Annotation

Фырр!

Утки срываются из-под берега и с тревожным кряканьем летят над водой. Закладывают крутой вираж и скрываются за верхушками елок.

Я провожаю их взглядом и улыбаюсь.

Мне хорошо.

Отсветы костра медными бликами пляшут на сосновых стволах. Пахнет дымом и ухой. Щука бьет хвостом в зарослях тростника. На болотных кочках краснеет спелая клюква.

Это мой мир. Я счастлив в нем. И хочу его сохранить.

Я — егерь.

Егерь: заповедник

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

notes

1

Егерь: заповедник

Глава 1

Желтеющие березы отражаются в темной воде Елового озера. Пахнет горящей травой и разогретой смолой.

Я кручу ручку транзистора, внимательно прислушиваюсь, пытаясь поймать программу. Наконец, сквозь треск помех пробиваются знакомые позывные радио «Маяк».

Бодрый голос ведущего говорит:

— Здравствуйте, уважаемые радиослушатели! На календаре — четырнадцатое августа одна тысяча девятьсот семьдесят седьмого года. Мы начинаем нашу воскресную передачу «С добрым утром!»

Я еще немного поворачиваю ручку, и помехи исчезают. Довольно улыбнувшись, палкой помешиваю смолу в ведре. Смола уже разогрелась и стала жидкой. Я окунаю в ведро самодельную кисть и начинаю покрывать смолой дно деревянной лодки.

Два года прошло с тех пор, как я неожиданно вернулся в прошлое. Словно и не было долгой бестолковой жизни, развала великой страны, лихих девяностых с вечным поиском работы и денег.

Я вернулся в свою юность и мне в ней хорошо.

Живу в тихой деревеньке Черемуховке и работаю здесь егерем. Познакомился с чудесной девушкой Катей. Катя учится в Ленинграде на врача, а летом работает фельдшером в нашем медпункте.

Я тоже учусь, только заочно. Скоро закончу Лесотехнический институт и стану охотоведом.

Я тщательно промазываю швы лодки, которые перед этим проконопатил паклей. Остальные лодки уже сохнут на берегу.

* * *

На охотничье базе у Елового озера я провел три дня. Смолил лодки к открытию осенней охоты на уток, плавал по озеру, считая подросшие утиные выводки. Замечал, где они прячутся в густых зарослях тростника.

По вечерам варил себе уху из свежей рыбы. Пил крепкий чай и наслаждался тишиной и одиночеством.

Такая работа у егеря — подготавливать охоту.

Скоро на базу приедут охотники из Ленинграда. Выстрелы разорвут тишину над лесным озером, запахнет дымом костров и вкусной утиной похлебкой.

Начнется охотничий сезон.

— Представить страшно мне тепе-е-ерь, что я не ту открыл бы две-е-ерь! — во всю мощь поет в приемнике сочный баритон.

Песня далеко летит над озером.

— Другой бы улицей проше-о-ол! — громко подпеваю я. — Тебя не встретил, не наше-о-ол!

Последние мазки смолы ложатся на светлые доски.

Я отхожу на шаг, любуясь своей работой.

Желтый лист слетает с березы и липнет к свежей блестящей смоле.

Я выключаю приемник и заливаю водой огонь в обрезанной железной бочке, на которой грел смолу. Убираю за баню черное ведро с остатками смолы и иду собираться.

* * *

В Черемуховку я возвращаюсь по берегу лесной речки. Иду не спеша, считаю взлетающих с воды уток. В этом году их много — значит, охота будет хорошей.

Фырр!

Очередная пара чирков с тревожным кряканьем срывается из-под берега и летит вдоль воды.

Красиво когда-то назвали речку — Песенка. Звучное название, и очень подходящее. Как раз неподалеку от меня бобровая плотина, и оттуда доносится негромкое журчание воды. И в самом деле — Песенка.

Громко хлопая крыльями, утки быстро проносятся над водой. Набирают высоту, закладывают крутой вираж и скрываются за густыми макушками елок.

Я провожаю их взглядом, прислушиваясь к удаляющемуся свисту крыльев. Потом опускаю взгляд и удивленно замираю.

Справа от тропинки, между толстых еловых стволов мелькает грязно-рыжее пятно.

Лиса?

Я с недоумением вглядываюсь в густой подлесок. Точно, вот она — снова мелькает на том же самом месте.

Интересно, что она там делает? Ежа придавила, что ли? Или нашла в лесу падаль и теперь пирует?

Я делаю несколько осторожных шагов по направлению к тому месту, где увидел лису. Вот она снова мелькнула между деревьями. Я успеваю заметить облезлый хвост — лиса еще в летнем невзрачном меху.

Почему она не убегает? Лисица — очень осторожный зверь, она давно должна была меня заметить.

Сухая ветка негромко хрустит под моей ногой. Я плюю на осторожность и, не таясь, иду к тому месту, где увидел лисицу.

Так вот же она!

Лиса прижалась к корням толстой елки. Она смотрит на меня желтыми глазами, скалит зубы и негромко рычит.

Тощая какая! Шерсть свалялась грязными комьями, на нее налипла хвоя и прошлогодние листья.

Я делаю еще шаг. Лиса рвется в сторону, и я вижу, что на ее задней лапе намертво затянулась проволочная петля.

Петля не дает лисице убежать. Зверь жмется брюхом к земле, беспомощно дергая лапой.

Вот черт!

Какой-то браконьер поставил зимой заячьи петли, да так и бросил их в лесу. И теперь лисица угодила лапой в такую петлю.

Сама она не вырвется. Тонкий проволочный трос туго затянулся вокруг лапы. Я вижу кровь, которая засохла на шерсти — значит, проволока врезалась в лапу до самой кости. Кровь запеклась и в уголке пасти — лисица грызла проволоку.

Второй конец троса обмотан вокруг елового ствола.

Лиса снова рычит и прыгает от меня в сторону. Проволока опрокидывает ее на землю, и зверь отчаянно лает.

Я отхожу назад, чтобы не пугать лисицу еще больше. Снимаю с плеча ружье и прислоняю его к развилке корявой молодой березки. Потом сбрасываю рюкзак. В его кармане у меня лежат пассатижи — ими можно перекусить петлю.

Безопаснее перекусить тросик в том месте, где он крепился к дереву. Но если лисица вырвется и убежит с петлей на ноге — она все равно погибнет. Милосерднее сразу ее пристрелить.

Нет, надо освободить лису полностью. Но как к ней подойти? В руки она не дастся. А получить укус мне совсем не хочется. Мало того, что это опасно — лисица кусается не хуже собаки. Так еще и бешенством можно заразиться.

Подумав, я снимаю с себя плотную суконную куртку. Наброшу ее на голову лисе, прижму зверя к земле и попробую перекусить проволоку.

Я сую пассатижи в правый карман брюк, чтобы удобно было достать. И с курткой в руках иду к лисе.

Лисица снова дергается в сторону, предостерегающе лает.

— Тише, тише! — уговариваю я пугливого зверя. — Иди сюда!

Выбираю момент, чтобы проволока натянулась, и набрасываю куртку на лису. А сам падаю рядом на землю, левой рукой прижимая бешено вырывающегося зверя к земле.

Только бы не освободила голову!

Лиса молотит лапами, рычит и вырывается. Прижимая ее к земле, я левой рукой крепко хватаю раненую лапу, а правой — тащу из кармана пассатижи. С усилием перекусываю тонкий стальной тросик — приходится что есть силы давить на рукоятки. Отбрасываю пассатижи в сторону, двумя руками ослабляю петлю и снимаю ее с лисьей лапы.

И тут лисица вырывается. Ее тело слишком худое и жилистое, она выскальзывает из-под меня и щелкает зубами. Левое предплечье обожигает мгновенной болью.