Вокруг прогалины, не приближаясь, но и не выказывая ни малейшей опаски, сидели на корточках шесть серебристых фигур. Седая шерсть играла и переливалась при свете Сестер, могучие руки (или передние лапы?) бугрились узловатыми тяжами мышц. Горбатые загривки. Пасти, окаймленные по краям влажным блеском клыков.

— Псоглавцы? — еле слышно прошептал Виллим.

— Если бы… — тихонечко отозвалась девушка. — Волкодлаки.

— Что теперь делать будем? — пальцы молодого человека против воли сжали висящий на груди кошель.

— Заткнись пожалуйста, а? — страха в голосе Ласки не было, но не было и уверенности в победе.

Виллим послушно замолчал. Звери медленно приближались. При этом уловить момент прыжка просто не представлялось возможным. Отвел взгляд, вернул, а он уже на шаг-полшага ближе.

— Держись по возможности сзади, — буркнула Ласка, привычным движением освобождая косу.

Прикидывавший в это время как ловчей взобраться на дерево Виллим не нашелся что ответить, а смог только наблюдать выпученными от страха глазами, как она делает два долгих, скользящих шага…

Прыжок!

Коса щелкнула в воздухе как бич гуртовщика. Один из волкодлаков со скулением прянул в сторону — вместо глаза на светлой шерсти черным потеком растекалось кровавое пятно. Однако остальных это не задержало и на долю мига. С короткими взрыкиваниями они взяли девушку в кольцо и только слившийся в серое смертоносное колесо посох удерживал их когти и клыки на безопасном расстоянии.

Хрясь! Кончик посоха с маху врезался в чувствительные ноздри зверя, вынуждая его откатиться в сторону, жалобно визжа.

Щелк! Сухо, как валежина под сапогом, хрустнула лапа другого.

Коса металась из стороны в сторону, словно жила своею жизнью, пятнала шкуры зверей темными влажными росчерками.

Ласка не берегла сил, бросив в бой все умения и навыки. Только это могло дать призрачный, почти незаметный, шанс уцелеть. Не победить, а хотя бы отогнать хищников.

Но, сколь ни был Виллим неопытен в рукопашных схватках, все очевиднее становилось — надежды на спасение у них нет. Все ближе смыкались капканы челюстей к тонким, мелькающим в непрерывном танце рукам и ногам. Все чаще когти находили невидимые глазу бреши в обороне девушки. И вот уже левый рукав ее куртки повис бесформенными лохмотьями, правая штанина потемнела…

Судорожно втянув воздух сквозь стиснутые до боли зубы Виллим бессильно сжал кулаки, сминая в горсти прошлогоднюю листву. Острый сучок впился в ладонь клыком змеи-стрелки. И это послужило отрезвляющим толчком.

Рывком он вскочил на ноги, прикидывая на глаз высоту Сестер над линией горизонта, направление на Глаза Филина, вспоминая поправку на склонение линий Силы для земель окрест Дар-Кхосиса по южнокаллеронским картам. Времени искать подходящую палочку-стило не было и Виллим воспользовался кстати подвернувшимся под руку сучком.

«Значит так, круг — символ закольцованных энергий Сфер, длинный луч на Эфирный полюс, покороче — на Старшую, еще короче — на Младшую. Точка концентрации. Биссектриса, пересечение образующих. Так, есть… Угол атаки. Направление выброса…»

Прыгая в центр получившейся вычурной фигуры, Виллим рванул ворот и вместе с ним тесемки, удерживающие на шее замшевый мешочек. На подставленную ладонь выпал продолговатый желтый кристалл, длиной в полпяди. На первый взгляд — обычный кварц, отбитый от друзы удачливым рудокопом, уже не просто горный хрусталь, но еще не цитрин. Умеющий ВИДЕТЬ, однако, сразу узнал бы неповторимый шелковистый блеск и мягкую ауру селенита.

— В сторону!!! — срывая голос на фальцет, рявкнул Виллим.

Ласка среагировала мгновенно — ушла вправо высоким эффектным прыжком. Увы, недостаточно высоким. Когти волкодлака чиркнули по голенищу ее сапога, подрезая в полете, и воительница покатилась кувырком под довольное завывание тварей.

Но не суждено было хищникам воспользоваться своим успехом. Яркий луч концентрированной эфирной энергии, преломленной через кристалл селенита, ударил в ближайшего и охватил мерцающим коконом. На сырую траву упала горсть черного жирного пепла, а магический луч метнулся к следующему волкодлаку. Потом к следующему…

Последний зверь, припадающий на перебитую лапу, пытался укрыться в зарослях лещины, но неумолимое оружие настигло его на самой границе света и тьмы, довершив начатую работу.

— Умеешь, чародей, — проговорила Ласка, пружинисто вскакивая на ноги.

— Стараюсь помаленьку, — буркнул Виллим, медленно отпуская пропитавшую каждую частичку тела силу. Она уходила неохотно, растворяясь, рассеиваясь в мировом аэре, пока, наконец, не исчезла полностью. Носком сапога молодой человек стер нарисованную им схему.

— Я думала — все, конец нам. И косточки обглодают.

— Если бы их было меньше, ты бы отбилась без меня.

— Думаешь?

— Уверен.

— А я — нет. Ну, может, от одного-двух. Но волкодлаки редко ходят стаями меньше полудюжины голов.

— Ты хорошо знаешь их повадки.

— А то?

— И именно поэтому так не хотела ночевать в лесу?

— Само собой. Не была бы Старшая полной, моя веревка задержала б их до утра. А так… Не ко времени наше путешествие. Ох, не ко времени.

— Неприятности всегда не ко времени, — философски заметил Виллим. — У тебя кровь по ноге течет. Помочь перевязать?

Действительно, правая штанина Ласки намокла и потемнела от сочащейся из глубокого пореза крови.

— Сама справлюсь.

Она бегло осмотрела рану, плеснула прямо на царапину резко пахнущей жидкости из маленькой склянки и туго перетянула остатками левого рукава.

— Затянется.

— Далеко до рассвета? — поинтересовался Виллим.

Ласка мельком глянула на положение небесных светил.

— Вздремнуть успеем.

— Вздремнуть? После всего этого?

— Можешь не спать. А я притомилась слегка.

Виллим зевнул.

— Вообще-то я тоже как выжатая тряпка. Но засну вряд ли. До сих пор пальцы трусятся.

— Так посторожишь. Можешь настроить какое-нито заклинание?

— Пожалуй, нет, — Виллим лишь немножко покривил душой. Привести в действие такое количество энергии сфер, как во время боя, он не смог бы. Но остаточных наводок в кристалле могло хватить на что-то небольшое.

— Жаль. Тогда отдыхай.

Ласка завернулась в плащ с головой и, нахохлившись, как большая серая сова, уселась по дерево. Молодой человек пристроился рядом. Глаза слипались, но пережитое недавно внутреннее напряжение не давало уснуть. Он пристроил на коленях цитру. Легкими касаниями пальцев вызвал к жизни тихую, успокаивающую мелодию, всегда помогавшую релаксации после чародейских упражнений. Нежные звуки, завораживающие душу, поплыли над поляной…

— Ну и силен же ты спать!

Насмешливый голос спутницы заставил вскочить, протирая заспанные глаза. Ласка стояла, уперев руки в боки, и, склонив к плечу голову, с усмешкой наблюдала за его пробуждением.

— Прости. Как-то незаметно уснул, — виновато протянул Виллим, ежась от забравшегося под кафтан утреннего тумана.

— Да ладно. Я все равно раза три просыпалась. Привычка такая. Никому, кроме себя не доверять.

Молодой человек покивал, делая вид, что соглашается и одобряет такую предусмотрительность.

— Колесница уже в пути, — девушка кивнула на возвышающийся над кронами буков яркий диск дневного светила. — Пора в дорогу.

— Пора — так пора.

Они выбрались на слегка подсохшую за ночь дорогу и неспешно (куда гнать? — больше ночевок в лесу не будет все равно) зашагали в прежнем направлении. Молчали. Каждый думал о своем.

Искоса поглядывая на свою спутницу, Виллим исподволь сплетал тонкое и виртуозное заклинание подчинения. Работа долгая и кропотливая, но не требующая больших затрат силы. Если бы не ночное нападение волкодлаков, вынудившее выдать его принадлежность к чародейской гильдии, совместное путешествие закончилось бы трогательным прощанием у Ворот Медников. Теперь же он не имел права пускать в город слухи о себе. Слишком велика цена. Поэтому тонкая паутина заклятия вначале полностью подчинит сознание Ласки, откроет его воздействию извне, а затем филигранно точный укол лишит ее памяти о событиях двух минувших дней и ночей.