«Мастер», — улыбнулась она, бросив короткий взгляд на девушек. — «Чертов засранец!»

Перед ней, с наглым видом стоял самый молодой мастер, о котором она слышала. А об этом, как преподаватель она знала если не все, то достаточно много. До этого момента данный титул носил южноамериканец Бэрни Гарсиа, получивший звание в двадцать семь. И это считалось сенсацией. И пусть Гарсия не достиг ступени великого мастера, его имя вписано во все учебники мира, как уникального человека.

От Марго не укрылся взгляд наследницы рода Хованских. На секунду, всего на секунду в ее взгляде мелькнуло, что та знает об этом. Теперь становилось ясно, почему они крутились рядом с ним. Матчин Кузьма, «безродный мастер». Да узнай об этом благородные семьи, они бы передрались за право выдать за него свою наследницу. А может, и договорились бы, женив на двух, трех самых подходящих.

— Я... — начала было Маргарита, но остановилась. Посмотрев на девушек, она сказала самым холодным тоном, на который была сейчас способна, — время для самоподготовки давно вышло. Переодевайтесь и возвращайтесь в общежитие. Если застану вас в учебном корпусе через десять минут, отчет держать будете перед госпожой Надеждой Николаевной.

Девушки, поразив Кузю прытью, ринулись из зала, едва не толкая друг друга. Из-за того, что они усердно тренировали кинетическую броню последние двадцать минут, старший преподаватель легко чувствовала, как те наперегонки мчаться к душевой в дальнем конце этажа.

— Я, пожалуй, тоже пойду, — засобирался Кузя. — Не хочется попадаться на глаза этой... госпоже Надежде Николаевне.

— Она комендант женского общежития. На парней подобное магическое действие оказывает имя Сан Саныча. Но с ним я решу любой вопрос, так что не переживай. И еще, прошу простить меня за навязчивость. Я поставила тебе зачет по практике за полугодие. Обещаю, больше не буду беспокоить по поводу посещения данных занятий. Я могу помочь...

— Секунду, — Кузя поднял руку. — Раз уж ты мне тут столько желаний задолжала, то хочу, чтобы ты не бросала попытки убедить меня заниматься в твоей группе. У меня полно слабых сторон, так что, уверен, ты найдешь способ победить. Договорились?

— Договорились, — улыбнулась она.

— Кстати, что там по поводу встречи с мастером Корицким?

— Брать в расчет твою... эм «крутизну»? Тогда он сказал, что уделит тебе немного времени, если ты выиграешь турнир среди старших курсов МИБИ. Ну, тебе это труда не составит.

— Пфф, лишняя морока, — он взъерошил волосы. — Хорошо, подумаю. Тогда, уладьте все формальности с клубом и выбейте мне комнату с мягким диваном. Хотя бы с парой кресел, — Кузя направился к выходу, остановился у двери, обернулся и вежливо кивнул. — Доброй ночи Маргарита Павловна.

— Марго, — поправила его старший преподаватель. — После того, как я назвала тебя мелким засранцем, можешь называть меня по имени. Тем более что я тебе это право честно проиграла. Хоть ты и сжульничал.

— В таком случае, спокойный ночи Марго, — он улыбнулся и вышел, не став закрывать за собой дверь.

— М, да, — вздохнула старший преподаватель. — Надо что-нибудь придумать для Саныча...

---

Новый день начался со встречи с куратором общежития и по совместительству наставником первой группы студентов, занимающихся традиционным и современным карате. Горсткин Александр Александрович ждал меня у выхода из общежития и попросил подойти в один из тренировочных залов сразу после утренних лекций.

Указанный зал я нашел не без труда. Помог мне невысокий студент индус, плохо разговаривающий на русском, но отлично шпаривший на японском. Как выяснилось по пути к корпусу, где занимались старшие курсы, он учился на четвертом, по направлению дзюдо.

— Боевая йога куда интересней, — говорил Ракши, болтая без умолку всю дорогу. Видать, дорвался до благодарного слушателя, который его понимал. — Жаль в МИБИ нет достойного мастера по этому направлению. Но, ничего, еще два года. Дома наверстаю. Я, сначала, хотел выбрать айкидо, но... А, вот, пришли...

Нужный зал расположился на первом из четырех этажей здания. Из-за приоткрытой двери слышались ритмичные удары и выкрики учащихся. Я прислушался к отголоскам силы. Где-то на третьем этаже занимался кто-то очень сильный. Скорее всего, местный мастер.

— У нас на третьем этаже зал, — сказал юный индус, расплывшись в широкой улыбке. — Заходи посмотреть. Мы там целый день будем.

— Если получится, — кивнул я, пожимая ему руку. — Рад знакомству и, спасибо.

В зале занималось восемь старшекурсников. Трое методично избивали какой-то современный манекен, еще трое неспешно тренировали «ката», двое, точнее две девушки устроили некое подобие спарринга под руководством Сан Саныча.

— Матчин, — кивнул он, затем что-то сказал паре и широким шагом направился ко мне.

— Добрый день, — поклонился я.

— Маргарита Павловна говорила, что ты хотел обсудить что-то с мастером Корицким, — он вышел в коридор и направился дальше по коридору. Мне ничего не оставалось, как последовать следом. — Я договорился, он сможет выкроить полчаса для тебя.

— Спасибо, — немного удивленно, поблагодарил я. Не ожидал, что мне сразу уделят внимание.

— Дело не в том, что он слишком занят, — продолжал Сан Саныч на ходу. Я едва поспевал за ним. — Просто студент должен быть готов для подобного урока.

— Вы считаете, я готов?

— Может быть, может быть.

В самом дальнем конце коридора второго этажа обнаружился совсем небольшой, но примечательный зал. Полы комнаты были выложены красно-коричневым паркетом, натертым почти до зеркального блеска. Дерево украшало не только пол, но и стены, немного приглушая свет в помещении. Несколько портретов, выполненных серым грифелем на одной из стен. Несколько переплетенных лент под ними, изображающие герб института. Очень похоже на комнату для медитации. Ну, или чаепития, если бы это была Япония. Низенький столик со складными ножками осторожно пристроился в дальнем углу. Он словно боялся нарушить гармонию, царившую в помещении. Меня тоже пробрало, стоило войти внутрь.

Александр шагнул первым, как бы вторгаясь в помещение. Я последовал его примеру. Пришлось оставить обувь в коридоре, рядом с симпатичными кроссовками мастера.

— Доброго дня, Саша, Кузьма Федорович, — поприветствовал нас мастер.

Мастер Корицкий, невысокий, но полный мужчина лет сорока пяти, пятидесяти. Короткая стрижка, цепкий, изучающий взгляд. Простое серое кимоно не давало понять, чем конкретно он занимается. Я бы поставил на борьбу, чем на карате. Возможно даже самбо.

Как у всех мастеров, идущих традиционным путем, Корицкий буквально источал силу. Словно не мог удержать ее в себе, и она волнами разбегалась от него, отражаясь от стен и живых существа.

— Из объяснений Александра Александровича, я понял, что у тебя есть ко мне вопрос, — сказал мастер, когда мы расселись друг напротив друга.

— Вопрос. Да, — протянул я, мысленно пытаясь сформулировать его. — У меня сейчас этап укрепления тела и я чувствую, что до предела мне еще очень далеко. Но вот с внутренней силой происходит нечто странное, чего я не могу понять. Точнее, не могу понять, почему так происходит. Я могу использовать где-то процентов сорок из доступной силы. А если пытаюсь взять больше, то тело отказывается ее пропускать через себя. Словно у двигателя машины, когда не хватает мощности, а он работает от силы на половину возможности.

— Давно это чувство? — чуть наклонил он голову.

— Почти четыре года, — вздохнул я. — Когда это началось, я не мог использовать процентов десять. Через год уже процентов тридцать. Складывается чувство, что я становлюсь сильней, но использовать этот потенциал не могу. Я видел, как вы управляли потоками ки ученика и подумал, что вы сможете посмотреть и...

— Понятно, — он начал закатывать рукава. — Саша, пересядь.

Я дождался, пока преподаватель пересядет к окну и сосредоточился, пропуская через себя поток внутренней силы. Сел по-турецки, положил ладони на колени и закрыл глаза, чтобы быстрее подойти к пределу. Секунд тридцать и я уперся в него. В носу заныло, а голова немного пошла кругом.