— Это — не обычная гроза, — сказал он.

— Да? А почему?

— Во-первых, она идет с севера. В такое время года гроза не приходит с севера.

— Все бывает когда-нибудь в первый раз.

— Во-вторых, я никогда не видел такой странной грозы. Я весь день следил за ее приближением: ровная линия, медленно наползает, фронт — словно стеклянная плита. Так много молний, что гроза кажется чудовищным насекомым с сотнями светящихся лапок. Очень неестественно. А там, где она прошла, все сильно исказилось.

— Так бывает в дождь.

— Не так. Все будто изменило очертания, поплыло. Словно гроза плавит мир — или забирает форму.

Я непроизвольно вздрогнул. Вот и мои надежды, что темные волны, остались далеко позади, и можно позволить себе небольшой отдых… А вдруг он ошибается, и это обычная — то есть не обычная, но вполне естественная — гроза? Однако рисковать не хотелось, поэтому я встал, развернулся спиной ко входу и свистнул.

Нет ответа. Я прошел в самый конец пещеры, зачем-то ощупал стенки.

— Что-нибудь не так?

— Лошадь пропала.

— Может, ушла?

— Наверное. Но я как-то считал, что мозгов у нее побольше.

Я подошел к выходу из пещеры, ровно ничего не увидел, промок до нитки и вернулся на прежнее место, к левой стене.

— Да обычная вроде гроза. В горах и не такое бывает.

— Может, ты знаешь эту страну лучше меня?

— Нет, я здесь только проездом и очень не хотел бы задерживаться.

Я коснулся Камня, погрузился в него сознанием, а затем ушел наружу и вверх. Я чувствовал грозу и приказал ей уйти; красные пульсации энергии соответствовали ударам моего сердца. Потом я прислонился спиной к стене, нашел еще одну спичку и снова закурил. Даже тем силам, которыми я манипулировал, понадобится немало времени, чтобы управиться с фронтом такого размера.

— Надолго не затянется, — пообещал я.

— Откуда ты знаешь?

— Приватная информация.

Незнакомец усмехнулся:

— По некоторым версиям, так вот и кончится мир[2] — все начнется со странной грозы, пришедшей с севера.

— Именно так, — сказал я, — и это — та самая. Беспокоиться, право, нечего. Скоро все решится в ту или иную положительную сторону.

— Твой камень… он светится.

— Да.

— Но ты шутил, что это конец? Шутил ведь, правда?

— Нет.

— Ты привел мне на ум строку из Священной Книги — «Архангел Корвин поедет перед бурей, молния на груди его…» Тебя случаем не Корвином зовут? Нет?

— А что там дальше?

— «Его спросят: «Куда ты держишь путь?» Он скажет: «Туда, где кончается Земля», и не будет он знать, какой враг поможет ему против врага другого, и до кого дотронется Рог, тоже знать не будет».

— И все?

— Об Архангеле Корвине — все.

— Я уже сталкивался с такими трудностями в Писании. Информация интересная, дразнящая, но практического толку от нее чуть. Словно автор — садист. Один враг против другого? Рог? Сдаюсь.

— Куда же ты едешь?

— Недалеко, если не найду лошадь.

Я вернулся к выходу из пещеры. Гроза стихала, на западе из-за облаков просвечивала вроде как луна, на востоке — другая. Я посмотрел вдоль тропы в одну сторону, в другую, затем — вниз по склону, в долину. Никаких лошадей не видно. Я повернулся к пещере и вдруг где-то далеко внизу услышал ржание Звезды.

— Мне надо идти, — сказал я незнакомцу в пещере. — Одеяло можешь оставить себе.

Не знаю, ответил ли он — я уже вышел под мелкий дождик и двинулся вниз по склону. Еще одно упражнение с Камнем, и мерзкая морось сменилась туманом.

Ноги скользили, но я одолел половину склона, ни разу не споткнувшись. Там я остановился, чтобы перевести дыхание, а заодно и сориентироваться. Я уже утратил всякую уверенность, с какой именно стороны донеслось ржание. Свет луны усилился, видно стало получше, однако, осмотрев окрестность, я не обнаружил ровно ничего примечательного. Несколько минут я прислушивался.

И снова донеслось ржание — снизу, слева, со стороны темной то ли скалы, то ли груды камней, то ли еще чего-то в этом роде. В тени, у самого основания непонятного бугра, что-то шевельнулось. Я двинулся на это шевеление со всей скоростью, на какую у меня хватило смелости.

Наконец склон кончился, пошла сравнительно ровная земля. Поспешая к месту событий, я проходил сквозь клочья низового тумана, раздуваемые легким западным ветерком, они серебристо змеились вокруг моих лодыжек. Раздался противный хрустящий звук, словно по камням тянули или катили что-то тяжелое. Внизу темной непонятной массы мелькнул свет.

Подкравшись поближе, я увидел в прямоугольнике света маленьких человечков, сражавшихся с огромной каменной плитой. Оттуда же послышалось слабое цоканье и снова ржание. Камень зашевелился, он поворачивался, как дверь, каковой скорее всего и являлся. Освещенный участок уменьшился, сузился до щелки, с гулким ударом исчез. Все копошившиеся у камня фигурки успели забраться внутрь.

Когда добежал до негостеприимно закрытой двери, вокруг снова царили тишина и покой.

Я прижал ухо к камню и ничего не услышал. Однако кем бы ни были эти человечки, они забрали мою лошадь. Я всегда недолюбливал конокрадов и в прошлом немало их убил, а сейчас Звезда нужна была мне просто чертовски.

Я начал искать края каменной двери. Нащупать контур кончиками пальцев оказалось совсем несложно. Возможно, днем, когда для глаз все смешалось бы и слилось, я бы даже потратил больше времени. Определившись с местонахождением двери, я стал искать какую-нибудь ручку, за которую оную дверь можно будет открыть. Искал я внизу — ориентируясь на низкорослость хозяев дома.

Наконец попалось нечто похожее на выступ; я ухватился за него и потянул. Ни в какую. Или они непропорционально сильные, или тут какой-то фокус, которого я не замечаю.

Ну и плевать. Есть время для тонких действий, а есть — для грубой силы. Я очень злился и очень спешил, так что решение не заставило себя ждать.

Я снова потянул за плиту, напрягая мышцы рук и спины, очень сожалея, что рядом нет Джерарда. Дверь скрипнула. Я продолжал тянуть. Она сдвинулась — примерно на дюйм — и застряла. Я не расслабился, а удвоил усилия. Снова скрип.

Я откинулся назад, переместил вес и уперся левой ногой в каменную стену рядом с дверью, чтобы тащить и толкать одновременно. Плита со скрипом и хрустом подалась еще на дюйм, после чего застряла окончательно.

Я бросил бесплодные старания, размял немного руки, плечом вернул дверь в исходную позицию, глубоко вздохнул и снова взялся за дело.

Левую ногу поставил на прежнее место, и на этот раз не будет никакого постепенного наращивания усилий. Я рванул что было мочи.

Резкий, как выстрел, щелчок, потом изнутри донесся какой-то грохот, и дверь со скрежетом приоткрылась — не больше чем на полфута, но и это было кое-что. К тому же в конце она двигалась вроде как посвободнее. Я поднялся на ноги, уперся спиной в каменную стену, нащупал край двери и поднажал.

На этот раз дверь двинулась легче, но я устоял перед соблазном и, когда она начала распахиваться, уперся в нее ногой и нажал изо всех сил. Дверь провернулась на все сто восемьдесят градусов, с диким грохотом ударилась о камень, треснула в нескольких местах, покачнулась и упала на землю, сотрясая все вокруг и расколовшись еще на несколько кусков.

Не успела она упасть, как Грейсвандир оказался в моей руке. Я присел и украдкой выглянул из-за угла.

Свет. Там, в глубине, был свет от маленьких ламп, развешанных вдоль стены на крюках… Возле лестницы, ведущей вниз… Туда, где больше света и звуки… Вроде как музыка…

И — никого, ни души. Я-то было подумал, что весь этот устроенный мною тарарам чье-нибудь внимание да и привлечет. Однако музыка не стихала. Или грохот по каким-то причинам до них не дошел, или им это глубоко безразлично. Так или иначе…

Я выпрямился и перешагнул порог. Моя нога ударилась о нечто металлическое. Я поднял это «нечто» и внимательно осмотрел. Изуродованный засов. Заперли, значит, за собой дверь. Я перекинул гнутую железяку через плечо и начал спускаться по лестнице.