— Какой неожиданный визит! — почти весело проговорил он. — А я вот, видите ли, приболел...

— А еще говорят, что на преступлениях не разбогатеешь, — пробормотал Малко, кивая на поднос.

Комната служила не только спальней. В углу стоял массивный письменный стол, а напротив одного из трех высоких окон — рояль. Пушистый голубой ковер и синие шторы создавали довольно интимную атмосферу. Для «художника-оформителя» Курт жил довольно неплохо.

На лакированной крышке рояля простодушно расположился белый лифчик. Курт проследил за взглядом Малко и открыл рот, собираясь что-то сказать, но тут сбоку открылась стеклянная дверь, и из-за нее вышла очаровательная брюнетка, завернутая в полотенце. Нимало не смутившись, она улыбнулась Малко, подхватила лифчик и мгновенно исчезла, как джинн из волшебной лампы Алладина.

— Я вижу, вы собираетесь красиво покинуть этот мир, — сухо сказал Малко Курту. — Шампанское, икра, красивая женщина... Будет кому закрыть вам глаза.

— Вы с ума сошли! — подскочил Курт. — Что вам нужно?

— Получить долг. Ваши люди убили девушку у меня дома.

— Но...

Малко присел на край кровати.

— Не притворяйтесь, Курт. Они погибли, но перед смертью рассказали все. Зачем вы приказали ее убить?

Слегка успокоенный ровным голосом Малко, Курт поднял глаза к потолку.

— Майн либер камерад, — насмешливо сказал он, — во всей этой истории я всего лишь скромный «оператор». Да, я дал... инструкции относительно этой девушки, но по приказу свыше.

— Кто отдал приказ?

Курт понизил голос:

— Уильям Коби. А ему — Дэвид Уайз.

— Зачем?

Наступило молчание, прерываемое лишь мелодией веселой песенки, доносившейся из ванной. Спустя некоторое время Курт медленно произнес:

— Я не знаю, зачем. Я просто подчиняюсь приказу. Как и вы. Я даже не был знаком с той девушкой. Мне очень жаль, если вас с ней связывало нечто большее, чем...

Но Малко его уже не слушал. В его голове лихорадочно метались мысли. Мариза погибла, потому что поехала с Сержем Голдманом. По предположениям Уайза, она могла ознакомиться с содержанием документа. Этого было достаточно, чтобы приговорить ее к смерти. Зная содержание документов, Малко не удивлялся приказу Дэвида Уайза. Вспомнив странное поведение Уильяма Коби, он спросил:

— А меня вам еще не приказали убрать? Курт поднял бокал с шампанским.

— Но вы же с нами, не так ли?

Его светлые глаза смотрели на Малко с самым что ни на есть невинным выражением, и Малко понял, насколько бесполезно мстить за девушку, убитую из соображений государственной безопасности... Курт прав. Мариза должна была исчезнуть, расплачиваясь за чужие грехи.

Почувствовав колебание Малко, Курт наставительно произнес:

— Живите, старина, пока живется. Не думайте о мертвых — они быстро забываются. Берите пример с меня: я каждый день пытаюсь взять от жизни максимум удовольствий. Кто знает, сколько нам еще осталось...

Малко понуро встал. Убивать Курта было бессмысленно. Курт прав: оба они — лишь орудие в чужих руках.

— И все же я надеюсь, что мы с вами больше никогда не встретимся, — холодно сказал Малко.

— Как вам угодно, — насмешливо ответил Курт. — Но раз уж вы выбрали эту профессию, не бойтесь испачкать руки.

— Поедем в «Эдем», — предложил Малко Кризантему, когда они вышли на улицу. — Ужасно хочется напиться...

«Эдем» с его уютной атмосферой считался одним из самых популярных баров в Вене. Они повернули на Рохенштайг, и Кризантем припарковал машину напротив универмага «Штеффель». Ни он, ни Малко не заметили черный «Мерседес-250», который следовал за ними от самого дома Курта фон Хазеля. В салоне находились четверо мужчин. «Мерседес» остановился на почтительном расстоянии от «ягуара»; его пассажиры остались внутри.

Малко устроился за стойкой из красного дерева и заказал водку с апельсиновым соком. Ему ни о чем не хотелось думать. Мигом управившись с первой порцией напитка, он заказал вторую. Кризантем, будучи истинным мусульманином, пил только сок.

Через полчаса Малко и здесь уже не находил себе места. Они расплатились и вышли.

— Нужно заехать в «Захер», — вспомнил Малко. — Ильза заказывала мне «захерторте»... Если забуду, мне не будет прощения.

Нарядный портье ресторана «Захер» подбежал к «ягуару» и услужливо распахнул дверцу. Малко и Кризантем вышли; Малко попросил портье поставить машину и вошел в просторный холл. Завсегдатаи ресторана — модницы и франты из «старого города» — еще не собрались. Малко уже подходил к витрине со сладостями, когда здание вдруг содрогнулось от страшного взрыва. Два больших стекла по обе стороны от вращающейся двери разлетелись вдребезги. Стоявший у входа швейцар в ливрее пролетел не меньше десяти метров и приземлился на колени трем почтенным американкам. Послышались вопли посетителей, травмированных осколками стекла.

Не сговариваясь, Малко и Кризантем бегом пересекли усыпанный осколками холл и выскочили на тротуар.

Прямо перед рестораном горел огромный костер, от которого поднимались в небо клубы черного дыма. В огне виднелись очертания искореженного «ягуара». У него отсутствовали двери и капот. То, что осталось от портье, висело на фонарном столбе в двадцати метрах от места взрыва. Несчастный был без головы и без одной руки. В этот момент к ним подбежал орущий водитель такси: на его капот только что упал погнутый руль с судорожно сжимающей его человеческой рукой... Капот «ягуара» застрял на балконе второго этажа. Рядом горело еще три машины.

«Ягуар» взорвался в тот момент, когда портье ставил его на стоянку у ресторана.

Вокруг собиралась толпа. Почти сразу же послышался вой полицейских сирен. Малко потянул Кризантема за рукав, и они тихо удалились с места происшествия. У турка нервно подергивалась щека, а Малко, несмотря на холод, покрылся потом.

Они добрались пешком до площади Оперы и остановили такси.

— Руппельштрассе, 27, — сказал Малко.

Это был адрес компании «Герц» по прокату автомобилей.

— Неплохая работа, — прокомментировал Малко. — Это было сделано, пока мы сидели в «Эдеме». Выходит, за нами следили от самого дома Курта. Следовательно...

Он не договорил, но Кризантем заботливо ощупал в кармане нейлоновый шнур. В свое время он, Кризантем, отправлял людей на тот свет за гораздо меньшие провинности.

— А что это было? — спросил он.

— Классический вариант, — пожал плечами Малко. — Берется пара килограммов циклонита и детонатор замедленного действия. Все это укрепляется на магнитной пластине и ставится под днище.

Такси остановилось перед прокатной фирмой.

— Этот мерзавец Курт получил приказ ликвидировать всех, кто имел отношение к проклятому чемодану, — заключил Малко, стоя на тротуаре. — А уж обо мне и говорить не приходится... Я ведь прочел документы!

Через пять минут они выехали из ворот фирмы на сером «Мерседесе-220».

— Заехать к Курту, что ли? — сказал Малко. — Может, он еще не догадался убраться из дома?

Перед домом Курта они не заметили ничего подозрительного. Дворецкий открыл мгновенно, но увидев, кто пришел, сразу посерел.

— Э-э... Их Светлости нет дома... Он...

— Сейчас проверим, — перебил его Кризантем, и дворецкий, помня его обхождение, прижался к стене. Дом действительно оказался пустым.

— Вернется он не скоро, — сказал Малко. — Ему уже наверняка известно, что в машине был только портье.

Они вышли на улицу. На прощание Кризантем хлопнул дворецкого ладонью по лбу, и тот основательно стукнулся затылком о стену.

Малко хотелось ворваться в посольство и до тех пор трясти Уильяма Коби за его модный галстук, пока тот не задохнется... Но что это даст? Ведь Коби — тоже исполнитель. А посол просто закроет глаза на все эти шпионские страсти. У него одна забота — лишь бы никто не запачкал его ковровые дорожки.

Приказы поступали из Вашингтона от людей, которые не отличались излишней сентиментальностью. Малко проклинал себя за наивность: уже давно следовало знать, что былые заслуги в его работе не могут служить гарантией безоблачного будущего... Гибель портье давала ему лишь часовую передышку, а затем все начнется снова. Единственное, что положит конец преследованиям — это смерть.