В словах Сурового не было ничего особенного, заковыристого. Но услышав их, Лютый встрепенулся и внезапно крепко стиснул Сармата за плечо.

— Жена?! Спасибо! Спасибо, дружище!

Руслан мгновенно поднялся, швырнул на стойку бара две или три сотенных купюры с изображением американского президента. Он не мог сказать точно, сколько дал денег, и не придал этому значения. В его голове мелькали другие суммы и мысли.

— Постой!

Суровый смог догнать Руслана уже у самых дверей и придержал его за локоть.

— Куда спешишь, брат?

— Есть одна идея. Не помешало бы проверить, — лихорадочно ответил Руслан, его тело горело нетерпением и закипающей злостью.

— Я поеду с тобой и поведу тачку! В таком состоянии тебе за руль нельзя. Дел наворотишь! — сказал, как отрезал, Суровый.

Под его отрезвляющим, холодным взглядом возбуждение немного притупилось и взбудораженное состояние пришло в пределы нормы.

Вместо бушующего и срывающего тормоза желания поквитаться, по вена Лютого заструилась трезвая решимость выяснить все подробности.

— Хорошо, — скупо согласился Руслан. — Садись за руль. Но пушку я тебе не отдам.

Это был единственный компромисс, на который согласился бы Лютый, и Суровый, зная его, не стал требовать большего.

— Расскажешь, до чего ты внезапно додумался? — поинтересовался Суровый. — И скажи куда ехать? — спросил, погладив ладонями руль внедорожника.

— Ко мне домой, — мрачно отозвался Руслан. — Слишком уж много совпадений. В последнее время…

Сармат заставил автомобиль сорваться с места и лишь через мгновение задал вопрос. Его голос звучал изумленно:

— Ты подозреваешь, что за кражей денег стоит твоя законная супруга?

— Речь не о том сейчас! — покачал головой Руслан. — Я думаю, что именно Динара захотела подставить Машу с теми деньгами, что вдруг случайно нашлись в квартире!

После этих слов его горячая кровь сильнее заструилась по венам, вновь вызывая прилив яростного возбуждения и желания стереть в порошок виновника.

Перед глазами потемнело до состояния непроглядной черноты. Лютый понял, что со всех сил сжимает пальцы в кулаки и готов пустить их в ход, если понадобится.

— Какой резон Динаре это делать? — спросил Сармат. — Жизни Маши угрожала опасность. Маша вынашивает вашего с Динарой малыша… Кажется, твоя супруга жаждет младенца. Или я не прав?

— Маша ждет двойню. Это первое. Динара к моим малышам никакого отношения не имеет. Это второе.

— То есть… женушка Соловьева залетела прямиком от тебя?! — ледяным тоном поинтересовался Сармат. — Ты в своем уме?! Чем ты думал, награждая младенцами жену того, кто тебя на бабки обул?

— Машка носит моих детей. Это главное. Остальное значения не имеет. Я хочу этих детей. Каким местом я думал, тебе, наверное, объяснять не стоит. На себя посмотри, — огрызнулся Руслан.

— И всё же… Мария — жена Соловьеву.

— Фиктивная жена! Так было нужно, чтобы пацана Тимофея из детского дома забрать. Я досконально Машу проверил.

— Она могла быть не только фиктивной женой! — возразил Сармат.

— Я был у нее первым мужчиной. Ясно?

Повисла тишина. Суровый бросил на Руслана пронзительный, долгий взгляд и вновь сосредоточился на дороге.

— Хм… — прочистил горло Сармат. — Это меняет дело?

— Кардинально. С Машкой не так, как обычно. Все не так. Знаешь, как это бесит и кровь волнует? — внезапно признался Руслан.

— Пожалуй, в тебе сейчас говорит алкоголь, — покачал головой Суровый. — Я бы не стал полагаться на твои слова, когда ты пьян.

— Не надо мне лепить про алкоголь. Я пьян не настолько, чтобы не понимать, о чем говорю. Именно сейчас я понимаю, что у меня есть, и чего меня пытаются лишить.

В салоне автомобиля вновь воцарилась тишина. Каждый из мужчин думал о своем. Первым тишину нарушил Суровый, задав вопрос.

— Динара же в курсе истинного положения дел? Так?

— Так, — согласился Лютый. — Я ей всё сказал, как есть. Динара родить мне никогда не сможет. Когда Машка залетела, я дал дочке Сулимова выбор. Возможность развода.

— И? Дай угадаю? — коротко рассмеялся Суровый. — Она отказалась?

— Да. Ты прав. Динара отказалась, сказала, что мои дети — это её дети. Развода она страшится, как открытого огня. Боится, что отец будет с ней чрезмерно строг, отчитает за то, что не смогла удержать мужика, лишила отца выгодного сотрудничества… Наверняка, думает, что Сулимов пошлет ее к дальним родственникам.

— В аул?

— В аул. Сам же знаешь, куда неугодных отправляют — подальше с глаз.

— Тогда ей не резон рыпаться. Если она на все согласилась, — засомневался Суровый.

— Согласилась, конечно. Но она далеко не дура, гордая, холодная, как змея, себе на уме… — произнес вслух Лютый, впервые придав своим мыслям насчёт Динары словесную форму. — Мне кажется, она многое поняла и как-то по-бабски уязвлена, что ли? Хоть сама меня уверила, что проблем не создаст, но теперь недовольная. Зависть, что ли? Сколько раз она в моей постели лежала, раздвинув ноги, и ни черта не выходило. Дни специальные, диеты, таблетки… Даже ЭКО! Ни чер-р-р-рта! А с Машкой…

Лютый не договорил, у него перехватило дыхание. С Машей интим был всего два раза, но зато какие это были два раза! Страстные, жаркие минуты блаженства.

— Значит, с Марией Соловьевой у тебя с одного раза в яблочко удалось попасть? — ухмыльнулся Сармат.

— Не смейся! — рыкнул Руслан. — Иначе я тебе припомню, как ты по Настеньке своей сох и дом глазами объедал на расстоянии, перед поездкой к немцам! Мы тогда в машине сидели, около забора, а ты свой дом, за стенами которого была Настя, глазами жрал. Я даже подумал, сгорит к хренам собачьим все… И ты сам, тоже.

— Я уже горелый. Куда больше? — пошутил Сармат, дотронувшись до побледневших шрамов от ожогов на лице. — Ладно, сейчас я ничего больше тебе не скажу и шутить на эту тему не стану. Но потом, как остынешь, еще кое-что тебе припомню.

Суровый сосредоточился на дороге. Авто уже свернуло на съезд, ведущий к дому Лютого.

Особняк становился ближе с каждой минутой.

— Что станешь делать, если супруга начнет отпираться.

— Разговор с Динарой состоится, и я выясню всё, что хочу узнать. Способ значения не имеет!

Руслан ворвался в дом, словно смерч, желая увидеть свою жену немедля! Однако она и сама словно ждала его появления, поспешно выйдя навстречу.

— Руслан, мне нужно твое разрешение покинуть дом. Мне позвонили и сказали, что отцу стало плохо с сердцем. Сейчас он находится в больнице! — первым делом сказала Динара, с побледневшим лицом. — Я хочу поехать к нему!

— Твой отец находится в больнице? — нахмурился Руслан. — Впервые слышу об этом.

— Он слег только сегодняшним вечером. Я звонила тебе много раз и не могла дозвониться, — Динара подняла руку и смахнула слезинки с ресниц пальцами. — Нужно спешить.

— Отложим ненужную спешку в сторону! У меня к тебе есть разговор. Серьезный.

— Это не может подождать? — спросила Динара. — Речь идёт о жизни моего отца!

— Да ну? А я хочу поговорить о жизни моих детей. О покушении на Марию!

Динара на миг потеряла самообладание, ее терпение и умение владеть собой дало трещину.

— Прошу, Руслан… Я сейчас не могу находиться здесь, я должна быть рядом с отцом.

— Я сам отвезу тебя к отцу. Но не раньше, чем ты дашь мне ответы. Советую тебе быть откровенной и рассказать мне всю правду. Иначе тебе не поздоровится…

Супруга Лютого забеспокоилась. Динара побледнела еще больше, когда Руслан отбросил в сторону куртку и перебросил ствол пистолета из одной руки в другую, словно играючи.

— Ты же не будешь в доме палить, — негромко сказал Суровый, дотронувшись до плеча Руслана.

— В моем кабинете отличная звукоизоляция.

Ответ Руслана был адресован Сармату, но при этом Лютый смотрел на свою жену и добавил негромко, но чётко:

— Ты знаешь, куда идти, Динара. Твои игры окончились!