— Начинаете шантажировать, чтобы родные не тянули со сбором денег? — Сощурилась успокоившаяся и тоже пытающаяся меня читать красотка.

Что разум у нее острый я ранее уже отмечал.

— Нет, — усмехнулся я. — Сказано без всякой задней мысли. Но ход ваших размышлений мне нравится.

— Тогда не будем тянуть, — мягонько так попыталась перехватить инициативу в разговоре фрейя Айлин. — Мне нужны бумага и писчие принадлежности, гонцом можно отправить одного из выживших в замке кнехтов. На какой выкуп вы рассчитываете?

— Давайте не будем торопить лошадей. — Покачал я головой. — Чтобы назначить достойный такого бриллианта выкуп и вернуть вложенные в вас деньги мне нужно как минимум сунуть нос в финансовые документы фьефа. Вы же не хотите, чтобы я назначил непосильную для вашей родни цену? Изучением документов я займусь не раньше, чем завтра.

— Как серьезно подходите к делу, — поморщилась пленница, — чувствуется хорошее образование.

— Не жалуюсь, — согласился я.

— И что же столь хорошо образованного благородного господина толкнуло на дороги войны? — Типа так между делом поинтересовалась собеседница. — Лейтенант наемной роты не мелковато для ваших талантов?

— Я же не спрашиваю кто в вашей семье настоящий глава и будете ли вы сильно опечалены если ваш супруг не переживет этой войны. — Поддел я ее в ответ, заставив еще разок сжать кулачки. — Позвольте и мне сохранить толику загадочности.

— Языком вижу, тоже умеете работать! — Чуть подумав как бы вернуть удар, снисходительно признала фрейя, еле — еле не заставив меня подавиться от смеха. Средневековая красавица очень сильно недопонимала, как только что сильно подставилась под пошлый юмор земного двадцать первого столетия.

— Только когда побреюсь. — Все же не удержался я от пошлого смешка и циничной ухмылки. Моя прекрасная собеседница в подразумеваемой теме оказалась темна и наивна, но, не поняв о чем я, тем ни менее насторожилась, всем этим став еще привлекательне, чем была. — Жизненный опыт, прекрасная фрейя. Хороший жизненный опыт.

И резко стал очень серьезным.

— Осталось только обговорить условия вашей спокойной и комфортной жизни.

— Говорите, фер Вран. — Царственно кивнула фрейя Айлин, уже не показывая никаких эмоций.

— Первое условие, — какое бы у вас не было отвратительное настроение, на посторонних его не выплескивать. Для этого у вас собственные слуги есть. Иначе плохо для вас дело может кончиться. Рубанет по злобе, какой ни будь дупликарий за оскорбление и окажется, что он мне всего лишь десять золотых должен. Для нас с вами будет очень обидно.

— Это приемлемо. — Недолго обдумав, снизошла до своего согласия фрейя.

— Замечательно. Второе условие. Хотите спокойной жизни без неприятностей — выполняете, что вам говорят и не стоит планировать побег. Если попытка окажется неудачной, пусть уже ваша фантазия подскажет, что с вами, попытавшейся меня обмануть и лишить вложенных в вас средств, моя злость решит сделать. Тем более что побег сам по себе от неприятностей вас весьма вероятно не избавит. Поверьте мне, главарь лесной фратрии будет гораздо более неприятным похитителем, чем я. — Для пущего эффекта я как можно более мрачно усмехнулся. — Во всех смыслах. Да и многие благородные господа недалеко от таких разбойников ушли. Хотя в этом вы мне, наверное, не поверите.

Женщину передернуло, видимо я был достаточно убедителен.

— Я вас услышала.

— Пожалуй, все. Ничего особенно сложного, не так ли?

— Это действительно все? — Откровенно удивилась и вроде бы даже немного обиделась фрейя Айлин. — И даже никаких требований погреть вам постельку не будет?

— Вот женщины! — Бессильно развел я руками. — Пристаешь — подлец и негодяй, не пристаешь — преступник! Песни о любви у полога вашей палатки для начала устроят? Потом будем об этом думать.

Откровенно сказать я считал, что она опять начнет сжимать кулачки или ставить пальчики на манер тигриной лапы и даже угадал, первой реакцией было именно эта. Однако буквально в следующую секунду до фрейи дошел полный смысл фразы, пленница замерла, как-то разом расслабилась и неожиданно подарила мне короткую растерянную улыбку.

Я мысленно коварно потер руки. Психологический контакт у нас без сомнений налаживался. У дамы помимо мозгов и со здравым смыслом да чувством юмора оказывается, все было неплохо. Даже как-то немного подозрительно! Из местной Красной Книги, наверное, эта женщина. В заказнике каком-то воспитывалась.

— По лагерю и вы, и ваши служанки сегодня старайтесь не ходить даже в сопровождении. Рота будет в дымину пьяная, стоит избегать возможных неприятностей. Если вам что — то понадобится, обращайтесь к парнишке, что нас стережет — Нейлу, или другим моим слугам. Они за вами присматривают, так что всегда будут рядом. Если ночью в палатку кто — то вломится, зовите на помощь и смело можете зарезать негодяя. Ничего ни вам, ни вашим слугам за это не будет.

— А если этим негодяем будете вы? — Осмелев, усмехнулась фрейя Айлин улыбкой Джоконды.

— Все равно стоит попробовать. — Утвердительно кивнув, я вернул ей такую же улыбку. — Хотите, верьте, хотите, нет, но ни разу в жизни не брал женщину силой. Не думаю, что ваша красота заставит меня потерять голову настолько, чтобы изменить этому жизненному принципу.

Дама деланно удивленно шевельнула бровкой. Я, сделав вид, что этого не заметил, продолжил фразу:

— Ну а если вино все же окажется сильнее, то у вас будет нож. Получите хороший шанс исполнить свои сегодняшние угрозы.

— Я запомнила, — на удивление мило улыбнулась рыжая красавица и вышла, вот я уверен умышленно напоследок крутнув передо мной задом.

Из объятий морфея меня выдернул страшный вопль Нейла Даннера у входа в палатку:

— … Ваша Милость! Ваша Милость! Нападение! Нападение! На нас напали!

Подтверждая его слова, где то неподалеку ржали кони, страшно кричали люди и метались по ткани палатки отсветы пламени.

На вино вечером, как бы ни угрожал фрейе, я не налегал и покушал за ужином довольно плотно, так что остатки хмеля улетучились в мгновение ока. Рука сразу же нащупала опорный столб и нашла у его основания кресало с светильником.

Первой дилеммой после того как я оделся стали доспехи — следовало очень быстро выбрать между надеваемой одним движением, но несколько уступающей бригантине по уровню защиты кольчужной рубахой и упомянутым бригантным доспехом. Последний давал несравненно большую защищенность, но требовал больше времени и по возможности помощи при надевании.

— Кольчугу давай, — скомандовал я пажу, решив не терять времени. Крики, ржание, вопли, звон железа и издали узнаваемое хэкание были уже совсем рядом.

Даннер сунул мне в руку обычно носящуюся под курткой титановую кольчугу и подождав пока я ее накину, без команды подал подшлемник с хауберком, оставив шлем и ремни с кинжалами и малым мечом у себя в руках. Толковый парнишка тоже сообразил, что бригантину надеть я уже не успеваю. Сам шлем, я накидывал уже на бегу, крик Эмриса «Ваша Милость, на помощь!» не оставлял мне ни секунды на раздумья.

Нападавшие определялись легко и просто. Всадники в светлых жупонах, опознавательных накидках поверх доспехов, с факелами в одной руке и мечами в другой шинковавшие мечущихся спросонья солдат и замковых женщин, для идентификации особого мозгового штурма не требовали. Не меньше половины из жертв, с вечера перепившись, сейчас возможно даже плохо понимала, что творится вокруг.

Буквально сразу же у меня появился поклонник, попытавшийся секануть мечом. Не испугавшись попытавшейся меня хватануть зубами лошадиной морды, я ушел в сторону и подсек передние ноги коня взмахом цвайхандера. Вылетевшего из седла всадника без каких-либо колебаний приколол Даннер, пропоров ему шею весьма квалифицированным колющим ударом под обрез шлема.

Второй кавалерист оказался рядом. Четко определяемый палаш при ударе скользнул по клинку к рикассо. Шаг в сторону, разворот, удар, страшный вопль и шарахнувшийся от меня конь унес оседающее в седле тело. Мысленная отметка — этот уже не жилец, обширное кровотечение из бедра сейчас остановить будет некому.