— А что будет, если, предположим, я скажу «да»? — холодно спросила она наконец. — Что ты можешь дать мне взамен того, что я при этом потеряю?
Танис набрал полную грудь воздуха…
— У тебя погиб первый полководец, Бакарис, — произнес он, стараясь говорить ровным голосом. — Я знаю. Тас рассказал мне, как он убил его. Я занял бы его место.
— Поступил бы на службу… В наши войска?.. — Теперь в глазах Китиары было неподдельное изумление.
— Да. — Танис крепко сжал зубы и продолжал с горечью: — Мы и так и так проиграли. Я же видел ваши летучие цитадели. Нам не победить вас, даже если бы Драконы Белокамня остались. А они не останутся: люди им не доверяют… Что же до меня, мне, в сущности, все равно. Я хочу только одного — чтобы Лорана ушла отсюда живой и невредимой.
— А что, пожалуй, ты действительно способен на это, — поражаясь, тихо выговорила Китиара. Долго-долго она молча смотрела на него, потом сказала: — Надо подумать…
Что-то мешало ей. Тряхнув головой, она одним глотком допила вино, поставила кубок и поднялась.
— Я подумаю, — повторила она. — Но сейчас я должна оставить тебя, Танис. Сегодня вечером — большой сбор Повелителей. Они съехались со всех концов. Ансалона, чтобы присутствовать на нем. Кстати, ты совершенно прав — вы действительно проиграли войну, и сегодня мы будем решать, как сокрушить железным кулаком жалкие остатки сопротивления. Так вот, ты будешь сопровождать меня. Я представлю тебя Ее Темному Величеству…
— А Лорана? — настаивал Танис.
— Я сказала, что подумаю! — вертикальная морщинка прорезала чистый лоб между пушистыми бровями воительницы. Голос ее был резок: — Тебе принесут церемониальные латы. Одевайся и будь готов: начало примерно через час… — И она направилась к двери, но все-таки обернулась к нему еще раз. — Мое решение будет зависеть от твоего поведения нынче вечером, — негромко проговорила она. — И запомни, Полуэльф: с этого мгновения ты служишь мне!
Карие глаза горели холодным огнем, словно два золотистых самоцвета. Он почти физически ощутил волю этой женщины — казалось, могучая рука пыталась вдавить его в гладкий мраморный пол. За ней была вся мощь драконидских армий, за ее спиной угадывалась тень Владычицы Тьмы, сообщавшая ей странную силу, которую Танису приходилось уже замечать…
И внезапно он с удивительной ясностью осознал разделявшую их пропасть. Она была человеком — в высшей степени человеком. Только людям была присуща жажда власти, позволявшая так легко совращать эти неуемные, страстные души. Короткие жизни людей были подобны кострам. Одни из них горели чистым и ясным светом — как одинокая свеча Золотой Луны, как расколовшееся солнце Стурма. Другие… Другие были пожаром, сжигающим все на своем пути. И этот пожар подстегивал его холодную, ленивую эльфийскую кровь, разжигая что-то и в нем самом. Танис вдруг увидел себя как бы со стороны и понял, во что может превратиться. Он видел сгоревших в страшном пламени Тарсиса. Обугленная плоть. Черное, неподвижное сердце…
Вот, значит, какую цену ему предстояло платить. Он принесет на алтарь этой женщины свою душу — точно так, как другие оставляли горстки серебра на подушках блудниц. Что ж, Лорана достаточно настрадалась из-за него. Его смерть не освободит ее, а жизнь — ТАКАЯ жизнь — может.
Танис медленно поднес руку к сердцу и поклонился.
— Я повинуюсь, мой Повелитель, — сказал он.
Китиара вихрем ворвалась в свои личные апартаменты. Она была не в силах навести порядок в собственных мыслях. Кровь в жилах так и кипела: неистовое возбуждение, восторг, торжествующее чувство победы — все это пьянило ее куда больше выпитого вина. И все же где-то на самом дне, в глухом углу разума затаилось сомнение, невероятно раздражавшее Темную Госпожу. Тщетно старалась она отрешиться от него и выкинуть из головы. Какое там! Когда она вошла к себе, отвратительное сомнение неожиданно обрело плоть.
Слуги, как выяснилось, не ждали ее так скоро. Факелы по стенам были не зажжены, камин полон дров, но не растоплен. Раздраженно потянулась она к шнуру звонка, намереваясь хорошенько взгреть лентяев, — небось сразу забегают…
Холодная костлявая рука сомкнулась у нее на запястье.
Прикосновение этой руки пронизало могильным холодом все ее существо, едва не остановив сердце. Ахнув от боли, Китиара попыталась вырваться, но рука держала крепко.
— Так ты не забыла нашего договора?..
— Нет! С чего ты взял? — ответила Китиара, не давая страху вырваться на поверхность. И властно приказала: — Пусти!
Холодные пальцы неторопливо разжались. Китиара тотчас отдернула руку, растирая запястье, успевшее побелеть.
— Эльфийка достанется тебе, как я и обещала, — сказала она. — Разумеется, только после того, как с ней покончит Владычица…
— Конечно. В ином случае она мне и ни к чему. Лживая женщина мне не нужна — как и тебе не нужен мертвый мужчина…
Порождение тьмы неприятно растягивало слова. Китиара скривила губы, глядя на бледное, прозрачное лицо и светящиеся глаза над черными рыцарскими латами.
— Что за глупости Сот, — сказала она и дернула шнур. В эту минуту ей просто необходим был свет. — Я-то вполне способна отделять плотские удовольствия от нужд дела. В отличие от тебя, между прочим.
— Ну и на что тебе в таком случае Полуэльф? — спросил государь Сот, и ей, как всегда, показалось, будто голос его доносился из подземных глубин.
— Он будет моим. Весь, с потрохами, — ответила Китиара, продолжая тереть помятую руку.
Влетевшие слуги опасливо косились на Темную Госпожу: о вспышках ее гнева слагались легенды. Но Китиаре, занятой своими мыслями, было не до них. Государь Сот, избегая свечей, отступил в тень.
— Единственный способ полностью подчинить его — это уничтожить Лорану у него на глазах, — продолжала Китиара.
— Чем ты, без сомнения, завоюешь его любовь, — хмыкнул государь Сот.
— Без его любви я как-нибудь обойдусь! — коротко рассмеялась Китиара. Стащила перчатки и принялась расстегивать латы. — Мне нужен только он сам. Если она останется жить — он до конца дней своих только и будет думать, что о ней и о той благородной жертве, которую он принес ради нее. Не-ет, я раздавлю его в пыль. В слизь. И тогда буду делать с ним, что захочу.
— Только вот долго ли? — ядовито поинтересовался Сот. — Его освободит смерть.
Китиара пожала плечами. Слуги, сделав свое дело, убрались вон. Темная Госпожа стояла посреди ярко освещенной комнаты и молча размышляла о чем-то. Она частью сняла с себя доспехи и держала за ремешок свой драконий шлем.
— Он солгал мне, — тихо проговорила она спустя некоторое время. Швырнула шлем на столик, уронив и разбив пыльную фарфоровую вазу, и заходила по комнате. — Солгал! Мои братья не погибли в Кровавом Море. По крайней мере один из них жив, это я точно знаю. А стало быть… Стало быть, жив и Вечный Человек! — И Китиара порывисто распахнула дверь. — Гакхан!.. — закричала она.
В комнату поспешно вбежал драконид.
— Ну как? — спросила она. — Нашли уже того капитана?
— Нет еще. Повелитель, — отвечал драконид. Монстр был тот самый, что когда-то выследил Таниса, сбежавшего из гостиницы в Устричном, тот самый, что заманил в ловушку Лорану. — Он как раз сменился. Повелитель, — добавил драконид таким тоном, как будто это все объясняло.
Что ж, это действительно объясняло, и Китиара кивнула:
— Обыщи каждую пивнушку, перерой все дома с девками, но отыщи его непременно. Приволоки его сюда. Закуй в кандалы, если понадобится. Я сама допрошу его, когда вернусь с собрания Повелителей. Хотя нет, постой…
— Китиара помедлила, потом продолжала: — Вот что, допроси его сам. Выясни, действительно ли Полуэльф был один, как он сам утверждает. Возможно, с ним явились другие. И если это в самом деле так…
Драконид поклонился:
— Сейчас же сообщу, мой Повелитель.
Китиара жестом отпустила его, и драконид, отдав еще один низкий поклон, вышел и притворил за собой дверь. Постояв немного в задумчивости, Китиара раздраженно провела пятерней по темным кудрям и вновь занялась ремнями и застежками лат.
