— Думаешь? — протянул Ашезир. — Думаешь, это и правда возможно?

— Ну…ведь с Хинзаром я сдружилась, полюбила… И сейчас тревожусь за него… Увы, Виэльди опоздал со своим посланием… Зимнее море так жестоко… Вот он и не успел…

Данеска все еще сидела у ног мужа, прижавшись лицом к его колену, он молчал, будто обдумывал ее слова.

— Вот увидишь, скоро наместник объявится, закрывшись твоим братом! Но хотя бы жизни Хинзара ничего не угрожает! Ну же, милый, приди в себя, подумай — знаю, ты можешь! — она вцепилась пальцами в его плечо. — Ашезир, ну пожалуйста! Очнись! Без тебя так сложно! Я совсем глупая… совсем не знаю, как справляться с Шахензи…

Он наконец посмотрел на нее вдумчиво, потом погладил по голове и рассеянно бросил:

— Верно… О тебе я совсем не подумал… Да и о Шахензи, признаюсь, непростительно забыл.

Она с такой тревогой и нежностью прижималась к его колену, так волновалась за Хинзара, что Ашезир подумал: вдруг и правда сможет полюбить ее как сестру?

Жена сумасбродная, не слишком красивая, но… хорошая по-своему. Ведь она ни разу не предала его по-настоящему, она помогла прийти в себя, когда он убил отца, и теперь тоже помогает успокоиться.

Ашезир поднял ее за плечи, усадил рядом с собой и, приобняв, сказал:

— Ты права… Просто я очень беспокоюсь о брате… Я так его люблю, ты не поверишь! Может, и не поймешь

Данеска криво усмехнулась, он тут же понял значение этой усмешки и сказал:

— Твоя любовь к Виэльди другая. Неправильная.

— Почему это? Мы не брат с сестрой по крови. Так почему? Потому что я замужем, а он женат? Да, но нас вынудил отец-каудихо. Он всегда делает так, как нужно ему, и других заставляет. Понимаешь?

Нет, Ашезир не понимал и не хотел. Любовь между мужчиной и женщиной? Он знал только страсть. Да, у него были любимые наложницы — но любимые только потому, что ублажали лучше других и нравились внешне. Зачем еще что-то нужно?

Однако, что за ерунда лезет в голову, когда Хинзар в руках отцовского ублюдка? Не нужно обладать особым умом, чтобы понять: наместник сначала использует принца против Ашезира, а потом… потом либо избавится от мальчишки, либо сделает своей игрушкой.

Нельзя этого допустить, нужно приготовить корабли, переправить воинов за море, пусть разгромят Хашарута и…

Переправить множество кораблей через зимнее море? И многие из них дойдут до равнин?

Тьфу, проклятье! Он совсем поглупел. Данеска права: нужно срочно взять себя в руки, думать холодной головой.

А что если Хашарут, вернее его сообщники, держат принца где-то здесь, в Шахензи? Или все-таки рискнули и отправили морем? Ведь и посланник Виэльди как-то умудрился добраться до чужого берега.

Надо бы передать весть талмеридам, ведь им тоже невыгодна власть Хашарута… Можно сделать это через их же посланника. Да, через их — после всего случившегося своим людям как-то боязно доверять.

— Нужно обязательно передать весть талмеридам… — пробормотал Ашезир, совершенно забыв, что Данеска рядом и все слышит.

Она тут же о себе напомнила:

— Через меня передай. Я доберусь до каудихо, мне он сразу поверит и ему совсем не понравятся делишки Хашарута.

— С ума не сходи, — фыркнул Ашезир. — Никуда ты не поедешь. И не думай, будто я не понимаю, что на самом деле ты просто хочешь свидеться с любовником. Может, ты и готова рисковать ради этого своей жизнью, но я твоей — нет.

— Даже ради Хинзара?

Ее лицо приняло хитрое выражение. Похоже, она думала, будто муж по-прежнему взвинчен, не способен мыслить здраво, вот и хотела на этом сыграть. Смешная.

— Забудь, — отмахнулся Ашезир и похлопал ее по плечу. — Отправим обратно посланника, который привез письмо. Он вернется прямиком к Виэльди. А уж твой не-брат, надеюсь, разберется, что дальше делать.

Данеска вскочила и отбросила его руку.

— Нет, меня отправь! Я скучаю по родине! И да, по Виэльди скучаю тоже. Если боишься, что изменю тебе с ним, так отправь со мной еще и парочку своих соглядатаев! И еще я правда хочу помочь, Хинзар мне небезразличен. Ну разве не могу я хоть чем-то помочь?

— Можешь. Тем, что не будешь отвлекать меня на свои бредни, — он понемногу начинал злиться. — Ты знаешь, что такое зимнее море? Нет. А я знаю и не собираюсь подвергать тебя такой опасности.

— Если ты меня отпустишь, — прошептала Данеска, — я буду очень благодарна. А от благодарности до любви недалеко. Задание твоих отступниц будет выполнено по крайней мере наполовину.

— О нет, всего лишь на треть, — рассеянно ответил Ашезир.

— Почему?

Пожалуй, пора уходить из ее покоев, иначе она так и не угомонится со своими мольбами и вопросами. Да что вообще с ней такое? Данеска так решительно, осторожно и разумно себя вела, пока Ашезир был растерян — зато стоило ему прийти в себя, как она превратилась в капризного ребенка.

На вопрос он все-таки ответил:

— Потому что было еще третье задание: я непонятно кому должен как-то передать, чтобы этот непонятно-кто разбудил вашего Ворона. Понятия не имею, что с этим делать… Какой-то бред!

Данеска вскрикнула, побледнела, но тут же на ее лице отразилась совершенно непонятная радость.

— О, милый! — она засмеялась. — Ну так это же замечательно! Потому что я как раз знаю, кому ты должен это передать!

— Вот как? — он округлил глаза. — Я слушаю.

Отвечать она отчего-то не спешила. Обхватила себя руками, навернула несколько кругов по комнате, наконец остановилась напротив Ашезира и заговорила:

— Понимаешь… я до сих пор не знала точно, сон это или посланное богами видение… Теперь, после твоих слов, знаю. Так вот, в видении мне явился дух в образе женщины с серебряными волосами… Она тоже сказала, что нужно разбудить Спящего ворона… И еще сказала, что сделать это может только один человек. И это… это Виэльди! Понимаешь, что это значит?

Ашезир вскочил со скамьи так резко, что едва ее не опрокинул.

— Понимаю, — процедил он. — Это значит, что ты готова на любую ложь и любые уловки, только бы добиться своего. Могла бы выдумать что-нибудь поумнее.

— Но я не выдумываю…

— Ну да, — хмыкнул он. — А я могучий воин, прославивший свое имя в битвах.

— Я не выдумываю! — крикнула она.

— Прекрати. Лучше прекрати, — отчеканил Ашезир. — Иначе я тебя ударю. Клянусь, ударю. — Похоже, Данеска что-то такое уловила в выражении его лица, и отступила на несколько шагов. Он заговорил миролюбивее. — Ну правда, хватит. Ты ведешь себя, как неразумное дитя.

— Ты тоже вел себя так совсем недавно, а я приводила тебя в чувства, — буркнула она.

— Да. Спасибо тебе за это, — он приблизился и погладил ее по руке. Как ни странно, Данеска не отшатнулась. — У нас обоих выдались ужасные дни, мы оба по очереди говорили и думали глупости. Но теперь давай оба станем умными и мудрыми, хорошо? Главное, о чем нам сейчас надо думать — как вернуть Хинзара. А отступницы, невнятные клятвы и твоя любовь к не-брату пока подождут, договорились?

Данеска печально и смиренно кивнула, затем вскинула на него взгляд, в котором все еще плескались остатки недавнего безумия.

— Ладно, я согласна… Мое желание ехать зимой за море и правда было глупым, но… Но я хочу, чтобы ты знал: ту историю о видении и о Виэльди я не выдумала, поверь! Пусть не сейчас, но потом тебе все равно придется передать ему послание о Вороне.

— Передам. — Что ж, если Данеске нравится верить в свой вымысел, пусть верит, только бы к нему не приставала. — А теперь, — Ашезир окинул ее взглядом, — оденься в дневную одежду, подобающую императрице. А я пойду, найду того посланника.

Напоследок он улыбнулся и ушел в свои покои.

Ашезир не стал медлить: сразу же велел найти посланника-талмерида и пригласить в императорские покои. В советную или тронную залы не позвал, чтобы не привлекать излишнего внимания.

Талмерид вошел и застыл на пороге. Ашезир вытянул руку, но степняк не поклонился, не поцеловал ее, только глянул в недоумении. Ох уж эти неотесанные дикари!