И под давлением этой мысли, я продал ружье и собаку, и если не совершил последней продажи, то, может быть, только потому, что не было желающих купить старую больную лошадь, негодную даже «на мясо», и печальный конец казался неизбежным.
Сбылись ли мои надежды на теплую и сытую жизнь Макбета в деревне и как он живет?
На этот вопрос мне тяжело ответить…
В ноябре того же года, новый хозяин моей бывшей собаки зашел ко мне узнать — не осталось ли у меня ружейных патронов.
Патронов у меня не было.
Спросив доволен-ли он Макбетом, я узнал, что собака оказалась «никудышной».
— Летом, я ходил с ней за утками… Найдет утят, сидят у нее под самым рылом, а она их не ловит и не давит! Пришлось каждого стрелять… Патроны стоят денег… Нам ни к чему такие собаки…
— Где же теперь Макбет?
— Он стал худой и злой, — продолжал новый хозяин Макбета. — То мальчишку моего укусит, то на хозяйку ощерит зубы… Блудить начал… Нельзя молоко в сенях оставить… Два куска хорошей свинины слопал. Самой жирной! Я рассердился, ударил его палкой и прикончил…
— А из его шкуры — пошил себе важнеющие рукавицы.
В 1921 году Казанскую губернию постигло крупное несчастье: засуха и голод. Нечего было есть людям, домашней скотине и собакам. Появился усиленный спрос на кожи и всякую пушнину.
Пушнину требовала заграница. За нее давали большие деньги и она сделалась современным лакомым кусочком.
Появились «заготовительные по сбору пушнины конторы», и в списках покупаемых ими товаров обозначались цены не только на куницу и лисицу, но и на собачьи шкуры.
Перерезав для своего корма рабочий рогатый скот и лошадей, голодное население стало уничтожать собак и кошек, делая из них меха, воротники, шапки, рукавицы и продавая шкурами заготовительным конторам.
Последствия такого большого спроса выразились в том, что в настоящее время дворовые сторожевые собаки совсем исчезли; охотничьи, — остались в количестве не более десяти собак на каждый большой город.
О «породе» оставшихся собак, — говорить не приходится.
Пережив «хлебный», ныне мы переживаем «собачий» голод.
Охотничья собака — большая редкость; охота же без собаки, — не охота. Нужны питомники охотничьих собак. Их оборудование — частным лицам не под силу. Нужен государственный питомник. Но когда он будет, — «пока взойдет солнце, роса очи выест».
Товарищи охотники! Пока нет питомников породистых собак, берите всяких собак-щенят, — полукровок и совсем безкровок (когда нет белого хлеба, кормятся и черным, а за отсутствием черного, едят овсяную шелуху и дубовые желуди).
Воспитывайте их, учите, и вы будете иметь хороших помощников в охотах и преданных друзей в вашем доме.
Когда люди вас просят, — «принять уверение в преданности», — этому не следует верить.
Но бескорыстной преданности и любви к вам собаки, — нельзя не верить…
Живите же в дружбе с вашими собаками и к себе их приручайте.
Любите их, ласкайте.
Никогда не бейте, и преданную вам собаку — ни за какие деньги никому не продавайте.
Казань, апрель 1924 г.
