“Поэтому материя является относительно тонкой структурой в составе очень плотной среды...”[47]

Эти представления развиваются другими выдающимися учеными.

Генри Мор, кэмбриджский платоник, цитируемый д-ром Бёртом, писал в XVII веке:

“Не может ли быть так, спрошу я, коль достойно философа спросить о философе, что в природе есть невещественная субстанция, которая, будучи способна сообщать любому телу все качества тела или, по крайней мере, 62] большинство их, такие как движение, внешний вид, расположение частей и т.д. ... способна, к тому же, поскольку почти несомненно, что эта субстанция передвигает и останавливает тела, обеспечивать все, что включается в понятие “движение”, то есть может соединять, разделять, рассеивать, связывать, формировать малые части, упорядочивать формы, приводить в круговое движение то, что к нему расположено, или двигать их каким-либо иным способом, останавливать их круговое движение и проделывать с ними тому подобные вещи, необходимые, чтобы производить — согласно вашим принципам — свет, цвета и другие объекты чувств... Наконец, коль скоро невещественная субстанция обладает удивительной способностью сцеплять и рассеивать материю, объединять ее, разделять ее, выталкивать ее и в то же время сохранять над ней контроль, и все благодаря лишь собственному воздействию, без оков, без крюков, без метательной и прочих инструментов, то разве не вероятно, что она способна войти еще раз в саму себя, раз нет никаких непроницаемых для нее помех, и расширяться снова, и все такое?”

Обсуждая слова Генри Мора, д-р Бёрт пишет:

“В этом отрывке Мор, сделав вывод о наличии невещественной субстанции в человеческих существах, рассуждает дальше и допускает существование аналогичной более объемлющей невещественной субстанции в природе в целом, ибо он убежден, что научные факты доказывают следующее: природа — механизм, не более простой, чем человеческое существо”.[48]

Роберт Бойль, также писавший в XVII веке, выдвигает ту же гипотезу и приписывает эфиру две функции: эфир распространяет движение последовательными толчками и служит тем посредником, благодаря которому 63] проявляются любопытные явления, такие как магнетизм. Бойль заявляет:

“Что такая субстанция может быть во вселенной, тому в доказательство утверждающие это приведут, вероятно, некоторые явления, о которых я собираюсь поведать; но существует ли или не существует в мире какая-либо материя, которая точно соответствует описаниям их первого и второго элементов, я не буду здесь обсуждать, хотя разные эксперименты, кажется, убеждают в том, что есть эфирная субстанция, очень тонкая и нисколько не проницаемая”.[49]

Вернемся в наше время. Сэр Уильям Барретт пишет:

“Вселенная представляет нам множество явлений: физических, жизненных и интеллектуальных, причем связующим звеном между мирами интеллекта и материи является мир организованной жизненности, охватывающий всю область животной и растительной жизни, в которой, неким непостижимым для нас образом, происходят такие движения молекул материи, которые заставляют думать, что они контролируются чем-то не физическим, что делает недействительными обыкновенные законы, регулирующие движения неорганического вещества, или, другими словами, дает начало движениям, не являющимся результатом беспрепятственного действия этих законов и потому подразумевающим, по тому же самому принципу, действие силы”.[50]

Восточное учение рассматривает жизненное тело как посредника между физическим и интеллектуальным: оно действует как агент ума в человеческом существе и Универсального Ума в Солнечной 64] системе. В этой связи интересно отметить замечание сэра Уильяма Барретта о “физическом, жизненном и интеллектуальном”.

Сэр Оливер Лодж, хотя и часто критикуемый за свои взгляды о взаимодействии между живым и мертвым, в чисто научном отношении находится в числе ведущим ученых нашего века. Он пишет:

“Что сказать об эфире, который связывает атомы вместе, сплавляющем эфире, необходимом, чтобы придать телам их характерную конфигурацию, — таком же необходимом, как сама материя?

“Мы обычно не уделяем внимания эфирному аспекту тела; у нас нет органа чувств для его определения, непосредственно мы ощущаем только материю. Материю мы ясно ощущаем еще малыми детьми, но когда вырастаем, мы верим и в Эфир, или некоторые из нас верят. Мы знаем, что тело, имеющее характерные очертания, а вообще любую конкретную форму, не может существовать без сил сцепления, а потому не может существовать без Эфира, если подразумевать под Эфиром не целое, но его нематериальную часть, часть, которая является областью напряжения, вместилищем потенциальной энергии, субстанцией, в которой располагаются атомы материи. Существует не только материальное тело, существует также эфирное тело: оба сосуществуют вместе”.[51]

Он возвращается к этому же предмету в статье, которая появилась в “Хибберт Джорнал”, делая следующие в высшей степени интересные и впечатляющие выводы:

“Свет — это результат действия эфира. Свет для эфира — то же, что звук для материи... Подверженный всем законам 65] времени и пространства, полностью подчиняющийся законам энергии, в значительной степени источник земной энергии, управляющий всеми проявлениями физических сил, причина упругости, прочности и всех иных статических свойств материи, эфир только сейчас начинает занимать свое законное место в физической схеме...

“Вероятно, будет доказано, что электрические заряды, состоящие из видоизмененного эфира, являются космическим строительным материалом... Существует большое количество недифференцированного эфира, сущность, которая наполняет все пространство и в которой движется все материальное. Двойственность проходит через всю физическую схему: материя и эфир.

“Любая кинетическая энергия относится к тому, что мы называем материей, в атомной или в корпускулярной форме; движение или перемещение — это ее характеристика. Любая статическая энергия относится к эфиру, к неизменному универсальному эфиру; его характеристики — напряжение и давление. Энергия всегда переходит туда-сюда, от одного к другому — от эфира к материи или наоборот, — и во время таких переходов исполняется любая работа.

“В настоящее время есть вероятность того, что каждый чувственный объект имеет как материальную, так и эфирную составляющие. Мы чувственно осведомлены только об одной, в существование другой нам приходится верить. Трудность восприятия этой другой, необходимость делать о ней косвенный вывод, определяется, по сути и исключительно, природой наших органов чувств, которые сообщают нам о материи и не сообщают об эфире. Но одна так же реальна и существенна, как и другая, и их фундаментальное совместное качество — это сосуществование и взаимодействие. Не взаимодействие везде и всегда, — ибо есть множество областей без материи, хотя нет областей без эфира, — но возможность взаимодействия, и зачастую реальность эфира становится настолько несомненной, что определяет все наше чисто земное восприятие”.

66] В дополнительном замечании к статье о пишет:

“Эфир относится к физической стороне вещей, никто не считает его психической сущностью; но он, вероятно, содействует психическим целям, как и материя. Профессора Тайт и Балфоур Стюарт высказали догадку о психическом значении пространственного эфира еще в 1875 году и трактовали его с религиозной точки зрения в сильно раскритикованной книге “Невидимая вселенная”. А великий математик и физик Джеймс Клерк Максвелл завершает свою статью “Эфир” в девятом издании “Британской Энциклопедии” выражением веры, но не в эту спекуляцию, к которой он подходил с большой осторожностью, а в реальное существование сверхчувственной универсальной связующей среды и в возможность того, что она обладает множеством непредвиденных функций”[52].