– Ну Егоров, ну морда лисья! – выругался Баранов. – Воспользовался заминкой на борту, как уж в ночь выскользнул! Вот все время у него так! Если через два часа его не будет – то мы уходим без него!

А Лешка в это самое время несся вслед за Живаном вместе с Лазаром и Велько по темным и узким улочкам старого Белграда.

«Быстрее, быстрее! У нас очень мало времени!» – тукало в его мозгу.

– Вот за этой площадью есть небольшой переулок, и мы сможем зайти в наш дом с черного хода, – прошептал Милорадович. – А соглядатаи стоят обычно вот здесь, у бакалейного магазина, – кивнул он на слабо освещенную масляным фонарем вывеску, где маячили какие-то фигуры. – Отсюда они просматривают всю площадь и выход с переулка на соседнюю улицу, поэтому нам нужно быть крайне осторожными.

– Ясно, – кивнул Лешка. – Тогда пошли тихонько, ты первым, а я за тобой. – Лазар, Велько, вы ждете нас снаружи и ведете наблюдение! – и две тени тихо перебежали просматриваемый от магазина участок.

– Кажется, не заметили, – прошептал Егоров, всматриваясь из-за угла переулка в сторону бакалеи. – Пока все тихо, пошли! Перебежав до темнеющей старым деревом боковой двери черного хода, Живан тихонько ударил в нее условным стуком. Она тут же еле слышно скрипнула и отворилась.

– Твој, ујаче! Ја сам, Живан, склонио пиштољ! (Свои, дядя! Это я, Живан, убери пистоль! – серб.)

– Заходите быстрее! – высокий, подтянутый мужчина опустил оружие и дал пройти офицерам внутрь дома. – Там сегодня в ночь этих уже четверо встало. Настырные. Моя Антония утром на рынок ходила, так двое неотрывно за ней шли и все выглядывали, с кем она торгуется и что у кого покупает. Много продуктов, как вчера, ей не удалось купить, непременно бы нас заподозрили.

Вслед за рассказывающим мужчиной Живан с Алексеем прошли в большую, освещенную свечами комнату в самом центре дома.

– Мама, дядя, дорогие мои, познакомьтесь с моим другом и командиром, кому я лично обязан жизнью! – Милорадович протянул руки к Лешке. – Егоров Алексей Петрович, капитан русской императорской армии, георгиевский кавалер! Самый лучший офицер, которого я когда-либо видел! – проникновенным голосом представлял он молодого человека. А на него во все глаза смотрела вся родня Живана.

– Михайло Войнович, – представился встретивший их мужчина. – А это моя жена Антония, указал он на средних лет женщину, кутающуюся в дорожный плащ.

– Моя мама, Йована, – Живан кивнул на худенькую, с правильными благородными чертами лица немолодую уже даму.

– Старшая сестра Катарина.

На Лешку насмешливо и с интересом смотрела во все глаза симпатичная юная девушка. От взгляда этих карих глаз на прелестном розовом личике Лешке стало даже как-то не по себе.

– Сестренка Милица, – продолжил знакомить с семьей Живан.

«Такая же симпатичная, как и старшая, только немного по-детски угловатая, и волосы у нее чуть покороче», – подумал Алексей.

Действительно, у старшей сестры они были собраны в тугую косу, спадавшую до пояса и перехваченную внизу большим алым бантом.

– Братишка Радован. Тот еще шкодник! – улыбнулся старший брат, глядя, как мальчуган, видно подражавший военным, притопнул ножкой и приложил руку к надетой на голову шляпе.

– Егоров Алексей, – капитан широко, по-простому улыбнулся и поклонился всем разом. – А тебе вольно, солдат! – кивнул он Радовану. – Будешь у меня и у брата за вестового!

– Да, господине! Ја служим Србији и Русији! – воскликнул в восторге паренек.

– Тише, тише! – зашикали на него со всех сторон. – Турки совсем рядом, а ты так кричишь!

И он виновато пожал плечами.

– Дорогие мои, рядом действительно стоят турки, и нам нужно выбраться из дома незаметно! – инструктировал свою родню Милорадович. – Нам нужно выйти через черный ход, потом как можно тише пересечь открытый участок от переулка через край площади и далее пройти на соседнюю улицу, а потом уже добежать до ожидающей нас в порту шхуны. Все это нужно делать очень быстро! Если мы не успеем, то она отойдет от причала без нас. С собой берем только лишь самое ценное и нетяжелое, чтобы ни в коем случае не замедляться. Там, в самом начале улицы, нас ждут двое наших солдат, не пугайтесь их и не шумите. Они нам помогут. Ну все, присядем на дорожку, и в добрый путь!

– Тише, тише, – шептал Живан, идя впереди цепочки из восьми фигур, – Только не шумите!

Как ни старалась его родня, однако звук от их шагов, казалось, разносился по всем окрестностям.

«У страха глаза велики, это сейчас так хорошо их слышно в узком переулке между стен, а на площади должно быть уже гораздо тише», – думал Лешка, идя самым последним. В его левой руке был длинный кавказский кинжал, а правая сжимала швырковый нож. Вот и брусчатка площади, и теперь шаги раздавались действительно гораздо тише.

Еще немного, и их небольшой отряд проскользнет на улицу, а по ней уйдет в сторону порта.

Из темноты улицы вынырнули две тени, и Милица, идущая вслед за Живаном, испугавшись, вдруг громко вскрикнула.

– Да е мое! – выдохнул Лешка. – Ну вот и все – не получилось «по-тихому»! От бакалейной лавки раздался вопросительный окрик на турецком, и там сверкнули искры от огнива, выбиваемые на трут.

– Живан, Велько, ведите людей к пристани! Лазар, со мной! – приглушенно скомандовал Егоров.

– Командир, я тоже останусь! – Живан с обнаженным кинжалом встал рядом с пластуном.

– Я что, не ясно сказал вам, поручик! – рявкнул Алексей. – Ведите гражданских в порт, быстро! Это приказ! Не теряйте времени!

– Есть, господин капитан! Слушаюсь! – серб забрал сумку у матери и увлек всех за собой.

– Эй, Яшар, Бекир, кто там у вас, вы кого-нибудь видите? – возле магазина, наконец, вспыхнул смолянистый факел, и в его свете Алексей разглядел две движущиеся в его сторону тени. Еще две фигуры были хорошо освещены позади них.

«Если мы их сейчас быстро и здесь вот не угомоним, то они поднимут тревогу, и обязательно найдется какой-нибудь воинский караул османов, который поставит на уши весь городской гарнизон, – думал Егоров. – И тогда о выходе шхуны из порта не может быть и речи. Разнесут крепостными пушками за пять минут, а ей ведь много не надо».

– Лазар, вперед! Режем втихую! – скомандовал капитан и кинулся вместе с пластуном к подбегающим туркам.

«Хек! Хек!» – два ножа вылетели и попали в свои жертвы за десять шагов от егерей. Тот, что был перед Лешкой, завалился навзничь без шума, а вот тот, что был слева, огласил воздух тонким визгом. Не останавливаясь и перепрыгнув через неподвижное тело, Егоров проскочил вперед, отмечая краем глаза движение сбоку. Визг слева резко оборвался, а перед ним уже был новый противник. Факел чуть было не опалил Лешке голову и пролетел вниз мимо плеча. Захват своей левой за руку противника чуть ниже его локтя. «Ших!» – удар кинжалом навстречу. Преимущество кавказских клинков – в их длинном, обоюдно заточенном лезвии. Рывок рукой с обратным хватом вперед, и остро заточенная сталь вскрыла горло противника. Отбрасывая труп в сторону, Алексей не успел полностью отклониться от нового набегающего врага. Сверкнула сталь, и его правое плечо резанула боль. Уходя от нового замаха, он отскочил немного назад и встретил удар сверху своими перекрещенными руками.

– А это называется захват, гаденыш! – выдохнул он прямо в лицо турку.

Рука того находилась в надежном блоке, и вниз к телу русского ей со своим клинком было уже ни за что не пройти. Мгновенный удар ногой в пах, затем выворот руки противника. Звон о мостовую выпавшего турецкого кинжала совпал с резким вскриком его хозяина. Лешка вырвал свою каму из-под лопатки турка и отпрыгнул в сторону, озираясь. Все, больше врагов рядом не было. В двух шагах от него стоял наготове, страхуя своего офицера, Лазар. На земле лежали четыре тела и факел, который чуть подсвечивал недавнее место схватки. Алексей дотронулся до пореза на плече и зашипел.

– Ваший благородий, вы ранен! – приглушенно вскрикнул пластун, подскакивая к командиру. – Вас нужно перевязать!