Китиара же, нарочно державшая зрителей в напряжении, стоя за аркой, уловила краешком глаза какое-то движение позади. Обернувшись, она увидела государя Сота, входившего в чертог. Его воины несли тело, закутанное в белые саваны.
В блестящих глазах живой женщины и в пустых глазах мертвого рыцаря отразилось полное согласие и взаимопонимание. Государь Сот поклонился…
Китиара одарила его улыбкой и под громоподобные овации вступила в Зал.
Лежа на холодном каменном полу камеры, Карамон всеми силами пытался удержаться в сознании. Боль в голове, кажется, начинала утихать. По счастью, удар, сваливший его, пришелся вскользь, к тому же офицерский шлем, которого Карамон так и не снял, защитил великана — удар оглушил его, но все-таки не совсем.
На всякий случай, однако, он притворился, что лежит без памяти. Он не знал, что же делать дальше. «Эх, был бы с нами Танис, — подумал он в отчаянии и в который раз проклял свое тугодумие. — Полуэльф небось мигом соорудил бы какой-нибудь план и придумал, как выпутаться. А я?.. Я же не справлюсь!
И тогда…»
«А ну, прекрати-ка ныть, ты, здоровенный облом! — прозвучало прямо у него в голове. — Все зависит теперь от тебя!»
Карамон едва успел спохватиться: губы сами собой едва не расплылись в ухмылке. Голос до того живо напомнил ему Флинта, — он мог бы поклясться, что старый гном стоял подле него и по обыкновению ворчал. И, конечно же, он был прав. Все зависело от него. И ему придется выложиться без остатка. Иначе никак.
Карамон чуть-чуть приподнял ресницы. Прямо перед ним маячила спина стражника-драконида: тот, похоже, считал, что сбитого с ног воина еще долго можно будет не опасаться. Ни Берема, ни драконида по имени Гакхан Карамон разглядеть не сумел, а головой крутить не решился, не желая до времени привлекать к себе внимание. С тем стражником он управится, будьте спокойны. А может, и со вторым — прежде чем двое оставшихся его прикончат. Ему-то живым точно уже не уйти. Но, если повезет, он даст Тике и Тасу шанс удрать вместе с Беремом…
Карамон напряг мышцы, готовясь к броску… Но тут тишину подвала взорвал невероятный крик. Это кричал Берем, и в голосе его было столько муки и ярости, что Карамон так и подскочил, позабыв, что якобы лежит без сознания…
…И застыл, потому что Берем, кинувшись внезапно вперед, сгреб Гакхана и оторвал его от пола. Неся на руках неистово брыкающегося драконида. Вечный Человек выломился из камеры и вмазал Гакхана в каменную стенку напротив. Голова драконида раскололась от первого же удара, как раскалывались на черных алтарях яйца добрых драконов. Но Берем, завывая от ярости, бил и бил его о стену, пока труп Гакхана не превратился в бесформенный, кровоточащий кусок зеленого мяса…
Какое-то время никто не двигался с места. Тика и Тас жались друг к дружке, ошеломленные жутким и отвратительным зрелищем. Даже стражники-дракониды стояли неподвижно и только смотрели как зачарованные на то, что осталось от их вожака. Карамон напрягал отуманенный болью разум, пытаясь что-то сообразить…
Берем наконец выронил изувеченный труп. Обернувшись, он посмотрел на спутников, явно их не узнавая. «Рехнулся, — понял Карамон. — Теперь уже окончательно». Глаза Берема были неестественно расширены, из угла рта стекала слюна. Его руки были по плечи перемазаны в зеленой скользкой крови. Поняв наконец, что враг его мертв Берем до некоторой степени пришел в себя. Оглядевшись, он увидел Карамона, потрясенно смотревшего на него с пола.
— Она зовет меня, — хрипло прошептал Берем.
Повернувшись, он побежал по коридору на север. Дракониды попытались схватить его, но он их расшвырял. Он мчался, не оглядываясь. Вот он налетел на приоткрытую железную дверь и едва не снес ее с петель. Дверь гулко громыхнула о каменную стену и заходила взад и вперед. Эхо безумных криков Берема катилось по коридору…
Только тут к драконидам вернулась способность соображать. Один из них побежал к лестнице, крича во все горло. Кричал он по-драконидски, но Карамон прекрасно его понял:
— Стража! Стража! Узник сбежал!..
Сверху раздались ответные крики, по ступеням зацокали когти. Хобгоблин, которому хватило одного взгляда на мертвого Гакхана, удрал в караульную, и к общему гаму добавились его панические вопли. Другой стражник бросился в камеру. Но и Карамон к тому времени был уже на ногах. Наконец-то дошло до дела. Это он умел. Это он понимал… Могучая длань воителя сомкнулась на чешуйчатой шее. Одно движение — и монстр упал мертвым. Карамон едва успел выхватить у него меч — труп драконида окаменел.
— Карамон!.. Сзади!.. — завопил Тассельхоф. Оказывается, второй стражник, тот, что бегал к лестнице, вернулся в камеру с мечом наготове.
Карамон крутанулся на месте, но сапожок Тики впечатался чудовищу в брюхо, и почти одновременно с этим Тассельхоф пырнул его своим ножичком. Увы, в своем возбуждении он позабыл сразу же выдернуть его. Заметив окаменевшее тело первого драконида, кендер схватился за рукоять… Слишком поздно: ножик врос в камень.
— Оставь, — сказал Карамон, и Тас поднялся.
Сверху все отчетливее слышался топот, лязг и гортанные голоса. Хобгоблин стоял на ступеньках, отчаянно размахивая руками и указывая на них, а вопли его заглушали даже шум, производимый приближавшейся стражей.
Держа в руке меч, Карамон неуверенно посматривал то на лестницу, то на коридор, куда скрылся Берем…
— Правильно! Беги за Беремом, Карамон! — сказала вдруг Тика. — Скорее! Ты слышал, что он сказал? «Она зовет меня», вот как! Это был голос его сестры! Она позвала его, и он услышал! Поэтому он и учинил такое…
— Верно… — Выговорил Карамон. Было слышно, как скатывались по лестнице дракониды — бренчали латы, скрежетали по каменным стенам мечи. На раздумья оставались считанные мгновения. — Ну, побежали…
Но Тика схватила его за руку и заставила оглянуться. В неверном свете факелов ее пушистые рыжие кудри показались ему сплошным нимбом огня.
— Нет! — твердо сказала она. — Если они поймают его, тогда уж точно конец всему. Вот что: у меня есть план. Нам надо разделиться! Ты дуй за ним, а мы с Тасом отвлечем их на себя. Мы дадим тебе время… Все будет хорошо, Карамон! — настойчиво добавила она, когда он отрицательно замотал головой. — Тут есть еще коридор, он ведет на восток. Я заметила его, когда нас вели в камеру. Вот туда-то мы их и уведем. А теперь беги, пока они тебя не заметили!
Карамон все еще медлил…
— Это конец, Карамон! — сказала Тика. — К худу или к добру, но это конец. Ты должен пойти с Беремом и помочь ему добраться к ней. Беги же! Только у тебя хватит силы его защитить. Ты нужен ему!
И Тика подтолкнула великана вперед. Карамон сделал шаг, но тут же оглянулся.
— Тика… — Начал он, пытаясь придумать хоть какой-нибудь довод против ее сумасшедшего плана. Но ничего сказать так и не успел. Тика стремительно поцеловала его и, подхватив меч убитого драконида, стрелой вылетела из камеры в коридор.
— Уж я присмотрю за ней, Карамон, ты не сомневайся! — пообещал Тас и помчался следом за Тикой. Сумочки и кармашки подпрыгивали и били его по бокам.
Карамон проводил их глазами… Хобгоблин завизжал от ужаса — Тика бежала прямо к нему, размахивая мечом. Он неуклюже попытался схватить ее. Последовал яростный выпад — хобгоблин захлебнулся кровью и рухнул с перерезанным горлом.
Тика уже бежала по коридору, уводившему на восток.
Тассельхоф на миг задержался у подножия лестницы:
— Эй, вы там! Пожиратели псины! У вас слизь вместо крови! А в любовницах — гоблинши…
И Тас исчез следом за Тикой, которую Карамон со своего места больше не мог разглядеть. Рассвирепевшие дракониды, взбешенные видом удирающих пленников и ядовитыми насмешками кендера, не стали тратить время на то, чтобы оглядываться кругом. Они ринулись за быстроногим Тассельхофом — мелькали отточенные кривые клинки, раздвоенные языки трепетали в предвкушении жестокой расправы…
Несколько мгновений — и Карамон остался в полном одиночестве. Он потратил еще одну драгоценную минуту, вглядываясь в тюремную темноту. Но так ничего и не разглядел. Только слышался издали пронзительный голосок Таса, не устававшего изобретать все новые оскорбления… Потом стало тихо.
