничивались Серегиной семьей, это я как-то бы стерпел, но ведь с каждым моим появлением, вновь заводится разговор о моей службе. Казалось бы, прошло уже столько лет, и пора бы смириться с этим, но нет, и с каждым моим появлением, опять начинаются старые попреки, что я променял свое 'блестящее будущее' на армию, которая мне ничего не дала. Хотя я считаю совсем иначе. Да, я не стал ни музыкантом, ни даже офицером, как хотела того моя мама, но ведь моя работа мне нравится, приносит, какое-то удовлетворение, стабильную зарплату, уважение, так чего же еще желать лучшего?

Со службой мне можно сказать повезло. В армию меня призвали в 1980 году. К тому времени у меня на руках уже были водительские права и диплом автомеханика. Мне повезло в том, что военком, хорошо знал мою мать, поэтому, когда проходило распределение, он подмигнул мне и показал большой палец намекая, что все будет хорошо.

Капитан, сопровождающий десяток призывников к месту службы, высадил нас на каком-то полустанке, среди бескрайних Казахстанских степей. Небольшой поселок, состоящий из глинобитных домиков, огороженных высокими глиняными дувалами притулился возле железнодорожных путей. Несколько чахлых деревцев непонятного вида, и кое-где пробивающаяся, уже выгоревшая на солнце трава. Слева от станции расположился небольшой домишка с мутными стеклами окон и корявой надписью вырезанными из жести буквами, над входом — 'Гастраном'. Именно так, с ошибкой во втором слоге. Полуразрушенная платформа и вымазанное известью здание станции, с небольшим пыльным залом ожидания, со сваренными из полудюймовых труб скамейками, окрашенными половой краской, из-за чего было не слишком понятно, то ли они окрашены, то ли просто заржавели. И гордой надписью над входом 'Вокзал — Кары-агач'. Вот, похоже, и все достопримечательности поселка. Пыльные улицы, кое-где отсыпанные щебнем, похоже не знавшие асфальта со времен основания. Покосившаяся вышка водонапорной башни, и грустный ишак, запряженный в арбу, на автомобильных колесах, уныло жующий выгоревшую на солнце траву.