— Точнее, ее нашел Эргхарг.

— Это не имеет значения. Я дал ему все, что имел, теперь он свободен. Но…

Янек напрягся. Он знал, что за этим "но" последует какая-то просьба, скорее всего, неприятная, или тревожащая человеческие чувства, которые в нем еще остались, но не выслушать дрессировщика молодой человек не мог.

— Ты не хочешь остаться, чтобы довести дело до конца? — спросил мастер. — Хотя бы до тех пор, пока я не поговорю с Элиотом?

— Не вижу в этом смысла, — отозвался молодой человек. — Мне не хотелось бы уходить, не попрощавшись с другом, но мальчик вряд ли вернется. Прощание ничего не изменит.

— Ясно.

Дагар отвернулся, однако Янек успел заметить, как опустились уголки губ дрессировщика. Ему и самому было грустно — о себе давала знать человеческая половина души. С другой же стороны, сердце его было наполнено радостным предвкушением, ожиданием чуда. Он, наконец, свободен! Он волен идти, куда захочет!

— Прощай, Янек.

— Прощайте, мастер.

Молодой человек крепко пожал сухую руку Дагара, отвернулся, и увидел, что Эргхарг уже ждет его.

"Мы свободны, — улыбнулся луноликий. — Хочешь с ним попрощаться?"

Дракон вытянул шею и легонько подул на бывшего партнера. Дагар положил ладонь на его морду и закрыл глаза.

— Мне будет тебя не хватать. Лети.

Мужчина резко отвернулся и направился к кибитке.

"Летим!"

Янек подбежал к истинно свободному, и тот помог ему взобраться на спину.

"Держись крепче".

Мощный толчок, и в лицо бывшего плотника подул прохладный ночной ветер. Темная земля осталась далеко под брюхом, охранные костры сартрской армии уменьшились в размерах, превратившись в крохотные, размером с самую маленькую звезду, искорку, а потом исчезли из вида.

В Ви-Элле Тэл’льяин чувствовал себя, как дома. Окраинные деревни и поселения, примыкающие границей к стране эльфов, он обошел быстро, скрываясь от пребывающих в ужасе от убийств селян в окраинных лесах. Теперь он направил стопы к первому на пути к столице крупному городу, активно торгующему с Ил’лэрией, и там его ждал неприятный сюрприз.

На входе в Дилль, обнесенный высокой каменной стеной со сторожевыми башенками, похожими на шахматные фигуры, обнаружился охранный пост. Три крепких мужичка, вооруженные ружьями, сурово смотрели из-под бровей на каждого идущего к городским воротам. Военной охраны не было, но и этих хомо обыкновениус с лицами, интеллектом сравнимыми с камнем, и сильными руками оказалось достаточным, чтобы Тэл’льяин насторожился.

— Кто таков? — надменно спросил эльфа детина пониже, но пошире своих товарищей. — Куда прешь?

— Я направляюсь в город, — ответил Тэл’льяин, стараясь, чтобы его лицо не сморщилось в презрительной гримасе. — Думал, это очевидно.

— Тебе нельзя в город.

— Я гость вашей страны, и если уж меня пропустили через границу, какие-то… вы не можете запретить мне войти в город.

— В Ви-Элле объявлены черные дни, мы не впускаем в города эльфов. Твои братья убивают наших детей.

— Мне нет дела до выдумок хомо обыкновениус.

— Это не выдумки, — ощерились охранники и встали плечом к плечу, перегораживая дорогу. — Тебе нет входа. Топай в поле, жди, пока за твоими безделушками придет какой-нибудь торговец.

Тэл’льяин сверкнул глазами, но отступил, он не собирался вступать в схватку с людьми. Вместо открытого столкновения он решил обойти город по периметру, чтобы проверить охрану у других входов.

К удивлению Тэл’льяина, стены, окружавшие Дилль, оказались не сплошными. С севера не хватало достаточно большого куска стены, чтобы сквозь пробоину могли проехать три телеги в ряд, но там тоже была выставлена охрана. С западной стороны ворота оказались не просто открытыми, но сорванными с петель. Не привыкшие к войне и не ожидавшие нападения от эльфов ви-эллийцы не успели их навесить, однако выставили двух стражников. На юго-западе и вовсе не хватало добрых трех сотен тереллов оборонительного пояса. Прореха осталась со времен землетрясения, случившегося сто с лишним лет назад. Хомо обыкновениус не спешили с ремонтом, а про охрану забыли.

Тэл’льяин улыбнулся. Людские запреты и законы обойти слишком просто, потому что многие дела хомо обыкновениус делают для вида. Введение черных дней и охрана у главных ворот были сродни красивой вывеске над трактиром, но внутри царили хаос и безразличие. Ви-эллийские власти не удосужились навести порядок в стране, ограничившись видимостью охраны. Может, думали, что неприятель, увидев сторожевой пост, не догадается обойти город по кругу, а может, рассчитывали, что на северо-запад никто не пойдет потому, что торговые ряды сосредоточены в центре города, куда от главного входа шла широкая мощеная булыжником дорога.

Самые бедные жители, которым не хватило денег на покупку домов на защищенной городскими стенами земле, и жившие в хижинах прямо посреди поля, свободно входили в город и выходили из него. Не долго думая, эльф последовал их примеру.

Дилль разительно отличался от приграничных ви-эллийских поселков большим количеством жителей, излишним шумом и суматохой. В городе представитель старшего народа оказался на виду, спрятаться было негде, и Тэл’льяину пришлось приложить усилия, чтобы остаться незамеченным.

Во-первых, он стащил с протянутой во дворе одного из домов веревки человеческую одежду: широкие безразмерные саржевые штаны и темно-коричневый сюртук. Как это ни было противно, пришлось облачаться в одежду хомо обыкновениус. Хорошо, что она была чистой, иначе Тэл’льяин ни за что до нее не дотронулся бы. Туфли и рубашку он оставил свои, пусть бежевый шелк рубашки не сочетался с коричневым, и выглядел богаче, чем мог носить обладатель безразмерных штанов, эльф не смог пересилить себя, и надеть сюртук на голое тело. Во-вторых, Тэл’льяину пришлось украсть шляпу, чтобы закрыть остроконечные уши.

Когда с маскировкой было покончено, эльф направился к центральной площади.

Он никогда не был в Дилле, но хорошо понимал, что стиль застройки городов хомо обыкновениус отличается такой же хаотичностью, как их рассуждения, поэтому даже не предпринял попытки обойти город. Он воспользуется магией, чтобы точно определить местоположение нужных субъектов, и торговые ряды для этого очень подходят.

Тэл’льяин дошел до центра, где разместилась рыночная площадь, и направился в толпу. Эльф протискивался между толстыми матронами, приценивающимися к фруктам, долговязыми молодыми людьми, торгующимися за рыбу, барышнями, рассматривающими ткани. Он прикасался ко всем, чтобы впитать в себя человеческую энергию. Особенно долго Тэл’льяин стоял рядом с ребятишками, выпрашивающими сласти у одноглазого торговца. Его целью было вычленение из многообразия ментальных образов некой сущности, присущей только мальчикам и только в возрасте девяти-двенадцати лет. Это необходимо для успешных поисков полукровки.

Вечером, когда он соберет достаточно информации о жителях Дилля, Тэл’льяин откроет свое сознание и определит, куда следует двигаться в первую очередь. Возможно, Гланхейл уже пожалел о своем решении не разговаривать с мудрейшим и старейшим эльфом Ил’лэрии, и у Тэл’льяина появится шанс объяснить правителю мотивы своих поступков. Пока же он впитывал энергию и слушал. Последние новости оказались неутешительными, особенно насторожили вести, которые принес субтильный субъект в таком узком зеленом костюме, что, казалось, подними он руку повыше, сюртук треснет на нем по швам. Хомо обыкновениус подошел к торговцу безделушками — толстому красноносому мужчине с вороватым взглядом, и вскинул руки.

— Господин Тимиль, рад видеть вас в здравии!

— Приветствую, господин Ди-Делле, — поклонился толстяк и оправил ворот синей рубахи.

— Есть ли у вас какие-нибудь интересные диковинки?

— Увы, господин Ди-Делле, в нынешние времена обыкновенная шкатулка с приятными снами стала диковинкой. Торговцы придерживают товар старшего народа.