– Верните на место! Ибо не ведаете, что творите… – бормотал Фэй, точно в забытьи, но при этом внимательно наблюдал за десятником. – Не ведаете…

– Очень хорошо ведаем! Очень хорошо! А что нашему уму недоступно, для того у нас есть великий и мудрый владыка, многая ему лета! А уж ему даже повеления Неба ведомы! – Ван снова с чувством пнул пленника. – Понял ты? Понял?!

– Погоди-ка, брат… – десятник взялся осторожно разворачивать сверток: искрящаяся ткань удивительным образом холодила руки и, казалось, даже слегка покалывала их. – Давай-ка посмотрим…

– Нам ведь только книги нельзя брать… – начал было враз присмиревший свояк. – Про остальное речи не было… ведь правда, брат Кан?

Ван помолчал, а потом все-таки решился сказать:

– Мы с тобой не такие зажиточные, как твой младший братец, в уездные смотрители рылом не вышли… Нам лишняя денежка не помешает…

Лю глянул на родственничка в упор.

– Да я что?… Я ж не только про себя думаю… – криво заулыбался свояк. – Одна ж семья!

Тяжело вздохнув, десятник откинул края необыкновенной ткани: она скрывала под собой три туго собранные свитка, составленные из бамбуковых дщиц[1].

Снова книги. Разве что более старые и ценные…

– Десятник Лю! Десятник Лю! – раздался снаружи крик. – Едут! Сотник Ма прибыл!

– Поспешаем! – молодцом взвился на ноги Лю, бросаясь к выходу и прихватывая с собой таинственную находку. – Быстрее! Команда на построение!

Прямо на бегу десятник попытался замотать сверток назад и тут неожиданно почувствовал, как что-то скользнуло в ладонь. Глянул мельком: плотный шелковый мешочек. Видно, под свитками лежал.

– Десятник Лю! – надрывался дозорный.

«Потом разберусь!» – подумал Лю, сунул мешочек за пазуху и рысью бросился к воротам, зажав под мышкой сверток с книгами. Фэй Лун проводил его внимательным взглядом. На губах его играла едва заметная и чуть виноватая улыбка.

И опять: или почудилось на бегу десятнику, или же вправду в ночной непроглядной темноте метнулась поверх стены какая-то тень?…

Ван едва успел выстроить воинов в две шеренги, как в ореоле трепещущего света факелов в ворота въехали конные: сотник Ма и высокое лицо. Следом за ними трусили пешие воины сопровождения.

– Сотник Ма! – склонил голову Лю Кан. Ван, стоявший позади него, согнулся и вовсе в подобострастном поклоне.

– Десятник Лю… – протянул, внимательно оглядывая двор, сотник. – Что тут у тебя?

– Докладываю: клад книг и книгочей! – не поднимая головы, отчеканил Лю.

Прибывшие с сотником воины – еще один десяток– быстро рассредоточились по двору.

– И где?… – сверкнув отделанным бронзовыми пластинами панцирем, кряжистый сотник легко спрыгнул с коня, игнорируя одного из ратников, рухнувшего у стремени на четвереньки. – Приехали, господин советник.

Высокое лицо спешилось не так ловко, как Ма, и не погнушалось ступить на солдатскую спину.

Советник выглядел гордо и внушительно и роста оказался подобающего. Средних лет, в тяжелом шелковом халате, с волосами, шпильками собранными на затылке. Лицо узкое и бледное – трудное лицо, смягчаемое лишь аккуратной бородкой. Глаза проницательные и смотрят с недобрым прищуром. Лю едва глянул и тут же опустил взор: показалось, что советник заметил его интерес. Нехорошо.

– Где тут книгочей этот? Показывай! – скомандовал сотник Ма.

– Сюда! – указал путь десятник и первым пошел к флигелю. – Книгочей Фэй Лун здесь и собрание книг его тоже!

– Ты сказал – Фэй Лун? – подал голос советник. И голос тот был низкий, властный. – Книгочея точно зовут Фэй Лун?

– Точно так, господин, – почтительно отвечал Лю Хан.

– Вам он знаком, господин советник? – уважительно спросил сотник Ма, останавливаясь. – Быть может, встречались?

– Быть может… – задумчиво огладил бородку советник. – Пошли же.

Во флигеле все было по-прежнему: книги в коробах и разбросанные по полу, связанный Фэй, догорающий факел на стене, забытый впопыхах.

– Большая библиотека… – задумчиво пробормотал сотник Ма, когда сопровождающие осветили помещение. – Как поступим, господин советник? Прикажете развести костер пожарче?

– Погодите, Ма! – жестом руки остановил его советник и пошел вперед, внимательно оглядывая картину разорения. – Хочу сначала осмотреться.

Откинув крышку с ближайшего короба, советник стал перебирать книги – некоторые вынимал, разворачивал, бегло проглядывал начало и небрежно ронял наземь. Пришла очередь второго короба, третьего…

Сотник Ма, десятник Лю и трое солдат сопровождения в полном молчании ожидали решения высокого лица. Связанный книжник Фэй Лун безразлично лежал на земле в неудобной позе и смотрел куда-то в потолок. Тишина прерывалась лишь шуршанием шелковых одежд советника, перестуком бамбуковых дщиц в книжных свитках, да треском огня.

– Нет, нет, нет! – вдруг крикнул советник, в раздражении отталкивая от себя последний короб, откуда с глухим стуком посыпались книги. – Не то! Все не то!

– Господин советник, – дал о себе знать сотник Ма, – вы хотите сказать, что в этих книгах нет крамолы? Мы напрасно сюда ехали, господин?

– В этих?! – советник подхватил с пола ближайшую книгу, распустил завязку свитка и тот послушно открылся на всю длину – Здесь самая что ни на есть крамола! Вот – «Книга песен»[2], а вот, – он ткнул пальцем с длинным ногтем куда-то в темный угол, – «Книга истории»[3], обе донельзя лживые и крамольные! Здесь все, все нужно сжечь! Велите вашим людям выносить короба к костру.

Ма тотчас же махнул рукой, и двое солдат, укрепив факелы в стенах, взялись за ручки ближайшего короба. Подняли, потащили к выходу… Десятник Лю хотел было присоединиться к ним, но вспомнил о тяжелом свертке, что до сих пор удерживал под мышкой.

– Сотник Ма…

Тот недовольно обернулся:

– Чего тебе?

– Осмелюсь доложить! – Лю почтительно, двумя руками подал сверток начальству. – Это было обнаружено нами в стене…

– В какой стене?! – советник в мгновение ока (а по виду и не скажешь, что он такой прыткий!) оказался рядом и прежде, чем Ма успел коснуться искрящейся ткани, выхватил сверток из рук десятника. – Какая стена? Говори!

Сердце Лю замерло – столь страшен был голос советника! В горле внезапно пересохло и все существо десятника заледенело в предчувствии неминуемой, неотвратимой беды… Всех его сил хватило лишь на то, чтобы указать рукою в глубь помещения, туда, где они со свояком обнаружили потайную нишу.

Шорох шелка, и советник (вот только что был здесь, а уже гляди-ка где, глаз за ним не поспевает!) стоит у развороченного тайника. Поднес факел вплотную к стене, обшарил, едва не обнюхал нишу.

– Это лежало здесь? – указав на сверток, спросил он уже спокойнее.

– Точно так, господин!

– Вы не разворачивали? Нет?!

– Мы… не осмелились, господин! – Лю, сдерживая предательскую дрожь, изо всех сил старался, чтобы голос звучал твердо. Кажется, ему это удалось. Или же советник был недостаточно внимателен? Вот сотник Ма, напротив, глядит на своего подчиненного с удивлением и явно хочет что-то спросить…

– Огня сюда! – внезапно проревел советник.

Десятник от греха подальше стрелой выскочил на улицу, крикнул Вана и велел нести больше факелов.

– Что случилось, старший брат? – шепотом спросил подбежавший свояк, но Лю только отмахнулся: не до тебя! Потом! После!

– Книги – в костер!

Коробов было много. Сотник Ма, раздраженно вышагивая по двору, то и дело порыкивал на и без того поспешавших солдат: быстрее, быстрее! Советник же, отослав всех прочь, тщательно обыскивал потайную нишу, не гнушаясь запачкать широкие рукава роскошного халата.

Едва зал вконец опустел, советник подошел к Фэй Луну, присел с ним рядом и показал пленнику таинственный сверток.

– Ты думал, я не найду? – спросил он насмешливо. – Ты всерьез рассчитывал, что, скрывшись от мира и замуровав книгу в стене, сумеешь мне помешать?