Шэннон застонала от отвращения и замолчала.

- Кто-нибудь еще хочет? Нет? Ну, и черт с вами. - Он сунул "жвачку" обратно в рот и подошел к доске. Провел пальцами по лысой макушке и спросил: - У меня волосы в порядке?

Все рассмеялись.

- Отлично. Мои волосы - это моя жизнь. - Он стал перебирать у себя на столе какие-то бумаги. - Сегодня я хочу, чтобы все вы разбились по парам и приступили к работе над докладами. Да, да, знаю, что это всего лишь третий день занятий, но доклады нужны к следующей пятнице. Есть вопросы?

Вверх взметнулось несколько рук.

- Отлично. За работу.

Бенц сел за свой стол и принялся читать газету, не обращая ни на кого внимания.

Мейси почувствовала, как в ней зарождается медленный болезненный стон, ибо этого момента она боялась больше всего. По какой-то безбожной причине Бенц поставил ее в пару с Чэлси Пэрис, одной из подружек Шэннон. Челси была чирлидершей и второй после Шэннон "королевой улья". Челси терпеть не могла Мейси, и это чувство было взаимным. Челси подошла к ней с таким лицом, будто приблизилась к септик-танку, и села за соседнюю парту. Скрестила руки на внушительной груди, закатила глаза и попыталась изобразить невыносимую скуку.

- Мне нравится это не больше, чем тебе, - произнесла Мейси, удивившись, что вообще это сказала.

- О, не начинай, мелкое ничтожество, - отозвалась Челси, изучая свои ослепительные каштановые волосы на предмет секущихся кончиков. - Спэйси-Мейси. Все и так понятно.

- Я просто сказала...

Челси подняла вверх руку, ладонью к Мейси.

- Да, да. Только мне пофиг.

- Завязывай так себя вести, - сказала Мейси, чувствуя, будто в ней что-то закипает. - Сука.

Челси сделала лицо, будто ей влепили пощечину.

- Что ты сказала?

В ответ Мейси просто облизнулась.

Она поверить не могла, что только что сказала это.

Не то, чтобы это было неуместно. Только это было не в ее стиле, она никогда лишний раз не открывала рот... но почему-то сейчас ей это понравилось. Она уже давно хотела сказать Челси, Шэннон и остальной их компашке то, что она о них думает. И теперь сделала это. Это стало немалым потрясением для обеих девушек.

Мейси сидела и смотрела на Челси. Это было безумие, но в голове у нее будто звучал голос, говорящий ей, что делать, подначивающий ее. Только это был не мнимый голос, а настоящий, он шел откуда-то изнутри и звучал очень уверенно. Тебе еще не надоело это дерьмо? - обращался он к ней. Не надоело терпеть этих несносных, легкомысленных, недалеких сучек? Они постоянно тебя шпыняют, а ты все корчишь из себя добренькую. И всякий раз, когда подставляешь другую щеку, они платят тебе предательством. Сейчас самое время отплатить им, не так ли?

Мейси улыбнулась.

- Сука, - сказала она. - Гнилая, распутная гребаная сука.

У Челси был вид, будто она вот-вот расплачется.

- Ты, ты не можешь так со мной разговаривать, мелкая...

- Я буду разговаривать с "мандавошкой" вроде тебе так, как захочу.

Обе девочки поднялись на ноги, лицом друг к другу.

Все вокруг замерли, предвкушая кровопролитие.

Челси была более высокой и спортивной, но внутренне она была слабой и пугливой, как и вся остальная их компашка. Боявшейся непризнания, потери популярности. Боявшейся услышать правду, особенно от такого стоящего на более низкой социальной ступеньке ничтожества, как Мейси Мерчант. А Мейси? Впервые в жизни она не испытывала ни страха, ни колебаний. Стояла и улыбалась, глаза у нее были тускло-серыми, как кладбищенский мрамор. Она хотела причинить Челси боль, хотела пустить кровь и заставить эту шлюшку молить о пощаде.

Зверь, проснувшийся у нее внутри, был голоден.

- Манда, - сказала она.

- О, девочки... - сказал Бенц.

Челси прищурилась и влепила Мейси пощечину.

Раздались приглушенные одобрительные возгласы ее подружек

Мейси схватила Челси за горло, рывком наклонила ее над партой и дважды ударила лицом об столешницу. Челси издала сдавленный звук. Глаза у нее были выпучены, из носа бежала кровь. И прежде чем кто-либо успел вмешаться, Мейси схватила Челси за волосы, резко приподняла ей голову, схватила с парты заточенный карандаш и воткнула ей в левую щеку. Под охи и ахи Челси отшатнулась назад, с перекошенными от ужаса лицом, торчащим из щеки карандашом и кровавым ручьем, текущим по подбородку. Первоначальный шок прошел, и она раскрыла рот, чтобы закричать. Мейси увидела, что кончик карандаша проткнул ей язык, буквально прошел насквозь.

Челси поперхнулась, кровь хлынула у нее изо рта, прямо на розовую футболку "Олд Нэви".

- Гаааххх...

Звук был не из приятных.

Мейси почувствовала запах крови.

И рот у нее наполнился слюной...

7

В тот момент, когда Мейси Мерчант потеряла над собой контроль, Билли Суонсон ждал этажом выше, в биолаборатории мистера Каммингса.

Ждал.

Потому что даже лучшие планы требовали времени и хитрости. Новый Билли знал это, даже если прежний был слишком глуп, чтобы понимать такие основные законы. Поэтому он ждал, когда Каммингс разделит их на пары для лабораторного задания. Ждал, когда Каммингс попросит добровольца раздать мертвых лягушек для вскрытия.

- Я сделаю это, - предложил Билли, довольно ухмыляясь.

Каммингс был явно удивлен, но он просто пожал плечами.

- Приступай, - сказал он.

Томми Сидел рассмеялся, когда Билли проходил мимо.

- Думаешь, справишься, придурок?

Билли продолжал улыбаться.

- Я могу справиться с чем угодно, балбес. А ты не знал? - Он наклонился ближе. - Все еще встречаешься с Шэннон Киттери, Томми? Счастливчик. Думаю, я трахну эту сучку в рот.

Томми напрягся.

- Тебе капец, мать твою, - сказал он.

- Всем нам капец, Томми. Можешь мне поверить.

У Томми был вид, будто он готов был выпрыгнуть из штанов от злости. И Билли знал, что после уроков прежний Томми, эта футбольная звезда с маленьким членом, захочет ему отомстить, и это будет худшим решением, которое когда-либо приходило в его куриные мозги. Но с другой стороны, все знали, что высокомерный Томми Сидел коварен, как гиена. Да, он попытается отомстить, и Билли приготовит ему угощение, которое тот никогда не забудет. А когда он с ним разделается, то сотворит с трупом этого наглого урода такое, что даже его собственная мамаша проблюется.

Все они - засранцы.

Все заслужили смерть.

Как и в случае с Мейси Мерчант, что-то изменилось у него внутри. Тот, кем был Билли Суонсон все эти годы, исчез. Гусеница по имени Билли заползла в свой кокон и появилась в виде разозленной бабочки с совершенно новыми повадками, с отвращением глядящей на то недоразумение, которое прежний Билли сделал из своей жизни.

Настало время, как заверил его новый Билли, когда чаша терпения переполнилась. Когда ты перестал жевать чужое дерьмо и просить добавки.

И это время пришло.

Потому что дни прежнего пассивного говноеда Билли закончились. Канули в лету.

Над ним издевались, его унижали, гадили на него... но это в прошлом. Это удел слабаков. А Билли больше не слабак.

Лягушки содержались в большом вместительном холодильнике из нержавеющей стали, в хранилище, в которое вела дверь в дальнем конце класса. В помещении была еще одна смежная дверь, ведущая в класс химии. Она была закрыта, а находящийся за ней класс пустовал. В хранилище хранились химикаты, лабораторная посуда и приборы.

Каммингс и некоторые другие учителя еще оставляли там пакеты с ланчем и верхнюю одежду.

Билли увидел красный термос Каммингса.

Он улыбнулся.

На противоположной стене висел желтый металлический шкаф с ярко-красной надписью: "ОСТОРОЖНО! ОПАСНЫЕ ХИМИКАТЫ!". Ключ, как всегда, находился в замке. Спокойно и целенаправленно Билли открыл шкаф и извлек банку с серной кислотой. Натянул длинные защитные рукавицы из резины и сделал то, что было необходимо. Затем достал лягушек. Они находились в тяжелых полиэтиленовых пакетах. Он распределил их по одной на каждую лабораторную команду и бесцеремонно разложил на вощеные лотки для вскрытия.