Так Ленин мог подавить волю любого члена партии, любого наркома, любого человека.

Вот что пишет в этой связи Н. Суханов: «Большевистская партия – это дело рук Ленина, и притом его одного. Мимо него на ответственных постах проходили десятки и сотни людей, сменялись одно за другим поколения революционеров, а Ленин незыблемо стоял на своем посту, целиком определял физиономию партии и ни с кем не делил власти»{1535}.

В целом, соглашаясь с Сухановым, вместе с тем должен высказать свое понимание расстановки политических сил в верхнем эшелоне государственной власти и роли в нем Ленина сразу же после октябрьского переворота. Это понимание сложилось в результате изучения многочисленных фактов из деятельности Политбюро ЦК РКП(б) и его «крестного отца» – Ленина. Они, эти факты, как нельзя лучше и убедительнее показывают, что с первых же дней узурпации большевиками власти в России Политбюро ЦК РКП(б) становится всесильной надгосударственной политической и административной структурой, в которой Ленину принадлежала ведущая и определяющая роль. Правда, на первых порах ВЦИК своими робкими решениями (пример приведен выше) попытался напомнить Политбюро о своих правах, но вскоре с помощью ВЧК и ГПУ представительный орган власти был очищен от «строптивых» и «непослушных» членов, и все стало на свои места.

6 февраля 1922 года Президиум ВЦИК, рассмотрев абсурдное решение Политбюро ЦК РКП(б) и письмо наркома просвещения Луначарского, принял решение: «Довести до сведения Политбюро ЦК РКП(б), что фракция Президиума ВЦИК, рассмотрев письмо Луначарского и заслушав объяснения Малиновской»{1536}, находит закрытие Большого театра хозяйственно нецелесообразным»{1537}. Это решение ВЦИК явилось пощечиной Ленину.

Представляется, что причина, мягко выражаясь, абсурдных поступков Ленина заключалась в особенностях его характера и «интеллекта», о которых писал Н. Бердяев: «Ленин философски и культурно был реакционер, человек страшно отсталый, он не был даже на высоте диалектики Маркса, прошедшего через германский идеализм. Это оказалось роковым для характера русской революции: революция совершила настоящий погром высокой русской культуры»{1538}.

Ленин неимоверно испытывал жажду власти над людьми. По-видимому, ему были по душе слова Людовика XIV: «L'etat c'est moi»[202]. Он распоряжался богатствами страны и судьбами десятков миллионов россиян исключительно по своему разумению и желанию. Ленин был для российского народа сущим демоном.

Мне думается, что в данной главе было приведено достаточно фактов и свидетельств, чтобы у читателя сложилось свое мнение о Владимире Ульянове. Однако считаю необходимым привести еще два документа, извлеченных из «секретного» фонда бывшего архива ЦК КПСС, которые помогут полнее понять, каков на самом деле в жизни был претендент на Нобелевскую премию.

В записке от ноября 1920 года, адресованной заместителю председателя РВС Республики Э. М. Склянскому, Ленин дает инструктаж, какие карательные меры следует применить против Латвии и Эстляндии за их дружелюбное (!) отношение к вооруженным формированиям генерала Булак-Балаховича:

Второй сюжет из биографии «самого человечного человека». Советская историография широко рекламировала любовь Ленина к детям, подчеркивала, что к ним он относился с особым вниманием и заботой. Насколько эта характеристика соответствовала истине, мы можем судить по фактам.

Вряд ли необходимо еще раз описывать страшный голод, которым была охвачена страна в годы гражданской войны и после ее окончания. Озабоченная столь ужасным национальным бедствием, уносящим миллионы человеческих жизней, Общественная Комиссия по улучшению жизни детей в ноябре 1921 года обратилась в Политбюро с ходатайством пересмотреть решение ЦК РКП(б) о пайках для детей. Политбюро с участием Ленина, Сталина, Троцкого, Каменева, Молотова и Калинина рассмотрело ходатайство Комиссии и… отклонило его. Решение было принято единогласно{1540}. На увеличение пайка детям у большевистского правительства не было (?!) хлеба: он шел на Запад, в Германию. Вот так заботился Ленин о российских детях.

Вот уже 75 лет как Ленина нет в живых. Однако все эти долгие годы, невзирая на нищенские условия жизни советских людей, огромную армию обездоленных, партократия продолжала превращать Ленина в икону, бесконтрольно тратя на это народные средства. За годы советской власти именем Ленина было названо свыше 40 городов и других населенных пунктов, построено и оборудовано 51 553 ленинских музеев, мемориальных домов, квартир-музеев и комнат-музеев{1541}. Памятники, бюсты и мемориальные доски вождю были установлены в 2176 городах, в более 4000 поселках городского типа, в 42 000 сельских Советах, в общественных местах, учреждениях и на производствах. Исчисляются они в миллионах. Все это сильно смахивает на всеобщее религиозное исступление. А. приведенные сведения явно просятся в книгу рекордов Гиннеса.

На этом можно было бы поставить точку, но мне представляется, что для относительно полного воссоздания облика Владимира Ульянова, его моральных, духовных и психических свойств, нелишне обратиться к воспоминаниям и свидетельствам тех людей, которые хорошо знали нашего «героя», близко с ним общались. В этом отношении особого внимания, на мой взгляд, заслуживают воспоминания и характеристики известных людей – писательницы А. В. Тырковой-Вильямс, социал-демократов Н. В. Валентинова, Г. А. Соломона, А. А. Богданова и H. A. Бердяева.

Начнем с лаконичного описания видного литератора и публициста А. В. Тырковой-Вильямс: «Злой человек был Ленин. И глаза у него волчьи, злые»{1542}.

Н. В. Валентинов{1543}, который с Лениным был, как говорится, на «ты», так воспроизводит его внешний облик: «…Глаза были темные, маленькие, очень некрасивые… Лицо было очень подвижно, часто меняя выражение: настороженная внимательность, раздумье, насмешка, колючее презрение, непроницаемый холод, глубочайшая злость. В этом случае глаза Ленина делались похожими на глаза – грубое сравнение – злого кабана»{1544}.

Валентинов писал и о степени учености Ленина, в частности, в области философской науки. Вот что он говорил: «Суждения Ленина о философии я слышал от него впервые и убедился, что об этих вопросах с ним лучше не говорить. Страсти спорить у него много, а знаний мало»{1545}.

Н. В. Валентинова дополняет Г. А. Соломон{1546}. В его феноменальной памяти сохранились многие характерные черты, как он выразился, «об зловещей для России исторической личности». К ним мы и обратимся: «…Невысокого роста, с неприятным, прямо отталкивающим выражением лица… Он был очень плохой оратор, без искры таланта… Он был большим демагогом… Ленин был очень интересным собеседником в больших собраниях, когда он не стоял на кафедре и не распускал себя, поддаваясь свойственной ему манере резать, прибегая даже к недостойным приемам оскорблений своего противника: перед вами был умный, с большой эрудицией, широко образованный человек, отличающийся изрядной находчивостью. Правда, при более близком знакомстве с ним вы легко подмечали и его слабые и, скажу прямо, просто отвратительные стороны. Прежде всего отталкивала его грубость, смешанная с непроходимым самодовольством, презрением к собеседнику и каким-то нарочитым (не нахожу другого слова) „наплевизмом“ на собеседника, особенно инакомыслящего и не соглашавшегося с ним и притом на противника слабого, не находчивого, не бойкого… Он не стеснялся в споре быть не только дерзким и грубым, но и позволять себе резкие личные выпады по адресу противника, доходя часто даже до форменной ругани. Поэтому, сколько я помню, у Ленина не было близких, закадычных, интимных друзей… Так, мне вспоминается покойный П. В. Аксельрод, невыносивший Ленина, как лошадь не выносит вида верблюда. Он мне лично, в Стокгольме, определял свое отношение к нему. П. Б. Струве в своей статье-рецензии по поводу моих воспоминаний упоминает имя покойной В. И. Засулич, которая питала к Ленину чисто физическое отвращение. Могу упомянуть, что знавшая хорошо Ленина моя покойная сестра В. А. Тихвинская{1547}, несмотря на близкие товарищеские отношения с Лениным, относилась к нему с какой-то глубокой внутренней неприязнью…»