— Нет!

Словно в тумане, Дирк нагнулся и вытащил нож из тела Дрогена. Он снова услышал возглас Аники:

— Нет! — и обернулся. — Ты убил его! — вскричала Аника и бросилась на Дирка. Он растерялся, не понимая, что происходит. Перед глазами у него все плыло, в голове гудело.

— Я… — начал он, но в это мгновение Аника налетела на него.

— Ты убил его! — снова закричала она. Дирк отступил, споткнулся о тело Дрогена и упал. Аника, внезапно потеряв равновесие, рухнула на него.

Дирк увидел, как глаза ее на мгновение расширились. Она оттолкнулась от него и посмотрела вниз.

Дирк проследил ее взгляд и увидел, что по-прежнему держит в руке нож. Аника упала прямо на лезвие. Теряя сознание, она поглядела ему в лицо и прошептала:

— Дровяной Мальчик?

Дирк отстранил ее, но продолжал ее обнимать. Она смотрела в небо остекленевшим взглядом, а Дирк нежно прижимал ее к себе. Потом он почувствовал обжигающую боль в боку и понял, что нож каким-то образом вонзился ему в бок. Он коснулся раны, и боль пронзила все его тело. Понимая, что не сможет идти с ножом, застрявшим в боку, Дирк снова ухватился за рукоятку. Собрав последние силы, он вытащил нож из раны. Через некоторое время боль утихла и стала не острой, а ноющей. Дирк понял, что ему не суждено умереть. Он медленно встал и посмотрел на девушку.

Потом он пошел прочь.

Боррик сказал:

— Она помогла ему убить собственного отца и всех остальных?

— Я так не думаю, сэр, — печально сказал Дирк. — Мне кажется, он обманом уговорил ее бежать с ним и открыть секрет тайника. Она была невинной девушкой, а он — опытный сердцеед. Если он убил всех, не разбудив ее, а потом отнес сразу в сани, она могла ничего не увидеть. А после того, как они уехали бы из Вольных Городов, она бы уже никогда ничего не узнала. — Казалось, Дирк сейчас заплачет, но он удержался от слез. — Она наткнулась на мой нож, так и не узнав, что случилось дома. Иначе бы она не горевала так о смерти Дрогена, я в этом уверен. Она погибла случайно, но все-таки я виноват в этом.

— В этом нет твоей вины, парень. Ты же сам сказал, что это произошло случайно. — Боррик помолчал и кивнул. — Да, будем считать, что так все и было. Малыш, почему ты пришел сюда?

— Я не знал, куда мне еще пойти, и решил, что, если Дроген шел сюда, мне тоже нужно идти этой дорогой. Цуранцы отняли бы у меня золото, а потом бы повесили.

— Ты правильно поступил, — тихо произнес Боррик. Дирк поставил чашку на стол и сказал:

— Как хорошо. Спасибо вам, сэр, — Он неловко шевельнул рукой и поморщился.

— Тебе больно?

— Я перевязал раны, как сумел, сэр. Боррик вызвал адъютанта и велел ему отвести мальчика к лекарю. Когда Дирк вышел, капитан сказал:

— Ничего себе история, ваша светлость. Боррик кивнул:

— Да, мальчику не занимать отваги.

— Как вы думаете, девушка знала? — спросил капитан.

— Конечно, знала, — ответил Боррик. — Я знавал этого Паула из Белых Холмов. Бывал у него в имении, и он бывал у меня в Крайди. Я знаю его дочь.

— Боррик вздохнул, словно очень устал. — Она ровесница моей Карлины, но они всегда были такими разными… Аника была прирожденной интриганкой. — Он снова вздохнул. — Я не сомневаюсь, что это она все придумала, хотя мы никогда не узнаем, с ее ли согласия были совершены все эти убийства. Может быть, она просто предложила телохранителю украсть золото и сбежать. Если ее отец остался бы в тылу цуранцев, то с этим золотом она могла бы стать весьма значительной фигурой в Крондоре или даже в Рилланоне. Она легко могла рассчитывать на помощь телохранителя — кто бы на его месте стал отказываться. А если бы до нас дошли слухи об убийстве, мы бы решили, что цуранцы перерезали челядь в знак предупреждения. — Боррик помолчал и добавил:

— Нутром чую, что за всем этим стояла девчонка. Но ведь мы никогда не узнаем наверняка.

— Никогда, ваша светлость, — согласился капитан. — Что делать с трупами?

— Похоронить их. Мы же не можем отвезти девушку в Элинор.

— Я велю солдатам копать могилу. На таком морозе это займет много времени. — Потом он спросил:

— А как быть с золотом?

— Мы его конфискуем, — сказал Боррик. — Цуранцы все равно бы забрали его себе, а мне нужно кормить армию. Пошлите его под охраной к Брукалу в Ла-Мут.

— Он помолчал немного, а потом добавил:

— И пошлите туда же парня. Я напишу Брукалу записку, чтобы он пристроил его на службу при казармах. Из него выйдет толк. И к тому же ему больше некуда идти.

— Будет исполнено, ваша светлость.

Капитан хотел уже уйти, но Боррик его остановил:

— И еще.

— Да, ваша светлость?

— Все, что я сказал, держите при себе. Мальчику ни к чему об этом знать.

— Как скажете, ваша светлость, — кивнул капитан и вышел.

Боррик сел и постарался снова сосредоточиться на делах, но из головы не выходила эта история. Он попытался представить себе, что испытывал Дирк, один, вооруженный только кухонным ножом, — и испугался. Боррик был опытным воином, но помнил, как тяжело избавиться от неуверенности в себе. То, что сделал этот мальчик, было настоящим подвигом. Образ влюбленного мальчика, испуганного, пробирающегося ночью сквозь заснеженный лес, чтобы напасть на убийцу и вырвать у него из рук возлюбленную, стоял у герцога перед глазами, и Боррик решил, что лучше оставить мальчику его иллюзии насчет этой девушки: по крайней мере это он заслужил.