Алена замялась на пороге, не зная, что сказать. Конечно, она была благодарно, но… Это ещё одна ниточка, которой отец пытается её привязать. И думала она так не от подозрительности или ещё каких-то темных мыслей, просто хорошо знала своего родителя.

— Спасибо, но это было лишним. Кстати, насчет замужества — чья была идея? — хоть перевод темы и выдал её колебания, Николай Петрович не стал это подчеркивать.

— Общая. Он предложил, а я согласился.

— Что-нибудь узнали? Ну, помимо того, о чем лучше понятия не иметь.

— А то как же. Правда, все по мелочи, зато немного навели шороху, теперь все присмиреют на пару месяцев. Ален, он вряд ли когда-нибудь поднимется до моего уровня. Или того, который займешь ты, если останешься. Не потому что нет ума или амбиций. Все у него есть, но…

— … но он верит, что кого-то ещё интересует справедливость, хотя и делает вид, что это не так. И это очень хорошо, потому что цинизма во мне одной на двоих хватит. Ладно, нам пора, ещё увидимся, — девушка забросила ремень сумки на плечо. — Была рада снова увидеть тебя, пап.

— И я тебя, дочь.

Она пару секунд постояла на месте, но, так не дождавшись попытки обняться на прощание, только невесело улыбнулась и вышла в коридор, осторожно прикрыв за собой дверь. В конце концов, они с отцом друг друга стоят…

В гостиной атмосфера не только накалилась, но и вообще отдавала легким психическим нездоровьем. Во всяком случае, Алина, сжавшись в углу дивана, посматривала на Женьку с каким-то странным чувством, словно ждала, что он на неё кинется и искусает. Власов заниматься покусанием не спешил, развалившись в кресле и копаясь в недрах мобильного телефона, вообще не обращая внимания на испуганную девушку. Илья, после того, как позвал младшую сестру, и вовсе куда-то делся и на глаза не показывался.

— Я освободилась, — Алена подошла к Женьке и, ничуть не стесняясь присутствия Алины, села к нему на колени.

— Вот и замечательно, — он сразу убрал гаджет и удобнее перехватил девушку, чтобы ей было комфортнее сидеть. — Сейчас к твоей маме?

— Нет, к ней поедем утром, надо отоспаться, зачем её пугать лишний раз… — Лёна прижалась щекой к его виску и прикрыла глаза. — Поехали отсюда, а?

— Прямо воссоединение счастливого семейства… — видимо, вчерашний опыт все же не пошел впрок, раз Алина решилась подать голос.

— И не говори, сестренка. Вот она — плебейская радость, — оборачиваться Алена не стала, но с Женькиных колен слезла. — Всего хорошего, Алин. Не уверена, что ещё увидимся до отлета, поэтому передавай привет Антоше. И помни, что я тебе сказала.

Младшая порывалась что-то ответить, но, наткнувшись на взгляд Власова, благоразумно замолчала, а потом и вовсе убежала вверх по лестнице.

— Дурдом какой-то… Жень, что происходит?

— Я тебе потом расскажу. Просто эта цаца доигралась и теперь не знает, на кого бы повесить свои проблемы, — он потянул девушку на выход. — Все, хватит про твою сестру, и так с ней уже передоз общения. Номер такси помнишь?

— Николай Петрович распорядился, чтобы я вас отвез, — Лешка вынырнул из-за угла так резко и неожиданно, что едва не стал невольной жертвой Женькиной агрессии, тут же попав в совсем неласковый захват.

— Ты в следующий раз предупреждай, а то у меня уже нервы слабые, — Власов медленно отпустил заломленную руку водителя. — Извини, не специально.

— Да ладно, сам виноват, — Алексей, чуть поморщившись, поправил манжет рубашки. — Здравствуйте, Алена Николаевна.

— Привел, Леш, — Лёнка не собиралась корчить из себя непробиваемую леди, потому не стала отлипать от Женькиного бока ради соблюдения статус-кво.

— Хорошо выглядите, — водитель не стал дожидаться ответа на комплимент, подхватил сумку с её вещами, все это время сиротливо простоявшую в прихожей, и потопал к машине.

— Вот. Именно так надо приветствовать женщину. А вы все норовили меня осмотреть и расспросить.

— Сейчас приедем, я тебя ещё и ощупаю, — усадив Лёну на заднее сиденье, Женька устроился рядом, тут же придвинув девушку к себе. — Есть хочешь?

— Нет. Домой хочу.

— Скоро улетим…

Почему-то, когда поднялись на восьмой этаж, и Женька закрыл за ними входную дверь, все мысли, включая совсем здравые, куда-то делись. Испарились, наверное. И кто к кому первый кинулся, тоже осталось непонятным. Вроде, только что стояли в лифте, крепко держась за руки, а стоило оказаться в прихожей, как куда-то улетела его куртка и Аленкин свитер. Да и разговаривать они сразу перестали, найдя более нужно важное занятие.

Только жадные, до умопомрачения, поцелуи и шепот. Невнятный, глухой, да ни один из них к нему и не прислушивался, и так понимая, о чем идет речь. Или не понимая, а чувствуя.

Тишину нарушало только тяжелое хриплое дыхание и легкий шорох ткани. Негромкий скрежет "молнии" и недовольное ворчание Алены, которой не дали расстегнуть его ремень, пока горячие ладони стаскивали, почти разрывая одежду.

— Тшшшш… Не спеши, — Власов, не переставая целовать её шею и плечи, на ощупь донес Лёнку по спальни. Правда, судя по грохоту, по пути что-то свалил. Или, как вариант, это так пульс в ушах колотился. — Подожди секунду.

Стащив с не совсем понимающей причину такой задержки Алены обувь и джинсы и не став пока снимать белье, Женька поставил девушку на кровать и старательно, не пропуская ни сантиметра, провел ладонями по её телу, тщательно осматривая любое подозрительное темное пятнышко.

— Это откуда? — пальцы замерли на уже побледневшем синяке на левой коленке.

— Ударилась о край ванны, — она перехватила его руки, поднимая их выше, не давая продолжить осмотр. — Жень… Меня не били и не насиловали, правда, — чтобы понять, дошло до него или нет, Лёнка отпустила ладони и, крепко обняв его за шею, прижалась лбом ко лбу. — Обращались, как с дорогой гостьей. Только испугалась сильно. И соскучилась по тебе.

Не став дожидаться ответа — мало ли что там ещё созреет в мужском разуме, Алена начала покрывать его лица быстрыми поцелуями, легко касаясь губами рта, скул, бровей. А чтобы совсем уж стало понятно, приподнявшись, закинула ногу ему на пояс. Для убыстрения мыслей, так сказать. Убыстрились они существенно — девушка даже едва слышно взвизгнула, когда её резко опустили на кровать, придавив сверху тяжелым телом.

— Не обманываешь?

— Не-а, — Лёнка все-таки высвободила одну руку и с легким нажимом провела ногтями по его пояснице. — А теперь хватит болтать, лучше раздевайся.

— Угу…

Хотя с обнажением возникли некоторые проблемы — Алена, целуя все, до чего могла дотянуться, больше мешала, чем помогла, так что Женьке пришлось перевернуть её на живот, вминая в матрас. Девушка выразила протест недовольным мычанием — говорить, уткнувшись лицом в подушку, почему-то не получалось. Пока она барахталась, пытаясь перевернуться, Власов успел снять с себя и неё последние оставшиеся одежные излишества и теперь также внимательно осматривал спину и прочие тылы. Особенного внимания удостоились ягодицы — за левую он даже слегка укусил, словно проверял, настоящая или нет. И тут же зацеловал след агрессии. Спустился губами вниз по бедрам, щекотнул кончиком языка чувствительное место под коленкой.

Воспользовавшись тем, что Женя перестал прижимать её к кровати, Аленка приподнялась на локтях и резко перевернулась, не дав снова себя зафиксировать.

— Иди ко мне.

— Сейчас, — сразу вытащив из портмоне презервативы, Власов забросил их куда-то в область изголовья. Потом найдут.

Пока он копался по карманам, Алена подползла ближе и, пользуясь временно вседозволенностью, прижалась к его спине, едва-едва касаясь сосками кожи на лопатках. И так же легко провела языком сзади по шее, с удовольствием вдыхая запах его волос.

— Скучал по мне? — вопрос получился немного рокочущим, как у мурлыкающей кошки. Стоит дать неправильный ответ — можно и когтистой лапкой получить…

— Да.

— И по чему именно? — теплые губы перешли на плечи, аккуратно прихватывая и отпуская кожу, вырисовывая языком какие-то узоры. А у него от этих осторожных касаний горло перехватывало, и пальцы начинали подрагивать.