СВАМИДЖИ: В религиозной и духовной истории Индии были мудрецы, которые родились мудрецами: Рамана Махариши, Шука Махариши и так далее и так далее. Им была дана возможность отбросить знание даже до его приобретения. И в их случаях, конечно, обычным аргументом было то, что они всё это сделали...

КРИШНАДЖИ: В своих прошлых жизнях.

СВАМИДЖИ: В прошлых жизнях.

КРИШНАДЖИ: Но, сэр, помимо приобретения знания и окончания знания, что ещё говорит Веданта?

СВАМИДЖИ: Веданта описывает отношения между индивидуумом и Космическим.

КРИШНАДЖИ: Вечным.

СВАМИДЖИ: Космическим, или Бесконечным, или ещё как. Она начинает хорошо:

«Пока весь универсум пронизан тем единым...»

КРИШНАДЖИ: Той единственной вещью...

СВАМИДЖИ: ...и так далее. И потом это главным образом диалог между учителем и его учеником.

КРИШНАДЖИ: Сэр, разве не удивительно, что в Индии всегда было так: учитель и ученик, учитель и ученик?

СВАМИДЖИ: Да, гуру.

КРИШНАДЖИ: Но они никогда не говорили: «Вы и учитель, и ученик».

СВАМИДЖИ: Иногда говорили.

КРИШНАДЖИ: Но всегда с осторожностью, с опаской. Но почему? — если это факт, что вы учитель и вы же ученик. Иначе вы пропали — если вы зависите от кого-то другого. Это один факт. И ещё я хотел бы спросить, почему в песнях, в индийской литературе восхваляется красота природы, деревьев, цветов, рек, птиц, а большинство людей в Индии бесчувственно ко всему этому?

СВАМИДЖИ: Потому что они мертвы?

КРИШНАДЖИ: Почему? И всё же они говорят о красоте, о литературе, они цитируют санскрит, а санскрит сам по себе самый прекрасный язык.

СВАМИДЖИ: Они бесчувственны к...

КРИШНАДЖИ: И они бесчувственны к бедняку.

СВАМИДЖИ: Да, это худшая трагедия из всех.

КРИШНАДЖИ: И к нищете, грязи.

СВАМИДЖИ: И бог знает, откуда они взяли эту идею, потому что её не найти ни в одном из писаний. Это значит, что мы повторяем писания, не осознавая их смысла.

КРИШНАДЖИ: Это так.

СВАМИДЖИ: Кришна говорит:

«Я восседаю в сердцах всех существ». Никого не заботят сердца всех существ. Как вы думаете, в чём причина? Они повторяют это ежедневно — каждое утро им предлагается повторить главу из Бхагавадгиты.

КРИШНАДЖИ: Каждое утро они выполняют пуджу и повторяют что надо.

СВАМИДЖИ: Почему же они потеряли смысл? Очевидно, что в эти слова их авторами был вложен великий смысл. Нам даже предложено повторять их каждый день, чтобы мы могли сохранить их...

КРИШНАДЖИ: Живыми.

СВАМИДЖИ: Сохранить их живыми. Когда и как я убил дух? Как это было возможно? Как это предотвратить?

КРИШНАДЖИ: А как вы думаете, в чём причина, сэр? Нет, вы знаете Индию лучше.

СВАМИДЖИ: Меня это потрясает и ужасает.

КРИШНАДЖИ: И почему, вы думаете, это происходит? Из-за перенаселённости?

СВАМИДЖИ: Нет, перенаселённость — результат, а не причина.

КРИШНАДЖИ: Да. Или дело в том, что они приняли эту традицию, этот авторитет...

СВАМИДЖИ: Но эта традиция говорит нечто хорошее.

КРИШНАДЖИ: Но они её приняли. Они никогда не сомневались в ней. Я видел магистров и бакалавров искусств в Индии, которые получили свои степени, умны, интеллектуальны, но они не сумели бы поставить цветок на стол. Они ничего не знают, кроме памяти, памяти, культивирования памяти. Не в этом ли одна из причин?

СВАМИДЖИ: Возможно. Простое запоминание.

КРИШНАДЖИ: Запоминание всего.

СВАМИДЖИ: Не думая. Почему человек отказывается думать?

КРИШНАДЖИ: О, это другое дело — лень, страх, желание всегда идти традиционным путём, чтобы не сделать неверный шаг.

СВАМИДЖИ: Но мы отбросили традицию, которая, как говорят, нам не подходила.

КРИШНАДЖИ: Конечно. Но мы нашли новую традицию, которая нам подходит — мы в безопасности.

СВАМИДЖИ: Мы никогда не чувствовали, что здоровая традиция вполне подходит для того, чтобы её сохранять.

КРИШНАДЖИ: Выбросьте все традиции! Давайте выясним, сэр, действительно ли эти учителя, гуру, мудрецы помогли людям. Помог ли на самом деле людям Маркс?

СВАМИДЖИ: Нет.

КРИШНАДЖИ: Они навязали людям свои идеи.

СВАМИДЖИ: А другие использовали те же самые идеи...

КРИШНАДЖИ: Поэтому я ставлю всё это под вопрос, — так как в действительности они не озабочены счастьем людей.

СВАМИДЖИ: Хотя они это говорят.

КРИШНАДЖИ: Если бы интерес марксистов и всех этих советских лидеров действительно заключался в людях, не было бы концлагерей. Была бы свобода. Не было бы репрессивных мер.

СВАМИДЖИ: Но, я полагаю, они думают так: мы должны подвергать заключению ненормальных.

КРИШНАДЖИ: В этом всё дело. Ненормальный — это человек, который подвергает сомнению мой авторитет.

СВАМИДЖИ: Вчерашний правитель может сегодня оказаться ненормальным.

КРИШНАДЖИ: Так всегда происходит, это неизбежно; вот почему я спрашиваю: разве не важно дать человеку, человеческому существу, осознать, что ответственность на нём одном?

СВАМИДЖИ: На каждом.

КРИШНАДЖИ: Безусловно! За то, что он делает, что он думает, как он действует. Иначе мы заканчиваем таким запоминанием и полной слепотой.

СВАМИДЖИ: Это и есть ваше учение, ваша весть. И как же его закрепить?

КРИШНАДЖИ: Вколачивая его каждый день [смеётся]. И вколачивая его в себя. Поскольку человек так жаждет переложить свою ответственность на других. Армия — самое безопасное убежище, — вам говорят, что делать. У вас нет никакой ответственности. Всё уже придумано: что вам следует делать, как вам следует думать, действовать, носить своё оружие, как вам стрелять, — и кончено! Они обеспечивают вас едой, кроватью, а за сексом можете сходить в деревню. Это конечный результат. И, странным образом, они толкуют о карме.

СВАМИДЖИ: Это карма. ПРАРАБДХА КАРМА.

КРИШНАДЖИ: Они настаивают на карме.

СВАМИДЖИ: Это и есть карма — я был брахманом, и я знаю, что случилось. Мы играли с этой кармой, а потом она обратилась на нас.

КРИШНАДЖИ: Опустошая сейчас Индию.

СВАМИДЖИ: Мы играли с идеей кармы и говорили: это ваша карма, вы должны страдать. У меня карма хорошая, поэтому я избавлен от всего этого, я помещик. А теперь всё перевернулось.

КРИШНАДЖИ: Вот именно.

СВАМИДЖИ: Одна вегетарианка — она фанатичная вегетарианка — спросила меня: «Чистое вегетарианство необходимо для практики йоги?» Я ответил: «Не так уж важно. Давайте поговорим о чём-нибудь другом». Это привело её в ужас. Она снова пришла ко мне и сказала: «Как вы можете говорить такое? Вы не можете говорить, что вегетарианство имеет второстепенную важность. Вы должны говорить о его первостепенной важности». Я ответил: «Простите меня, я что-то сказал, но это не имеет значения». А потом я спросил её: «Вы верите в войну, в вооружённые силы, защищающие вашу страну, и так далее?» «Да, — сказала она, — иначе как бы мы могли жить, это нам необходимо». Я ответил: «Если я назову вас людоедкой, как вы на это прореагируете? Этот человек убивает маленькое животное, чтобы поддержать свою жизнь, а вы готовы убивать людей, чтобы поддерживать свою, как каннибал». Ей это не понравилось, но позже, я думаю, она увидела в этом смысл.

КРИШНАДЖИ: Хорошо.

СВАМИДЖИ: Это так фантастично. Люди не хотят думать. И я полагаю, вместе с вами, Кришнаджи, что если вы говорите истину, вы становитесь очень непопулярны.

Священник сказал: