За семь лет я побывала во многих странах, куда отправлялась в командировку вместе с Матвеем. Он устроил меня в свою фирму внештатным сотрудником и исправно платил зарплату, позволяя являться на работу не чаще чем раз в месяц.

Что же касается личной жизни… Ну, тут всё сложно. Я так и не подпустила за всё это время ни одного мужчину, ни к своему телу, ни к своему сердцу. Хотя для всех окружающих — я была без ума от своего мужа. И только мы вдвоём знали, каково мне приходилось на самом деле. Но то было по первости. Вскоре я привыкла постоянно притворяться. Даже научилась жить с этим. Ещё бы родственники со стороны мужа не наседали со своими намёками по поводу детей, то было бы всё вообще хорошо. Раз за разом они тонко, но очень ёмко намекали на то, что хотят поняньчить внуков, особенно усердствовала в этом свекровь, но мы с Матвеем на эти нападки лишь молча закатывали глаза и переводили тему. Только это мало помогало…

Вот и сейчас закрадывалось у меня подозрение, что это опять Лидия Ивановна пожаловала. Только она может уговорить Фёдора Анатольевича названивать в нашу квартиру в такую рань.

— Да иду я, иду! — недовольно крикнула на раздражающую трель. Меня конечно, никто не услышит, но мало ли. — Подождите пару минут!

Накинув халат, поплелась к телефону.

— Да? — спросила угрюмо, с трудом подавив зевок.

— Оксана Викторовна, простите за столь ранний звонок, — виновато начал оправдываться наш консьерж. Я даже по голосу слышала насколько ему неудобно передо мной, но видимо посетитель оказался слишком уж «настырным», чтобы не разбудить меня в столь ранний час, — но тут к вам… посетительница.

Ну точно, свекровь! Только что-то рановато.

— … говорит, что ваша сестра, — прервал мои мысли голос Фёдора Анатольевича, — Абрамова Лана Викторовна…

А вот это было странно. Уже два года как я не общалась со своей семьёй, обвиняемая отцом во всех его неудачах. Он был убежден, что это я подговорила Матвея разорвать все отношения с его фирмой, и поэтому запрещал даже вспоминать о том, что когда-то у меня была семья. А тут такая неожиданность. Да ещё с самого утра. Как бы не случилось чего плохого!

— Да, это моя сестра, — поспешила заверить консьержа, — пусть её пропустят.

— Хорошо, я передам на входной пост.

Элитная многоэтажка с охраняемой дворовой территорией — место жительства для высокопоставленных чиновников и просто богатых людей — поэтому попасть так просто сюда нереально. Вот и Лану тормознули прямо у ворот. Теперь, пока она доберётся до входа, а там и до нужного этажа и нашей с Матвеем квартиры, пройдёт минут пять-десять, как минимум. За это время я успею немного привести себя в порядок.

Звонок в дверь раздался как раз тогда, когда пропиликала кофеварка, повещая о том, что кофе готов.

Немного нервным движением расправив невидимые складки на домашнем платье, пошла открывать.

За два года Лана практически не изменилась. Если только похорошела и стала более женственной что ли? Идеальная причёска — локоны уложены один к одному, идеальный макияж и идеально севшие по фигуре джинсы с блузкой, подчёркивающие самые привлекательные и выдающиеся места.

У меня так никогда не получалось. Даже имея прилично денег, я не могла выглядеть лучше, чем сестра.

— Привет, — выдохнула, отступая от двери, чтобы Лана могла войти.

Но она отчего-то медлила. Рассматривала меня. Слишком пристально и долго. А затем неожиданно сорвалась с места и бросилась ко мне. Думала, будет бить за что-то, но Лана повисла на мне и уткнувшись куда-то в основание шеи, всхлипнула жалобно:

— Оксан, спаси меня!

Рассказывала о случившемся Лана только спустя полчаса, сидя на кухне и грея руки об третью чашку кофе. Хотя у неё, в отличие от меня, никогда не мёрзли ладони — это был мой бич.

— После того, как фирма твоего Матвея разорвала все контракты, отец попал на крупную сумму денег. И чтобы не обанкротиться окончательно, он… он… он решил, что может меня продать! Так как это сделал с тобой!

Чашка в руках сестры затряслась сильнее, грозя вылить через край всё своё содержимое. Пришлось её практически вырывать из трясущихся рук. Лана была на грани истерики. Крупные слёзы текли по её щекам, а саму её колотило.

О да, я помнила, каково было мне, когда узнала о своём «женихе». И я как никто другой понимала страдания сестры.

— И кто он? — прижимая Лану к себе, спросила сокрушённо.

— Какой-то очередной денежный мешок. Не помню фамилию, но… но он старше меня! На целых шесть лет!

М-да, многовато, конечно, но…

— Смею напомнить, что Матвей тоже старше меня на пять лет, — я ещё не успела закончить данную фразу, как на меня возмущенно вскинулись.

— То есть ты предлагаешь мне смириться?! А если он какой-нибудь тиран и деспот? Это тебе повезло с мужем!

— Так, Лан, успокойся! — одёрнула я разошедшуюся сестру. — Тебе вообще-то уже двадцать два. А ведёшь себя как малое дитя. Ты бы сначала посмотрела…

Меня вновь перебили.

— Ты серьёзно? Посмотреть?! — обиженно всхлипнула эта страдалица. — Я думала, что ты меня поймёшь, а ты… Зачем я вообще к тебе пришла?

— Сядь! — рявкнула, когда меня оттолкнули и попытались встать, чтобы гордо и обиженно удалиться.

Лана вздрогнула, не ожидая от меня такого тона, но подчинилась, только смотреть продолжала исподлобья.

— Я тебя выслушала и понимаю твои чувства. — Сказала спокойнее, усаживаясь рядом, и чтобы занять чем-то руки, обхватила чашку сестры. — Но я не понимаю, чем я могу помочь тебе?

— Ну… — ненадолго замялась Лана, заставляя меня понервничать, — можно я поживу у тебя? Точнее у вас с Матвеем. Тут охраняемая территория и никто просто так попасть не сможет, тем более отец и этот… жених, чтоб его! Пожалуйста, Оксан! Ну ты же знаешь, каково это, выходить замуж за нелюбимого!

О да, знаю. Но стараюсь забыть. Все семь лет стараюсь. Выходит не очень. А сестра попала по больному месту, словно знала, куда нужно надавить. И ведь глаза такие невинные и умоляющие…

— Мне надо… с Матвеем поговорить… — растерянно пробормотала, уже понимая, что сдалась под напором этой мелкой манипуляторши. Хотя какая она мелкая? Уже двадцать два года, а всё надеется, что я, как старшая, разрешу все её проблемы. Мои бы кто-нибудь разрешил…

Дальше мою мысль заглушил радостный визг.

— Оксаночка, ты самая лучшая!!!

В тот момент я ещё даже не догадывалась, чем обернётся моя доброта…

***

Матвей даже не удивился, когда пришёл вечером домой и застал Лану у нас в гостях. И согласился на то, чтобы она какое-то время пожила в нашей квартире — благо та была достаточно просторной и с лёгкостью могла вместить всех нас троих.

Так наша странная семья увеличилась ещё на одну персону. И всё бы хорошо, да только проблемы это не решило.

На второй день пребывания Ланы, ей стали названивать родители. Она поначалу брала трубку и что-то пыталась объяснить, доказать, но её никто не собирался слушать. Были уговоры, а после угрозы — как знакомо! — но сестра оказалась упорнее меня. И более предусмотрительной. Поэтому, если и был у неё любимый человек, то родители о нём даже не догадывались. И надавить не могли. В итоге всё сводилось к очередному скандалу. А после Лана просто перестала отвечать на звонки от родителей.

Тогда звонить стали мне.

— Если у тебя осталась хоть капля совести…. — шипела мне в трубку мама, — вразуми свою сестру. Ты и так подгадила нам жизнь, теперь и за Лану взялась?

Это было неприятно. Хуже того — это было больно. Её слова ранили меня, жалили острыми иглами ненависти, которой я не заслужила.

Ведь не я виновата в проблемах отца. Но мама почему-то думает иначе. Странно ещё, что Лана до сих пор оставалась на моей стороне. Как она сама призналась: она просто не поверила отцу. А уж Матвей и вовсе открыл ей на всё глаза. Хорошо ещё, что остались родные люди, которые верят в меня.

— Чего молчишь? Язык проглотила? — голос в трубке набирал обороты, выжигая всю душу. — Как подговорить своего муженька перекрыть нам доход, так это быстро, а как отвечать за свои поступки, так и сказать нечего, да?! Из-за тебя мы теперь живём в такой дыре, что даже подумать страшно! Как ты могла так с нами поступить?! Мы нашли тебе нормальную пару, обеспечили хорошую жизнь, и чем ты нам отплатила?!