Фадеон не только проснулся, но и уже был одет в свою бирюзовую мантию, видимо ему довелось проснуться даже раньше чем Сандре. Он сидел напротив какого-то незнакомого мужчины среднего возраста в старой потрепанной одежде, и несмотря на сонливость, пытался внимательно его выслушать. Похоже этот мужчина столь торопился поговорить с Фадеоном что ему даже пришлось отложить утреннюю трапезу, судя по одиноко-стоящей миске еды на каменном неаккуратном столе. Кроме миски в доме главы так ничего и не изменилось, всё такая же лежанка набитая сеном, такие же неухоженные каменные стены, и такая же скрипучая дверь.

–  А… Это ты Сандра. – Спокойно проговорил Фадеон, а затем увидел белокрыла и тут же поменялся в лице. – Что случилось, откуда птица?

– Я не знаю, но похоже её отправили ночью.– Торопливо отвечала Сандра. – А ещё у неё вместо знака важности нарисован какой-то крест.

– Крест!? Не может быть. – Едва ли не моментально вскочил на ноги Фадеон, а затем торопливо подошел к Сандре. – Это мог отправить только Елифан из ордена познания. Мне срочно нужно в закрытую комнату святилища чтобы его расшифровать. – Говорил Фадеон, аккуратно перенимая птицу. – Прошу прощения, – вновь обратился он к незнакомцу. – Мне придётся покинуть вас ненадолго, обратитесь со своей просьбой к сестре Сандре, она обязательно поможет.

– Фадеон, что-то случилось? – В недоумении спросила Сандра.

– Помоги нашему гостю, мне нужно чтобы меня никто не беспокоил.– Твёрдо ответил Фадеон и торопливо ушел с птицей в руках.

– Неужели вы и есть та прорицательница Сандра, о которой я так много слышал? – С неподдельным интересом и восторгом проговорил незнакомец, торопливо приближаясь к Сандре.

    На памяти Сандры это второй раз за много лет когда Фадеон показал своё беспокойство, первый раз был, когда на одного из последователей храма напали и бесчестно забрали все скопленные пожертвования. Тогда переживания Фадеона были понятны, но сейчас Сандре оставалось только догадываться что написано в этом письме, и что означал тот крест. За восемь лет нахождения в храме Сандра стала ближайшим помощником Фадеону и без труда может определить его эмоции, как бы он их не скрывал. Тут явно случилось что-то очень плохое… Что-то более страшное, чем даже нападение на братьев храма…

    При всей тревоги что поселилась в душе Сандры она не могла, и не хотела отказывать в просьбе прихожанину. Он нуждался в немедленной помощи, поэтому всего за секунду Сандра выкинула лишние мысли из головы, и после небольшой паузы продолжила, как обычно скрывая в тоне даже тень волнения.

– Не верьте слухам, никакая я не прорицательница. Скажите, как вас зовут?

– Меня зовут Альневер.– Тут же ответил прихожанин.

– Хорошо Альневер, что у вас случилось? – Однотонно говорила Сандра.

– Я живу в деревне у подножья горы. Ночью моего сына ранил какой-то зверь в ногу и вскоре рана начала чернеть. Я беден, поэтому ни один лекарь не хочет мне помочь. – Спешно рассказывал прихожанин, а затем с умалением проговорил. – Помогите мне, я отдам всё что у меня есть.

– Где сейчас ваш сын?

– В деревне, он уже как несколько часов без сознания.

– Тогда быстрей пойдёмте в деревню. – Тут же зашагала к выходу Сандра. – А на счёт оплаты не волнуйтесь, странно что вы не знаете, мы помогаем всем без исключения совершенно безвозмездно. Все пожертвования делаются добровольно, и нам этого более чем хватает.

– Спасибо вам Сандра, не знаю как вас отблагодарить... Я слышал что ваш храм помогает всем, но насколько мне известно вы редко спускаетесь в город…

– Вы правы, – придерживая дверь и дожидаясь пока Альневер выйдет, объясняла Сандра. – Спускаться в деревню без разрешения духовного наставника против правил храма, но как вы видите на мне бирюзовая мантия, я и есть одна из этих наставников.

– Тогда спасибо ещё раз за вашу доброту, я был почти в отчаянии…

– Доброта не только помогает другим, но и спасает душу самого добродетеля. – Говорила Сандра, торопливо шагая по гладким камням в сторону широкой отделанной лестницы. – Мы помогаем безвозмездно, но пообещайте что и вы поможете когда к вам придёт нуждающийся.

– Раньше я всегда старался помочь… – Припустил глаза Альневер. – И вот чем это обернулось… Я запустил раненного, едва ли не умирающего путника в дом, а он, как только выздоровел, обобрал меня до нити. Ничего не оставил…

– Мне очень жаль что с вами такое случилось... – Искренне проговорила Сандра. – Видимо вы держите много зла на этого путника.

– А как же иначе. Знал бы где сейчас этот ворюга то приложил бы все силы чтобы только увидеть его на виселице…

– Рано или поздно каждый получит по своим заслугам, но какой бы человек не был, смерть это слишком, она не отнимает человека у мира, она отнимает целый мир у человека. Пожалуйста, просто забудьте об этом путнике и живите дальше. Не держите зла на него, в первую очередь оно отравляет душу вам.

– Сандра, неужели вы предлагаете его простить!? И это после того что он сделал?

– Может быть… Несмотря на одежду, по вашим манерам видно что вы росли в достойной семье а вот некоторым повезло меньше. Я не знаю лично того человека который вас обокрал, но уверенна он начал делать плохие поступки не от хорошей жизни. Многие люди которые делали зло приходили ко мне с искреннем желанием начать новую жизнь, и постоянно я убеждалась в том, что они начали творить зло, после того как зло сотворили с ними.

– Это не оправдывает их поступки. – Едва сдерживаясь, твёрдо проговорил Альневер.

– Это помогает их понять, а не оправдать. Понимая, будет легче отпустить злобу, или даже простить.

– Даже не буду пытаться понять такой поступок, когда на добро, вместо благодарности, отвечают злом. Большей подлости я даже представить не могу.

– Я не буду вас ни в чём убеждать, вижу как вам неприятно разговаривать на эту тему. Просто знайте, пока вы держите внутри это зло, вы не сможете полноценно радоваться жизни и полноценно жить. Светлые чувства никогда не приживутся там где злоба и ненависть. Озлобленность рождается от несчастья, но она же не даёт человеку вновь быть счастливым.

– Ваши слова очень мудры Сандра, мне не соврали когда говорили что вы видите людей насквозь. Из уважения к вашим наставлениям я постараюсь отпустить зло, но простить этого вора я никогда не смогу…

– Я вас прошу Альневер, мне понятна ваша обида на того человека, но хотя бы не закрывайтесь от просьб нуждающихся. Понимаю, добротой можно не раз обжечься, однако если вы будете находить людей ценящих добрые дела, то она вам воздастся в ещё большем размере. Сделайте добро и вы сами почувствуете как на душе станет легче и светлей, я считаю даже это более чем достойная награда.

– Хорошо Сандра, вы действительно правы. Просто всё так навалилось… Извините за мою грубость…

– Нет что вы. – Внезапно перебила Сандра. – Сейчас говорили не вы, а ваша обида на того человека. В этом нет ничего постыдного, любому было бы обидно поступи с ним так же.

– И вам тоже? – С интересом спросил Альневер.

– И мне в том числе, правда такие чувства на долго бы не прижились. События в моей жизни не раз пытались меня озлобить, и не только меня, но и почти всех последователей нашего храма. Фадеон считает это испытаниями на прочность духа, если человек силён духом, то он не озлобиться как бы с ним не поступили. Искренне простить намного труднее, чем возненавидеть.

– Я очень надеюсь что вы не наткнётесь на действительно злых людей Сандра. Мир слишком черн, и пока вы не станете с этим черным миром одного цвета он никогда вас не примет. – С тенью злости проговорил Альневер, словно сам всё это познал на своём опыте. – Хотя вы конечно же скажите что всё не так, и на самом деле мир полон доброты и взаимопомощи…

– Возможно в чём-то вы и правы, я не отрицаю. – Задумалась на миг Сандра. – Вы удивительно складно говорите, в наше время мало осталось столь знающих людей.

– Как вы и заметили Сандра я вырос в достойной, и не самой бедной семье. А так же обучали меня не последние по уму люди. Там, среди знати, я видел настоящий мир полный лжи и лицемерных улыбок. В постоянной борьбе за власть они применяли любые грязные методы. Мне повезло, я сумел сбежать после того как нас оклеветали, а вот моей семье повезло меньше. – Всерьёз заговорил Альневер, с неподдельной твёрдостью в словах. – Может в вашем храме и ценят доброту, но храм это не целый мир.