– Ты перегибаешь палку, он согласился помочь совершенно безвозмездно, имей хоть немного уважения. – Едва сдерживаясь проговорил Арлен, а затем, взяв Риану за руку, обратился к лекарю. – Мы лучше подождём в коридоре.

– Не нужно… Она очень волнуется, её можно понять… – Задумчиво произнёс лекарь приложив два пальца к лодыжки Елеазара. – Когда люди переживают за близкого человека они на многое способны, пару раз меня даже чуть не убили.

– Тогда может не нужно быть таким хладнокровным? – Успокоившись, начала Риана.

– Лекарь который поддаётся эмоциям – плохой лекарь. Помоги мне Риана, подержи ногу в этом положении. – Отдал лекарь ногу, а затем, аккуратно разматывая тряпки продолжил говорить. – Я занимаюсь врачеванием уже много лет, на моих руках погибали сотни людей, не по моей ошибки, а лишь потому что так было суждено. Если бы я хоть на секунду дал слабину и пропустил сочувствие в своё сердце, то вероятно давно бы уже сошел с ума. Смерть это всегда горе, но что делать если в отличие от обычных людей, лекарям приходиться жить с ней рука об руку.

– Если у вас такой большой опыт, можете сказать каковы шансы Елеазара?

– Ну… – Задумчиво произнёс лекарь рассматривая рану. – Самое страшное уже позади. Благодаря Арлену, кровь удалось остановить, а это самое главное. Кстати об этом, можно тебя на пару слов? – Обратился он к Арлену.

– Конечно. – Ответил Арлен, и они без лишних слов отправились в коридор.

– Мы сейчас вернёмся. – Напоследок произнёс лекарь. – Пока я не приду, держи ногу так, это очень важно.

    Едва лекарь и Арлен зашли за порог как Риана тут же начала вслушиваться в каждый звук, безуспешно пытаясь различить хоть что-то из сказанного. Без сомнения разговор касался Елеазара, но что именно они обсуждали? Только одна их скрытность уже настораживала Риану, и рас уж так получилось, что больше некому защитить Елеазара и Бограта, ей нужно взять эту роль на себя. Будь Елеазар здоров, он бы наверняка уже стоял у порога и подслушивал разговор. Как единственный защитник он никогда, никому, не верил на слово, а значит и Риана должна поступить так же.

– Бограт. – Шепотом она обратилась к брату, но тот даже не обратил внимания. – Бограт! – Толкнула Риана его рукой.

    На слова Рианы Бограт никак не среагировал, всё это время он сидел с безжизненным лицом и казалось реальность его совсем не заботит. После того как он своими глазами увидел смерть родителей, его уже трудно назвать «обычным» ребёнком. Этот мир оказался слишком жесток, поэтому он создал свой, внутренний мир, где живы родители, и где всё как раньше. Риана конечно всеми силами пытается его вернуть, но с каждым новым потрясением становится только хуже. Даже постоянные «маленькие поручения» от Рианы, и её навязчивые разговоры уже не дают результата.

– Бограт пожалуйста обрати на меня внимание, ты мне очень нужен. – Едва не в отчаянии проговорила Риана, на что Бограт наконец повернулся. – Мне надо чтобы ты подержал ногу Елеазара в этом положении, справишься?

– ……… – Словно не понимая о чём идёт речь, он просто смотрел на Риану.

– Хотя бы кивни головой… – На грани произнесла Риана.

    После нескольких секунд невозмутимого ожидания Бограт наконец понял что от него хотят, и медленно кивнул головой. У Рианы не было другого выбора кроме как ему довериться, стараясь лишний раз не думать, она торопливо отдала ногу и тихо направилась к двери. Несмотря на то что ей всегда хотелось верить в Бограта, он ещё не разу не выполнял какого-то действительно важного поручения. До этого все просьбы Рианы существовали только для одного: хоть ненадолго вернуть Бограта в реальность.

– Ты уж извини… Я всегда рад помочь, особенно детям, но мази слишком дорогие… Можно конечно приложить что-нибудь раскаленное к ране, но… – Тихо говорил лекарь.

– Лучше мазью. – Резко проговорил Арлен. – Я всё оплачу, не переживай.

– Что ж, как знаешь… – Послышались шаги.

– И последнее… Лучше отцу об этом не знать.

– Не вопрос... – Уже рядом с дверью произнёс лекарь. – Как бы то ни было, ты делаешь хорошее дело.

    Когда Арлен и лекарь зашли обратно, Риана уже сидела на кровати и как ни в чём не бывало держала ногу Елеазара. Теперь у неё не осталось сомнений, эти люди действительно хотят помочь, а значит и она должна проявить благодарность. После возвращения лекаря, Риана без лишних слов делала всё что от неё требуют и старалась без утайки отвечать на любые вопросы. Вначале Арлен спрашивал исключительно про Елеазара и его рану, но со временем Риана настолько увлеклась беседой что начала рассказывать про своё прошлое, и про то, кем она стала сейчас. Для Арлена, жизнь Рианы и Елеазара оказалась чем-то невероятным, он и сам не заметил, как с восхищением начал вслушиваться в каждое слово, понимая что по сравнению с ним эти дети настоящие герои. В отличие от Арлена, они не боялись трудностей и всегда были готовы рискнуть жизнью ради того, кто им дорог. И пусть с каждым днём им становилось только трудней, Риана и Елеазар продолжали бороться, с надеждой обращая взгляд в будущее. Всего за несколько часов разговора с Рианой, Арлен понял что не так с этим миром, и почему человек способен лишить другого человека жизни, даже не задумавшись. Для всего мира сироты лишь воришки которые не дают жить нормальным людям спокойно, однако если бы только эти люди присмотрелись… Если бы только все кто так ненавидит сирот хоть немного поговорили с Рианой… Узнали бы о её прошлом, о её мечтах… То сиротам больше никогда бы не пришлось прятаться. Легко поднять руку на того в ком видишь лишь вора, другое дело когда видишь такого же человека как и ты сам, который так же мечтает, так же любит, и так же ищет счастье. Быть может если бы люди смотрели чуть дальше нацепленного клейма, то сирот бы вовсе не появилось. Сама война была бы другой, без несправедливой жестокости и произвола...Тот кто убивает людей по приходи, безжалостный убийца которому нет прощения, зато тот кто убивает на войне врагов получает награду и почёт, для этого всего лишь нужно заменить слово человек, на слово враг.

    Елеазару уже ничего не угрожало, лекарь давно ушел, а Риана и Арлен продолжали говорить, раскрывая друг другу всё больше секретов. Для Рианы это был, пожалуй, первый из взрослых, кто разговаривал с ней на равных, в то время как для Арлена и вовсе, первый человек в жизни, которому не приходилось лгать. Беседа выдалась настолько увлекательной что Арлен не замечал ничего вокруг, во всяком случае пока Риана вдруг не уснула прямо во время очередной истории. Она так и не решилась раскрыть самого главного… Тот кто ранил Елеазара был стражник. Уже два дня подряд их постоянно преследовали, не давая даже сомкнуть глаз. Их разыскивали повсюду, в городе, за городом, в заброшенных домах, и вот наконец случилось то – чего Елеазар боялся больше всего. У него не осталось другого выхода кроме как напасть на стражника и стать убийцей, этот выбор он ненавидел, но ничего не мог поделать. Бой принёс Елеазару порез на ноге, но самая большая рана осталась именно в душе. Он клялся что никогда не будет убивать, что не станет вровень с теми убийцами, которые отняли у него брата и родителей, однако, в выборе между Рианой и принципами, он вновь пожертвовал вторым. Начиная с самой первой встречи Елеазар постоянно причинял себе боль ради чужого спасения, и чем больше Риана об этом думает, тем больше себя ненавидит. Из-за неё Елеазару пришлось пережить столько страданий… А он, вместо того чтобы возненавидеть, снова жертвует собой.

    В то время как Риана смотрела уже не первый сон, Арлен сидел рядом и даже глаз не мог сомкнуть от нескончаемого потока мыслей. К нему постоянно возвращался один и тот же вопрос: если они не смогут выжить когда я их отпущу, это будет моя вина, или чья-то ещё?

– Стражники даже ночью патрулируют каждый закоулок в городе, поэтому идти туда с раненной ногой сродни чистому самоубийству. – Мысленно продолжил Арлен. – Их единственный шанс, это переждать в каком-нибудь доме пока Елеазар полностью не поправиться, но в том то и дело, кроме меня этого дома никто не даст. Если только я способен спасти чью-то жизнь, то значит ли это что в случае моего бездействия ответственность за их смерть ляжет на меня? Хотя причём здесь ответственность… Дело совсем в другом… Если из-за моего бездействия с ними что-то случиться, я буду долго об этом жалеть. Пусть я не могу распоряжаться домом, пусть отец в ярости ещё опаснее стражи, но ведь хоть что-то я могу сделать, могу хотя бы попытаться…