Я вынудила себя двинуться в сторону, сделав жест таким, чтобы он не выглядел, как позорное бегство. Я шагнула в сторону мягкой мебели, размышляя над тем садиться в кресло или занять место на просторной софе.

Безопаснее всего было бы убежать…

Потому что Лютый следил за каждым моим движением, впитывая их алчным, неумолимым взглядом.

Я выбрала кресло, чтобы Лютый не мог сесть на софу рядом со мной. Однако через мгновение я поняла, что если мужчина захочет близости, то меня ничто не спасет, даже побег на Луну.

Стоило мне опуститься в кресло, как мужчина с легкостью передвинул второе кресло, поставив его вблизи от моего и усевшись так, что длинные, вытянутые вперед ноги, скрещенные в щиколотках, касались моих.

Присутствие грозного бандита заставляло меня беспокоиться, а когда он посмотрел на меня в упор и усмехнулся, переводя взгляд в сторону, на пол, а потом вновь подняв на меня, его длинные черные ресницы взметнулись в мою сторону, подобно острым стрелам. Я с небольшой долей зависти посмотрела на ресницы мужчины.

Сердце в груди билось раненой птицей, причиняя дискомфорт, но по телу вместе с кровотоком расползался приятный жар, словно я очень соскучилась по этим странным и трепетным ощущениям…

Они всегда появлялись рядом с Лютым.

С самого первого момента нашей встречи, но сейчас лишь усилились.

Поневоле я разглядывала массивную, широкоплечую фигуру Лютого с замиранием сердца, любуясь и начиная ненавидеть себя за это противоестественную тягу к взрослому, женатому мужчине.

— Ты выглядишь бледной и испуганной. Что-то стряслось?

Густой, низкий мужской голос царапал слух хриплыми, глубокими вибрациями, отзываясь звоном внутри меня и сильным натяжением всех чувствительных точек в самом низу живота.

Почему я так реагировала на него? Сумасшествие какое-то!

— Все хорошо. Просто ты появился неожиданно.

— На самом деле я даже подзадержался дольше, чем планировал изначально. Семейные дрязги всегда выматывают, — коротко объяснился Лютый.

По правде говоря, он мог этого и не делать. Я ведь была пленницей в его доме, и Лютый мог не сказать мне ни слова о причине своего отсутствия.

— Я могу идти? — спросила я, понимая, что с каждым мгновением, проведенным рядом с Лютым, мои силы тают и превращаются в ничто.

— Торопишься?

— Надо проведать Тима.

— Брось, он уже большой пацан. Явно нашел себе занятие. Но нам с тобой есть о чём потолковать!

С этими словами Лютый легко, пружинисто поднялся с кресла. Я не переставала удивляться грациозности, с которой перемещался этот массивный мужчина. От таких громил ждешь неповоротливости и медлительности, но Лютый не был таким. В каждом жесте играла не только мощь, но и потрясающая скорость вкупе с точностью выверенных движений.

— Поехали. Я еще не ел с дороги. Голоден. Составишь мне компанию.

В голосе мужчины хорошо прозвучала приказная нотка. Мне не оставалось ничего, кроме как последовать за ним беспрекословно.

Мы покинули дом и направились по дорожке к джипу, брошенному прямо напротив входа.

Тело было напряжено и напряжение лишь усилилось от ощущения взгляда, пристально скользящего по моему телу. Лютый протянул мне ладонь и помог забраться в высокую машину, а я ощутила на месте соприкосновения наших ладоней сильнейший жар.

Не только от притяжения, которое, безусловно, было между нашими телами, но и от пристального взгляда постороннего человека, наблюдавшего откуда-то из дома.

Пока Лютый неспешно обошел джип со своей стороны и уселся за руль, я посмотрела на дом и заметила, как в одном из окон шевельнулась занавеска, и в сторону двинулся чей-то темный силуэт.

Это могла быть просто прислуга.

Или Динара.

Меня настораживали её длительные, полные пристального внимания взгляды, которыми она награждала меня на протяжении прошедших недель. Взгляды стали более цепляющимися с момента, как она застала меня в момент приступа тошноты.

Неужели Динара заподозрила что-то?!

Машина вырулила с территории дома и понеслась быстрее пули в направлении, известном одному лишь Лютому.

Мужчина молчал, и я тоже не решилась начать разговор первой, лишь думала о том, как сказать мужчине о своих подозрениях насчет Динары?

Но вдруг ему это совсем неинтересно?

Он же такой — властный и несгибаемый, захочет — присваивает.

Лютый мог просто посмеяться над моими словами, а я не хотела чувствовать себя еще более уязвленной, чем было сейчас.

Потому дорога прошла в полной тишине.

— Здесь тихое место. Для своих, — сказал Лютый, когда машина полностью остановилась у здания ресторана.

Это была первая реплика, сказанная им за всё время поездки, и больше мужчина как будто не собирался говорить ничего, молча помогая выбраться из машины и ведя меня внутрь заведения.

Кажется, нас там уже ждали, потому что без лишних слов отвели в комнату, отдельную от остальных залов. Я огляделась и в приглушенном, мягком свете заметила лишь низкие столики возле диванов.

— Здесь нам никто не помешает…

Голос Лютого охрип. Я ощутила странный жар и беспокойство. Огляделась по сторонам и покраснела.

Обстановка комнаты располагала… к интиму.

Или просто мои мысли рядом с этим мужчиной превращались в поток непристойностей?

Однако через секунду Лютый властно толкнул меня к стене и прижался всем телом.

Внезапно Лютый поднял руку и обхватил меня за подбородок. Я хотела увернуться в сторону от этого движения и напряглась. В жесте мужчины не было ни одного намека на нежность, только плохо сдерживаемые эмоции и что-то еще, темное и будоражащее.

— Что ты делаешь?! — запаниковала я.

— От тебя не было новостей, — произнес хрипло. — Долго.

— Потому что ничего не происходило. Всё осталось по-старому, за исключением факта того, что я забеременела. Но это тебе уже и так известно, — прошептала я, не понимая своих чувств к этому мужчине.

Я почувствовала на своем лице его горячее, пряное дыхание и снова вспомнила о той ночи. Перед глазами замелькали непристойные картинки, и лёгкие сжались до размеров моего кулака.

Дышать стало решительно нечем, я начала испытывать желание разорвать контакт наших тел, как можно скорее, чтобы мысли о вкусе мужских губ и память о взрослых поцелуях больше не волновали меня.

Одновременно с этим моим пальцам хотелось оказаться в его темных, жестких волосах.

Лютый продолжал держать меня и медленно растянул губы в улыбке, словно понял, какие непристойные мысли крутились в моей голове.

Я ощущала себя бабочкой, пойманной в сачок, и не знала, как вырваться, чтобы не повредить хрупкие крылышки.

Глаза Лютого горели решительным, темным огнем, и он не спешил отходить в сторону.

Внезапно я подумала, что Руслана, может быть, тоже влекло ко мне?

Особенно сейчас я хорошо ощущала напряжение между нами, казалось, воздух даже стал тяжелым и влажным, как перед грозой.

Его близость и постоянные провокации лишали меня здравомыслия.

Стоп!

О чем я только думаю?

Я заставила себя вспомнить о том, кто я, а кто он такой.

Буквально вынудила себя подумать о разнице в социальных статусах и об условиях навязанного мне контракта.

Учитывая эти обстоятельства, я не должна была думать о Руслане, как о привлекательном или, того хуже, желанном мужчине.

У такого мужчины, как он, есть всё, что только можно пожелать — власть, богатство, авторитет, роскошный дом, красавица-жена и огромные возможности выбрать себе дополнительную любовницу.

Уверена, за таким лакомым кусочком, как Руслан, девицы выстраивались в очереди, чтобы только он уделил счастливице хотя бы каплю своего внимания.

Однако я не желала находиться там, где-то в конце этой длиннющей очереди, и строго напомнила себе, что у меня есть вполне конкретная цель — выстоять в непростой ситуации, в которую я оказалась втянута против своей воли.

— Значит, ничего нового. Как беременность?