И вообще, Москва явно не хотела в этот тяжелый момент брать на себя такую обузу, как бывшая союзная республика, за двадцать семь лет самостийного правления в плане экономики превращенная в Руину, а в политическом смысле – в самую большую психбольницу на планете, власть в которой в руках у пациентов. Но при этом демонстрировалась решимость – раз уж так сложилась ситуация, в любой момент, когда это потребуется, и невзирая ни на какие дипломатические и пропагандистские вопли, войти на территорию неудавшегося государства и, вскрыв назревший нарыв, зачистить ситуацию до белых костей. До шуточек ли тут, когда отношения с коллективным Западом дошли до такой горячей отметки, что дальше только война, а по ту сторону облака-портала в 1941 году российский экспедиционный корпус насмерть бьется с проклятыми германскими фашистами.
С точки зрения Волкера, с мрачным видом взирающего на укропрезидента, а также его вашингтонского начальства, эти факты означали, что прокси-войны с Россией руками украинской армии и отрядов националистов, скорее всего, не будет, а если она и будет, то ее результат будет весьма далек от ожидаемого коллективным Западом. Да, некоторое время после воссоединения с разоренными территориями бывшей Украины России будет тяжело, но потом, когда будут закончены реанимационные мероприятия, она за их счет только усилится. Самое главное для русских – не брать на себя территории, лежащие западнее Збруча, и западноукраинцы будут вынуждены сами разбираться со своими бывшими колонизаторами, и наоборот. Но в Москве достаточно умны, чтобы не делать такой глупости, так что осложнить им жизнь с этой стороны тоже не получится.
Плюнув на ковер и все на свете, Волкер развернулся и вышел прочь. Он сделал все, что мог, и дальнейшее уже было не в его власти. Можно сколько угодно давить на начальство, и оно даже будет со всем соглашаться, но солдат не хочет умирать за президент-кондитера на безумной братоубийственной войне, поэтому войска вперед не идут, а окапываются, окапываются, окапываются…
26 апреля 2018 года 11:45. Московская область, государственная дача «Ново-Огарево».
Примерно над теми же вопросами думало и руководство Российской Федерации. Мало того, что президент Путин предпочел бы, чтобы вопрос с Украиной решился мирным дипломатическим путем (и ведь еще несколько лет такая возможность вполне существовала). В какой-то момент пророссийские симпатии даже начали перевешивать чашу весов, и вот тогда западные «партнеры» решили грубо вмешаться и устроили националистический переворот в Киеве. В результате у российского общества окончательно отвалились иллюзии как в отношении Украины, так и самого Запада, а вместо них появилась твердая уверенность, что «мы побеждаем», «наша армия лучшая» и «Крым наш!».
У Украины в результате переворота выпали Крым и Донбасс, а также серьезно зашаталось все остальное. Зато у украинцев появилось множество доверху заполненных зрадами Донбасских котлов и бесконечная АТО с таким же бесконечным Минским процессом, по которому переговорщики уже который год трут воздух «ниочем». У Запада в первую очередь упал здравый смысл и его, в последней отчаянной попытке поставить Россию в старое ельцинское стойло, никто и не думает поднимать. Политики сменяют друг друга в отчаянной антироссийской чехарде, и каждый следующий выглядит тупее предыдущего. Макрон, Мэй, Джонсон, Трамп со всеми своими трампятами, при непредвзятом взгляде со стороны выглядят эдаким коллективным Порошенко, пьяным до такого изумления, что он не помнит, что говорит и кому.
При этом антироссийская риторика перемежается самыми настоящими военными провокациями, серьезными настолько, что в любой момент могут полететь ракеты. В таких условиях нет смысла сдерживать себя хоть какими-нибудь условностями. И ведь не сиди в украинских военных такой большой глубинный страх перед прямым столкновением один на один с армией Российской Федерации, они бы и в самом деле могли бы вторгнуться на российскую территорию, желая помимо Крыма и Донбасса «вернуть» себе Курск, Белгород, Воронеж, Ростов на Дону и даже Краснодар.
Еще немного подумав, президент придвинул себе папку с надписью «План Днепр» и поставил под ним свою подпись. На первых порах этот план предусматривал официальное признание Россией Донецкой и Луганской народных республик, а также быстрый выход из разных говорилен, вроде Минского и Нормандского процессов. В итоге вся эта запутанная ситуация должна бьггь решительно разрублена мечом, но не российским, а донецких ополченцев, ведь именно их МИД признает представителями правильной домайданной Украины, и единственное, что для этого надо сделать, додавить до конца процесс создания федеративного государства, пусть даже оно будет называться не Украиной, а Новороссией.
26 августа 1941 года. 09:25. Брянский фронт, зона ответственности экспедиционной группы войск.
Батальонный командир 125-го стрелкового полка 6-й стрелковой дивизии РККА старший лейтенант Виктор Петрович Ростовцев
Шесть дней и ночей мы сражаемся в составе батальонной тактической группы майора Потапова. Сначала нас было около сотни – вышедших из окружения бойцов и младших командиров РККА, и мы считались как бы дополнительной четвертой ротой батальона; но три дня назад, вечером 23-го августа, из тыла на наши позиции прибыл майор Сергачев с приказом о назначении его командиром 125-го стрелкового полка. При этом видно – сам он только что из госпиталя, ибо из гимнастерки и прочего еще не выветрился удушливый запах карболки, и что вторую шпалу ему в петлицы всадили совсем недавно – то есть буквально вчера этот майор был еще капитаном. Но все это и радует, потому что говорит, что майор Сергачев человек бывалый, а не какой-нибудь бывший военком, раньше воевавший с врагом только по призывным плакатам.
Сдал я товарищу Сергачеву «дела», которые у меня остались как у старшего по званию с момента убьггия в госпиталь майора Маркина, торжественно передал сохраненное боевое знамя и отчитался, как мы воевали до выхода из окружения и после, в составе батальонной группы майора Потапова. Да и сам майор тоже не слепец. Посмотрел он на сгоревшую технику вражеской разбитой штабной колонны, на сбитых немецких стервятников, которых тут было не один и не два, и даже не десяток, на поля в окрестностях этих Смольков, сплошь усыпанные «тушками» подстреленных фрицев. Потом глянул на монструозные танки потомков, которые, казалось бы, неуязвимой немецкой самоходке в лобовом листе делают дыру такую, что в нее пролезет голова, а корма при этом раскрывается «розочкой», выплевывая на землю искалеченный мотор.
Но самое главное – это все же не техника, а люди. А вот на таких бойцов, как потомки, посмотреть стоит особо. Ведь они уверены, что германские солдаты – это не самый страшный, почти непобедимый враг на свете, а так, ничего особенного, стоит только подойти к делу серьезно, сосредоточившись, засучив рукава и наполнив себя первозданной яростью. Ну и командование, само собой, должно бьггь серьезным, а не такие генералы, что собственный зад двумя руками не найдут и драпают с поля боя впереди собственного визга. Генерал армии Жуков, которого недавно назначили командовать Брянским фронтом, как раз из серьезных. Старший лейтенант потомков Голубцов, с которым мы сдружились за эти шесть дней, сказал мне, что Жуков – это так круто, что и лучше бьггь не может. Теперь все наши тыловые раззвиздяи забегают как наскипидаренные, а немцам и вообще лучше сразу вешаться. Пришел полярный лис и теперь всех их перекусает.
Кстати, меня тоже повысили до старшего лейтенанта, и приказом майора Сергачева я назначен временно исполняющим обязанности командира первого батальона. Мол, если покажу себя в боях, то капитанская шпала и постоянная должность комбата для меня не заржавеют. Ведь он, майор Сергачев, тоже видит, что я бывалый, обкатанный, обстрелянный, в трех водах полосканный, в огне горевший, да не сгоревший. Сначала я думал, что назначение меня В.Р.И.О. комбата – это такая шутка, потому что во всем нашем полку народу было примерно на полнокровную роту, но уже утром из тыла на огромных грузовиках потомков массово начали подвозить маршевое пополнение. Для переформирования нас даже не стали отводить в тыл, а просто начали присылать все новых и новых свежемобилизованных новобранцев. Больше того, наш 125-й стрелковый полк так и остался в тактической связке с батальонной группой потомков, которой командует майор Потапов. Мы заполняем рубеж обороны живой силой, а они обеспечивают поддержку огнем, броней и гусеницами. В обороне должно получиться очень даже неплохо, а что будет дальше – мы еще посмотрим. Теперь все в нашем полку, а не только те бойцы и младшие командиры, с которыми мы первыми вышли на потомков, уверены в том, что враг будет разбит, причем в самое короткое время, и победа обязательно будет за нами.
