— Черт возьми, тут вы правы. — Голос Фентона внезапно стал мягким. — Но не пытайтесь причинить вред моей жене или мне, Мег, или вы горько об этом пожалеете. Прошлой ночью вы сказали о Лидии грязные и несправедливые слова.

Мег пожала плечами.

— Почему бы и нет, если мне этого захотелось? — осведомилась она.

— Ах вот как? Джайлс!

Державшийся подальше от греха Джайлс скользнул в комнату с искаженным от ужаса лицом.

— Проследите, чтобы мадам Йорк получила деньги, которые она просила, — Фентон повернулся к Мег: — Можете взять карету, но верните ее… Подождите минуту, это не все. — Пальцы Фентона вновь сжали эфес шпаги. — Джордж Харуэлл и я отправляемся на Стрэнд и, возможно, на Аллею Мертвеца. Если, вернувшись, я застану вас здесь, если к тому времени вы не уберетесь со всеми вашими пожитками, то я не стану рисковать своей шеей, используя это. — Он пошевелил ножны. — Я вызову магистрата, и вас засадят за решетку.

Мег тряхнула шляпой.

— Интересно, по какому обвинению?

— Это вы узнаете. Но можете не сомневаться, что в преступлении, за которое вешают. А теперь убирайтесь!

— Уходить насовсем? Вы не можете этого хотеть!

Шпага наполовину показалась из ножен. Лицо Фентона почернело от гнева. Мег отшатнулась к стене, отчего ее шляпа съехала набок. Поправляя шляпу, она прищурила глаза и улыбнулась, не открывая рта и распространяя аромат, который пьянил мужчин крепче вина. Любое ее движение могло напомнить…

— Вам известно, — спросила она, — что капитан Дюрок из личной охраны французского короля уже снял для меня апартаменты на Чансери-Лейн? Что он умолял меня на коленях, как подобает дворянину, чтобы я позволила ему содержать меня?

— Желаю успеха капитану Дюроку.

— Ник! — завизжала Мег, поняв, что он говорит серьезно.

— Убирайтесь!

— Если вы гоните меня, — холодно заговорила молодая женщина, — я не стану протестовать. Но почему сейчас же? — Ее голос смягчился. — Дайте мне время собрать мои жалкие мелочи. Сэр, неужели вы не позволите мне провести здесь еще только одну ночь?

— Я… Ну хорошо! Одна ночь не причинит вреда.

В этот момент Лидия, успевшая завернуться в халат, присела на кровати; выражение ее лица внезапно изменилось.

— Вот и я того же мнения. — Слезы бежали по щекам Мег, ее страдания вполне можно было счесть искренними. — Хоть вы и прогоняете меня к капитану Дюроку или к кому бы то ни было, мы все равно встретимся вновь. Не знаю, почему, но я поняла это прошлой ночью: мы каким-то образом связаны в жизни и в смерти.

Последовало молчание, нарушаемое только ветром, который тряс оконные рамы и раскачивал верхушки деревьев.

— Мэри! — заговорил сэр Ник внезапно изменившимся голосом. — Неужели…

После недолгой борьбы Фентон сумел удержать крышку гроба с таящимися в нем ужасами. Однако ему нельзя ни на мгновение ослаблять усилий. Эта женщина, Мег (даже если она Мэри, что сомнительно), уберется из дома завтра, иначе ее влияние испортит все.

— Ваше время истекло, — проворчал он. — Уходите! — Ножны слабо звякнули.

Мег, очевидно, решив, что продолжать разговор слишком опасно, скользнула мимо него. В середине комнаты она задержалась, чтобы накинуть на шею мантилью и поправить шляпу с золотистым пером.

Шелестя нижними юбками, молодая женщина с достоинством вышла. Если бы кто-нибудь находился в тусклом коридоре, он мог бы увидеть, что ее лицо изменилось, а на губах заиграла улыбка.

Фентон стоял неподвижно.

Дважды ему удалось одержать верх над сэром Ником, но что если тот в итоге окажется сильней? Машинально Фентон позволил шпаге скользнуть в ножны. Борьба истощила его. К тому же он уставал, постоянно следя за произношением, хотя досконально изучил тогдашнюю речь.

Поднеся руку к шее, Фентон коснулся кружевного воротника. Прекрасный камзол из черного бархата казался безвольно повисшим.

«Что если все мы — призраки?»— подумал он

Однако стул, к которому притронулся Фентон, был из крепкого дуба. Красота и привлекательность Лидии, которая смотрела на него, стоя на коленях в кровати, также были вполне реальными. Он шагнул к ней, стараясь сохранять спокойствие.

— Лидия, — заговорил Фентон, прикоснувшись к ее щеке, — ты должна простить мне, что я забыл о тебе, имея дело с… с твоей кузиной.

Лидия смотрела на него с обожанием, приводившим его в смущение.

— Забыл обо мне? — переспросила она. — Дорогой, именно тогда ты обо мне и помнил! — Ее полные влажные губы дрогнули. — На сей раз эта тварь уберется отсюда? Ты твердо решил?

— Она уйдет! — уверенно заявил Фентон.

Его убеждение передалось даже Джайлсу, уже пришедшему в себя, но молча стоявшему в стороне.

— Теперь, что касается твоей болезни…

— К чему суетиться из-за такого пустяка? — воскликнула Лидия.

Однако это не было пустяком. Если ему не удастся изменить курс истории, то эта женщина погибнет от смертельной дозы мышьяка через месяц без одного дня! Его собственная жена — но является ли она таковой? Конечно, является, иначе вся эта трагикомедия не имеет никакого смысла. Он должен послужить ей щитом.

— Вспомни, Лидия, когда тебя начали беспокоить боли в животе и тошнота? Примерно недели три назад?

Лидия медленно посчитала на пальцах.

— Абсолютно точно! Три недели и один день!

— Что ты обычно ешь и пьешь?

— Когда после обеда у меня впервые начались боли, я побежала к себе в комнату и закрылась там. После этого я не впускала к себе даже горничную, когда чувствовала боль и тошноту. Я старалась, чтобы никто ничего не «знал, — прошептала Лидия, тщетно пытаясь казаться хитрой.

— Но после первых болей…

— Я перестала выходить к столу. Я могла питаться только поссетом29, который мне приносила горничная каждый день, ровно в полдень. Но и от него мне становилось плохо! — На лице Лидии впервые появилось выражение боли и одиночества.

— И что, по-твоему, с тобой происходило?

— Я думала, что умираю. Люди ведь часто умирают от неизвестных причин… — Лидия колебалась, словно испытывая внутреннюю борьбу. — Хорошо, я скажу все, и да простит меня Бог! Один-два раза мне пришла в голову мысль о яде. Но я подумала, что его даешь мне ты, и потому ничего не сказала.

Фентон отвернулся, сжав кулаки.

Лидия неправильно поняла его чувства. Он ощущал только жалость к ней и стыд за ее мужа.

— Да простит меня Бог! — повторила она. — Что мне оставалось делать? Клянусь, Ник, эти глупости полезли мне в голову только однажды или дважды! Теперь я все знаю! Я и так причинила тебе столько вреда!

Фентон повернулся к ней и улыбнулся. ,

— Вреда? — переспросил он, чмокнув ее в губы. — Ты причинишь мне вред, только если будешь уклоняться от моих вопросов. Скажи, во время болезни ты ела или пила что-нибудь, кроме поссета?

Лидия задумалась.

— Нет. Только ячменный отвар, но он в большой бутыли, из которой пьют все.

— А как готовят поссет?

— Обычно. Взбивают в миске четыре яйца, переливают их в другой сосуд, куда добавляют полпинты молока, четыре куска сахара и полпинты Канарского вина — вот и все.

Наклонившись, Фентон подобрал кинжал Мег и задумчиво взвесил его на ладони.

— Джайлс!

— Да, добрый сэр?

— Ты, кажется, знаком с нашим» секретом «?

— Вы соизволили ознакомить меня с ним, сэр, когда вчера открыли, что…

— Отлично! — прервал Фентон. — Собери в моем кабинете всю кухонную прислугу, особенно тех, кто мог готовить этот поссет, а также тех, кто относил его наверх.

Джайлс поклонился, все еще не обнаруживая обычной наглости.

— Скажи им, — продолжал Фентон, — что миледи была отравлена мышьяком, и что вскоре я с ними потолкую. При этом, несомненно, поднимется визг и вой…

— Визг и вой? — переспросил Джайлс. — Что вы, сэр, это будет ад, почище чем в театре, когда там разыгрывают сцену шабаша ведьм. Этих скотов следовало бы хорошенько огреть кошкой-девятихвосткой!30 Но А смогу с ними справиться, сэр!