Кстати, особенности рельефа дна в том месте первым прочувствовал Владимир Андрюничев. Это вообще для него очень характерно – несколько пробных забросов, и Владимир уже способен нарисовать картинку не хуже той, что получается на экране «навороченного» эхолота. Так вот, самой важной особенностью дна там оказалась протяженная ложбина. На её фоне прослеживались ещё какие-то впадины и возвышения меньшего масштаба, но общая ориентация всех этих донных образований направлена вдоль потока воды.
Охотничьи тропы хищника, как это вскоре стало понятно, проходили четко вдоль ложбины (рис. 45). Если вы стояли на самой границе свала (точка А), то проводка строго против течения приносила больше всего поклевок. В позиции в нескольких метрах от свала (точка Б) очень эффективными оказывались забросы под углом – здесь ещё играли свою роль и те мелкие неровности дна (гребни и борозды), которые при этом пересекала приманка. Если же лодка стояла на удалении от маршрутов хищника (точка В), и, несмотря на то, что в принципе достать до нужных точек было несложно, число поклевок оказывалось в несколько раз меньшим, поскольку приманка быстро уходила из «клевой» зоны. Дальние забросы с этой точки под острым углом вниз по течению, очевидно, принесли бы лучший результат, однако при столь высокой концентрации спиннингистов, приходилось забрасывать не туда, куда хотелось, а туда, куда оставалась возможность забросить. Те же, кто рисковал и швырял приманку наперерез соседу, в такой ситуации только провоцировали перебранки…
Я стоял в точке А и три четверти своей рыбы взял на забросах строго вниз по течению. При такой позиции на протяжении всей проводки можно было ожидать хватки хищника. Доходило до поклевок на пяти забросах подряд. Неоднократно случалось по несколько поклевок за одну проводку. Правда, брал главным образом не судак, а берш.
Члены команды Jig Special располагались выше (вокруг точки Д). В этом месте, очевидно, находилась конечная часть рыбьих охотничьих маршрутов (далее вверх по течению уже начиналась отмель), поэтому здесь рыба на какое-то время задерживалась и в течение всего дня очень стабильно клевала.
В нижней части того участка реки, после которого протяженная ложбина переходила в яму, как оказалось, тоже можно было, практически не меняя позиции, на протяжении всего отпущенного времени результативно ловить судака и берша. Рыба, как в воронку, заходила, поднимаясь из ямы, в ложбину, и брала оказавшийся в нужном месте джиг. Здесь, кстати, ловил и ставший в итоге победителем в личном зачете Дмитрий Шабалин (точка Е), который добился такого результата благодаря стабильным уловам в каждый из трех дней.
В последний день соревнований на этом участке реки поклевывал и сом, что вполне обычно для Ахтубы. Места поклевок очень отчетливо отражали отличия в поведении этой рыбы. Если берш и судак явно «гуляли» вверх и вниз по реке, то сомы, как им и положено, сидели в ямах. Две поклёвки пришлись на окрестности точки Е, то есть на вход в нижнюю яму.
С тремя сомами пришлось иметь дело Анатолию Маилкову (точка Ж). Взять ему, правда, удалось только одного, самого маленького – килограмма на четыре. Другие два без особого напряга рвали леску. Три сомовьих поклёвки фактически на одном пятачке объяснялись просто: сбоку от «магистральной» ложбины, в которой мы все ловили судака с бершом, располагался локальный приямок, в котором и засели «усатые».
Единственный сомик, попавшийся на удалении от ямы (в точке А), весил всего лишь порядка килограмма, и мне пришлось его отпустить, так как такой размер по Правилам соревнований считался непромысловым.
Рассказ о Кубке Москвы хочу завершить одним курьезным эпизодом. Началось с того, что Владимира Замышляева подвела хилая застежка: после поклёвки он подсек и тут же… ругнулся – на конце лески не было ни рыбы, ни даже твистера. Спустя полчаса Сергей Савин, подсачив килограммового судака, оторопел от удивления: он ловил на белый твистер, а из пасти торчал зеленый! Белый, впрочем, оказался там же, но глубже. Зеленый же принадлежал Замышляеву. Вот и рассуждай после этого о том, какие мучительные страдания или хотя бы неудобства доставляют рыбе засевшие в челюстях оторванные или откушенные рыболовные приманки…
Я как-то опубликовал в журнале «Рыболов-клуб» заметку "По кровавому следу". Основной её идеей было использование свежей (точнее, свежайшей) рыбьей крови для привлечения хищника при ловле на поролон. Поймав рыбу, вы надрезаете жабры и пропитываете вытекающей кровью поролонку, после чего на следующих нескольких забросах вероятность поклёвки резко возрастает – я это много раз проверял сам, да и мои знакомые сходятся во мнении, что эффект «тампакса» (то есть пропитанной кровью поролоновой рыбки) действительно существует. По крайней мере он более очевиден, чем влияние на клёв тех «консервированных» аттрактантов, что в различных тюбиках и флаконах продаются в рыболовных магазинах.
Окровавленная рыбка может с успехом использоваться и в береговой ловле, но наибольший эффект от «тампакса» проявляется как раз при ловле с лодки на реке, когда вы забрасываете строго вниз и ведете приманку против течения. Поток воды относит пахнущий шлейф, хищник его «унюхивает» и подтягивается снизу. За счет медленного темпа проводки (против течения её скорость минимальна) активный хищник успевает учуять запах и, как гончая собака, найти «зверя» по кровавому следу на том же забросе. Если нет, то надо ещё два-три раза провести поролонку строго тем же путем – рыба может подтянуться и рыскать в поисках источника соблазнительного аромата.
Можно ли использовать в ловле на «тампакс» не свежую рыбью кровь, а что-то другое? Та же рыбья кровь, но успевшая свернуться, хуже – я имел возможности в этом удостовериться.
Крупнейшие производители рыболовных прикормок (Sensas, Mosella и др.) включают специальным образом высушенную кровь в состав некоторых смесей. В России ещё до времен Сабанеева практиковалось «прикармливание» щуки при её ловле на зимние жерлицы свернувшейся кровью домашних животных, особенно поросенка. По отзывам некоторых наших современников, от этого очень заметно возрастает число поклевок – вплоть до того, что на прикормленных лунках «загорается» флажок за флажком, а на неприкормленных – полнейший ноль…
Как чисто городской житель я испытываю понятные сложности с тем, как и где достать кровь поросенка, но если вам она более доступна, почему бы не поэкспериментировать? Хотя, конечно, ожидать того же результата, как от ловли жерлицами и прочими стационарными снастями, в нашем случае не приходится.
По рекомендации кого-то из знакомых, одну партию своих поролоновых рыбок я «нашпиговал» сухим гематогеном. Однако внешне такие рыбки не отличались от обычных – небольшие кусочки начинки были вклеены внутрь. Одни рыбки смешались с другими, и я не мог с уверенностью сказать, на какую рыбку я ловил – с гематогеном или без, поэтому и выводы делать пока не стал. Так что попробуйте ответить на вопрос, влияет ли на клёв хищной рыбы гематоген, сами.
Почти все аттрактанты для хищной рыбы, что попадаются время от времени на прилавках, сделаны не на основе крови, а на основе рыбьего жира – достаточно нюхнуть, и это становится понятным. Из тех аттрактантов, что я испробовал (Berkley, Cormoran), ни один не произвел на меня однозначно положительного впечатления, хотя при этом я знаю людей, которые не выезжают с некоторых пор на рыбалку без берклиевского флакончика в кармане.
Здесь следует пояснить, что на массовом российском рынке знакомы далеко не все «специи», призванные возбудить аппетит хищной рыбы. Нельзя исключить того, что в ближайшее время появится по-настоящему действенный для нашей рыбы ароматизатор по типу тех, что используются в Америке для привлечения вполне определенных видов рыб-хищников.
