Отказ ударил по мне. Скалясь, я оттолкнулась от него, и он схватил меня за руки. Мы пошатнулись и перекатились, я оказалась на спине на брошенных одеялах, а он прижимал меня.

— Не сходи с ума, Сейбер, — прохрипел он. — Я останавливаюсь, потому что не хочу тебе навредить, а не из-за того, что не хочу тебя.

— Я люблю, когда грубо, идиот, — рявкнула я.

— Я не об этом, — прорычал он, а потом его рот врезался в мой, зубы, язык и огонь. Он отодвинулся, я тяжело дышала. — Я не хочу, чтобы ты пожалела, делая это сейчас… пока мы не обсудили все.

Жгучая пустота внутри меня плевала на это, но его слова заставили осколки моего сердца задрожать.

— Потому нужно сделать это сейчас, — я прижала ладони к его шее сзади, попыталась притянуть его рот ближе. — Это нужно сделать сейчас, потому что, когда мы поговорим… правда…

Его выражение лица теряло жар. Что-то еще собралось в его глазах, смягчило похоть на его чертах. Его пальцы скользнули по моей щеке.

Страх, который я подавила жарким желанием, пронесся по мне, как ледяная вода, и я поняла, что слезы выступили у меня на глазах. Мои конечности дрожали, но не от холода. Я вдохнула с дрожью.

Он опустился на одеяло рядом со мной, притянул меня в объятия. Я уткнулась лицом в его грудь, подавляя слезы.

Зак не предал меня так, как я думала, но все еще ранил меня. Я была навсегда повреждена болью, которую он причинил мне, и когда я узнаю всю историю, как только я узнаю, почему он разбил мне сердце, я не смогу больше притворяться, что я могла простить его.

Я не смогу притворяться, что существовало будущее, где мы не будем болью друг для друга. То будущее умерло десять лет назад. Я могла только оттягивать неизбежный момент, когда я приму наше прошлое и всю ту боль.

И я не могла долго это оттягивать.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

У входа в пещеру я села на корточки на берегу реки и плеснула холодную воду себе в разгоряченное лицо. Был только полдень, а солнце пропал из виду за высокими деревьями и отвесными стенами оврага. Мы потратили половину дня, и с каждым часом нас с Заком становилось хуже.

Я уперлась ладонями в бедра, вставая. Мышцы устали, словно я пробежала марафон, а не спала, и грудь болела, хотя это могло быть результатом эмоциональных страданий, а не лихорадки.

Я поправила одеяло на плечах. Одежда почти высохла, но ткань все еще слабо пахла плесенью. Я не хотела ее надевать. Я повернулась к пещере, холодное покалывание знакомой силы пробежало по моей коже.

Я замерла от удивления, потом повернулась к реке.

В центре реки Рикр шел ко мне, длинный белый плащ развевался за ним. Он не брел в потоке воды, а шагал по ней, жидкость замерзала под его ногами с каждым изящным шагом. Большая сумка припасов, которую мы оставили в домике Зака, висела на его плече, добавляя поразительную человечность его наряду фейри, белоснежным волосам и золотым рогам.

Я была бы рада еще больше, если бы с Рикром был Артеар. Вместо этого Иллиар спешил по узкому мосту льда, который создавал Рикр. Теневой Лорд нес на руках Лаллакай, Грениор и Килар следовали за ним.

— Рикр, — тихо воскликнула я, от облегчения кружилась голова.

— Моя милая голубка, — он сошел с ледяного моста на каменистый берег, скользнул взглядом по моему почти голому телу. — Я бы сказал, что рад видеть, что ты в порядке, но это было бы неверной оценкой.

— Точно, — я потянулась к тяжелой сумке на его плече, готовая надеть чистую одежду. Он передал сумку мне, и я повернула голову к Иллиару. — Кто кого нашел?

— Назовем это взаимным обнаружением, — ответил Рикр со слабой ухмылкой.

Иллиар сдвинул Рикра с дороги, потом вытянул руки. Он практически бросил Лаллакай на ноги и ушел в пещеру, кривя с отвращением рот. Два варга шли за ним, хотели воссоединиться со своим друидом.

Лаллакай пошатнулась, и Рикр протянул к ней руку. Она сжала его запястье, тяжело дыша.

Я закинула сумку на плечи.

— Вижу, вы с Иллиаром чудесно ладите.

Она бросила на меня слабый, но мрачный взгляд тусклых зеленых глаз.

— Эго Иллиара невыносимо сдулось после лет, проведенных в роли любимца Марзанны. В других обстоятельствах я бы раздавила его.

Даже если бы она не выглядела так, словно была при смерти, я бы не поверила ей.

— Иллиар все рассказал тебе? — спросила я у Рикра, встав с другой стороны от Лаллакай и тоже протянув руку. Она с неохотой сжала мою ладонь, использовала меня и Рикра как костыли, пока ковыляла в пещеру.

— Думаю, да, — ответил Рикр. — Как дела у Королевы Смерти?

— Стало немного лучше. Зак думает, что она скоро очнется.

— Отличная новость.

Мы протиснулись в брешь, прошли в пещеру побольше. Мой взгляд скользнул по тускло освещенному пространству, искал Зака. Он сидел на корточках рядом с гнездом из одеял Марзанны, Иллиар сел на колени в паре футов от него, руки нежно обвили хрупкую фигуру. Марзанна едва сидела, и от звука наших шагов она подняла голову.

Черные волосы вяло свисали вокруг ее узких плеч, как шторы, тянулись по одеялам. Ее лицо было смертельно-бледным, удивительно юным. Она выглядела не старше шестнадцати, хотя это ничего не означало, когда дело касалось фейри.

— Моя королева, — ворковал Иллиар. — Я рад, что вы пробудились.

— Дай ей попить, — сказал Зак, толкая бутылку воды в руку фейри. — Она страдает от жажды.

Встав, Зак поспешил к нам, хмурясь в тревоге. Он взял Лаллакай за руку, закинул ее руку на свои плечи, шепча вопросы о ее симптомах. Я тихо смотрела, как он вел ее к одеялам, где сидел до этого, и помогал ей сесть. Он прижал запястье к ее лбу, проверяя температуру.

Вздохнув, я опустила сумку на землю и прильнула к руке Рикра.

— Голубка?

— Я устала, — прошептала я.

— Ты не здорова, — тревога блестела в его нечеловеческих кристальных глазах. — Ты слабеешь.

Я кивнула, не было смысла отрицать это.

Он недовольно поджал губы. Взяв меня за запястье, он пошел к Королеве Теневого Двора.

— Давайте сразу займемся самым важным делом, — заявил он. — Марзанна, что ты знаешь о яде, который истязает тебя?

Ее большие глаза, черные, как бездонные ямы, посмотрели в его.

— Я тебя не знаю.

— Моя личность не важна, когда ты на грани смерти. Ответь мне.

Иллиар обвил рукой ее худые плечи, придерживая ее в сидячем положении.

— Эти двое пришли с Кристальным Друидом. Они — наши союзники против монстра.

Она медленно моргнула, ее глаза снова открылись, и Зак прошел мимо меня и сел на корточки перед ней.

— Ты знаешь, что это за яд, да?

— Она знает, — резкий голос Лаллакай разнесся эхом по пещере. Она прислонялась к стене в десяти футах от Марзанны, смотрела на нее, скалясь. — Она годами искала, как одержимая, как Аконит и Изверг убили Марзанёка.

— Ты смеешь говорить о его смерти при своей королеве? — прорычал Иллиар. — Твоя наглость — причина…

Марзанна помахала ладонью, и Иллиар тут же притих.

— Я была одержима, — прошептала она. — Я едва ела или спала долгие месяцы после его жуткой гибели, жаждала ответов больше, чем отдыха или питания. Я раскрыла все, что могла, о планах Аконитового Друида и оружии монстра. Его несуразные перчатки с ядовитыми когтями — яд создан, чтобы ослаблять противников, чтобы он мог потом неспешно их поглотить, как он сделал с моим любимым братом. Я потратила столько усилий и узнала природу гадкого токсина и его противоядие.

Зак склонился ближе.

— Что это? Какое противоядие?

— Цветок, — она вздохнула. — Цветок, который растет только под опекой драконов.

— Ты про Драконье Дыхание? У него есть магические свойства, но я не знал, что его можно использовать как противоядие. Как его делать?

— Не знаю, — она закрыла глаза, медленно моргая. — У меня был союзник, знающий яды, который создавал противоядие для меня.

Я склонилась ближе с надеждой.

— У тебя уже есть противоядие? Где оно?